оставить вас в таком состоянии… Министр меня ждет… Я должен уйти… Подождите меня здесь, снимите шляпу… Если вы проголодались, горничная даст вам позавтракать, я распоряжусь… Я скоро буду дома. Мы поговорим на свободе. Потому что это странно, вы не находите? Ведь уже второй раз… Первый раз еще могло быть случайностью. Мне даже стыдно: такой старый человек, как я…

— Лейтенант! — с упреком сказала Ядвига. Она поломалась, но недолго. Он открыл книжный шкаф: там юридические книги, а вот это — романы… Тут он вспомнил о Летийеле и его женитьбе и чуть не прыснул. Он со злостью посмотрел на Ядвигу: воображаю, какое у нее белье! Потом подумал: а кто его знает! Теперь порядочные женщины одеваются не так, как в мое время. Его уход был похож на бегство. Да так оно и было на самом деле.

К счастью, мадемуазель Корвизар ушла. Объясняться с ней не пришлось. Он отдал все распоряжения горничной. Та не выказала удивления. Уже на лестнице Ватрен опять подумал: и как это меня угораздило! Правда, случиться может со всяким, но раз обжегшись… Ладно, когда вернется домой от министра, он мягко выпроводит ее.

Министр не заставил его ждать… Он, не вставая, протянул Ватрену руку. Большой кабинет, окна которого были открыты, выходил в сад. Шел обычный для Парижа весенний дождик, такой мелкий, что, казалось, под ним нельзя промокнуть. Министр писал, наморщив нос. На столе у него стояло пресс-папье в виде тигра, работы Бари. Ватрен каждый раз усматривал в этом намек на Клемансо. Бронзовая фигура тигра на бледнозеленой с рыжими прожилками мраморной подставке.

— Так вот, дело обстоит очень просто: ожидается реорганизация кабинета. — Как? Правительственный кризис? — О нет, кризис — это громко сказано. В военное время кризисов не бывает. Перед лицом-то врага! Просто реорганизация. Завтра палата депутатов заседает при закрытых дверях. Результаты можно предсказать заранее… будут воздержавшиеся… вотум доверия пройдет ничтожным большинством… Теперь Даладье вынужден будет понять… Раз он не понял, что при голосовании в сенате единодушие было чисто условное. Сейчас нужно сильное правительство. Необходимо избавиться от умеренных, от тех, что хотели бы всем угодить. Нужно подлинно военное правительство, да-с!

Вот этого-то момента министр и ждал так долго… Ради этого момента он поступался очень многим, молча сносил обиды, щелчки по самолюбию, вот хотя бы после Мюнхена — тот обед с Риббентропом, на который его не пригласили. Все для того, чтобы быть на месте, когда положение изменится. Кто будет премьер-министром? Ну, разумеется, Поль Рейно. Они с Даладье окончательно разругались. Конечно, Рейно не без труда добился своего. Но за Рейно, дорогой мой, стоят англичане… Знаете, в среду сюда приезжал Уинстон Черчилль, так сказать, блиц-визит.

— Значит, англичане хотят свалить кабинет? — спросил Ватрен.

Министр пожал плечами, нахохлился, растопырил крылья. — Ну уж, сейчас же и свалить… Ведь мы воюем, мы должны считаться с мнением наших союзников. Надо добиться от них более щедрой помощи. Экспедиционный корпус носит скорее символический характер. Стоит только начаться завтра на северной границе, как в четырнадцатом году… Депутаты не могут простить Даладье, что он, по своему обыкновению, проморгал, упустил такой удобный случай, как Финляндия. Конечно, не очень-то это было легко — шведы уперлись на своем… Но так или иначе, тут он сел в лужу. Допустить разгром финнов, в то время как наша печать все время сообщала, что они вот-вот возьмут Ленинград! Повидимому, мы были плохо осведомлены… В общем, на Даунинг-стрит нам больше не верят. Даладье, из боязни контрмер со стороны немцев, не дал согласия на минирование Рейна, а с этим проектом носился Черчилль. Лондон хочет человека, способного вести войну. Вообще говоря, Поль Рейно склонен к наступательной политике. Хорошо, но где начать наступление? Гамелен давний сторонник наступления через Бельгию, но он хотел бы, чтобы начали немцы, а уж тогда мы, заняв оборонительные позиции… Тут они с Рейно никак не могут спеться. Рейно как будто склоняется к наступлению большого масштаба. В январе бельгийский король уже отказал нам… Может быть, если бы с ним вел переговоры Вейган… Самое существенное изменение в составе кабинета — это то, что туда войдут социалисты. Это необходимо сделать до весенних боев. Да, да, до весенних боев. Где — не важно, но бои будут. Ведь не думаете же вы, что мы с немцами будем продолжать игру в прятки? Да, кстати, мне сообщили, что Муссолини выехал в Бреннер, на свидание с канцлером Гитлером… Вы знаете, что вчера он принял у себя во дворце в Венеции личного представителя Рузвельта? Говорят, что дуче привезет ему ответ немцев… Все это, вы сами понимаете… Франции нужно правительство, настоящее правительство… Поль Рейно получит власть, ему останется только доказать, что он ее достоин…

Так иногда щебечут птицы на деревьях. Ватрен посмотрел на своего собеседника… Муссолини в Бреннере.

— Так вот, — сказал министр, — это еще не наверное, но, надо думать, я перекочую на площадь Бово[371]. И тогда вы будете мне нужны. Хотите вы быть у меня начальником канцелярии, дорогой Ватрен?

Ватрен посмотрел на министра. На площадь Бово? Начальником канцелярии в министерстве внутренних дел? Такое предложение после того, как тебя сочли слишком старым для лейтенанта… Вот это, конечно, компенсация.

Ватрена немножко лихорадило от предчувствия власти. Потом он пожал широкими плечами. Что-то проворчал.

— Что вы говорите? — спросил министр, кончая просматривать бумаги, принесенные ему на подпись длинным, худым человеком желчного вида. Он спросил «что вы говорите?» так же, как заметил бы «дождь все еще идет»… не думая. Ответ Ватрена его не интересовал. Он был в нем заранее уверен. Кто откажется от поста начальника канцелярии министра! Свои дела Ватрен передаст господину Летийелю. Он женится? А на ком? Министр спросил это потому, что, когда о человеке говорят, что он женится, обычно спрашивают: а на ком? Не все ли ему равно, на ком женится Летийель, хоть на женщине с бородой! Итак, Ватрен, решено? Как только у меня будут более точные сведения, вам позвонят. Вы хотели послужить родине, вот вам прекрасный случай. Предстоит великая чистка. Работать в министерстве внутренних дел сейчас очень интересно. Сарро? Ну, знаете, Сарро! Куда-нибудь его ткнут. Главное то, что будут удалены Бонне и компания.

Министр говорил, а Ватрен все мрачнел и мрачнел. В другое время, если бы ему предложили работу в министерстве внутренних дел, он, верно, не стал бы раздумывать. Министерство внутренних дел — это охранка, полиция. Не только