– Я так сильно люблю тебя… и буду всегда любить… Яникогда не смогу полюбить другую…

– И я тоже, Брэд.

– Ты будешь писать мне?

Когда он спрашивал, в глазах у него стояли слезы. Наконец онпонял, что придется уехать из Рима одному, go – Конечно же, буду. Всегда.

Всегда. Эти обещания, как она слишком хорошо знала, современем померкнут. Однажды настанет день, он женится и забудет о ней, илизахочет забыть, и в тот самый момент все между ними будет кончено. А онаникогда не забудет его.

– А ты будешь писать мне? – В глазах Сирины тожестояли слезы.

– Конечно же, буду. Но я бы хотел взять тебя с собой.

– В своем кармане, может быть, в тайнике или вчемодане… – Она улыбнулась ему и поцеловала в кончик носа. – Парижтак красив, ты полюбишь его.

– Через две недели ты приедешь навестить меня, верно?За это время я должен буду приготовить все необходимые документы. Займусь этимсразу же, как только приеду туда.

Она проведет с ним уик-энд на его квартире, если, конечно,удастся. Брэд заставил ее пообещать, что она будет приезжать к нему часто, кактолько сможет. Он также сказал, чтобы она захватила с собой Марчеллу. Ему нехотелось, чтобы она в одиночку ехала в поезде. Но они не смогут приехатьвместе, напомнила ему Сирина. Одна из них должна будет остаться и работать водворце. Для Брэда последняя неделя пролетела как в тумане. В день отъезда унего почти не осталось сил, он чувствовал себя опустошенным. Перед восходомсолнца он сидел на кровати и смотрел на Сирину, лежавшую рядом с ним, прикрытуюлишь волной шелковистых волос. Осторожно коснувшись золотых волос возлюбленной,он разбудил ее, и они опять предались радостям любви. Крепко прижав к себеСирину, Брэд внезапно понял, что это их последний интимный миг в Риме. Черездва часа он отбывает, и все, что тогда им останется, – это случайныеуик-энды, которые они будут проводить вместе в Париже, прежде чем онокончательно уедет в Штаты. Крепко прижимаясь к нему, Сирина почувствовала, какон весь напрягся. Она нежно прикоснулась к нему пальцами, затем кончиком языка.Она многому научилась на любовном ложе с Брэдом, но в основном все шло отсердца, инстинктивно. Ей хотелось доставить ему удовольствие и отдать себявсеми доступными способами. В последний раз он тихо застонал от ееприкосновений, от ее поцелуев, от их влечения друг к другу. С трудомоторвавшись от ее губ, он вновь проник в нее и… Сирина догадалась, что именнопроизошло. Она надеялась, что его последний подарок окажется сыном.

Когда час спустя они встретились в его кабинете, Брэд ещераз прижал ее к себе и поцеловал, они вместе посмотрели на поблекший сад ивспомнили, каким прекрасным он был летом и осенью. Затем он нежно поцеловал еев последний раз.

– Ты приедешь ко мне через две недели?

– Приеду.

Но оба не были в этом уверены.

– Если не приедешь, я сам вернусь в Рим.

И что тогда? Бездна одиночества для обоих на долгие годы.Сирина, полагая, будто недостаточно хороша, чтобы выйти за него замуж, обрекалаих на невосполнимую потерю.

– Сирина, ну пожалуйста… давай поженимся.

Она лишь покачала годовой, не в силах говорить от боли, не всилах видеть, как он уходит. Слезы заливали лицо.

– О Господи, как я люблю тебя, Сирина!

– Я тоже люблю тебя. – Это все, что она успеласказать, прежде чем в кабинете появились ординарцы.

Когда Брэд ушел, она застонала, словно раненое животное,оперлась на стену и замерла, глядя в сад. Через несколько минут он уедет… онапотеряет его навсегда… Эта мысль становилась мучительно невыносимой. Задыхаясь,Сирина бросилась в сад. Она знала, что он обязательно увидит ее, когда будетвыезжать со двора. Так и случилось. В окне машины, неудержимо рвавшейся вперед,мелькнуло печальное и бледное как полотно лицо Брэда. Он смотрел на нее череззаднее стекло до тех пор, пока автомобиль не увез его прочь и не скрылся извиду.

Сирина медленно повернулась и пошла в дом, весь ее видвыражал нестерпимую боль. Она прошла в свою комнату и заперла за собой дверь.Марчелла не сказала ей ни слова. Слишком поздно упрекать. Сирина приняларешение, и теперь ей предстоит жить согласно этому решению, даже если оно иубьет ее. Через два дня Марчелла начала беспокоиться, что так и произойдет. Натретий день Марчелла разволновалась не на шутку. Сирина отказываласьподниматься с постели, отказывалась есть, казалось, совсем потеряла сон –просто лежала, беззвучно плача и глядя в потолок. Она не поднялась, даже когдапозвонил Брэд и пришел ординарец позвать ее к телефону. Марчеллу охватилапаника, и на следующий день она сама отправилась к ординарцу.

– Мне нужно позвонить майору, – решительно заявилаона, стараясь говорить таким тоном, словно речь шла исключительно о служебныхделах. Она стояла перед секретарем в чистом переднике и свежевыглаженном платке,покрывавшем голову.

– Майору Аплби? – Секретарь посмотрел на нее судивлением. Приезда нового майора ждали не раньше завтрашнего утра. Может быть,старуха решила уволиться? Интересно, не уволится ли теперь ее племянница? Никтоне видел Сирину с тех пор, как уехал майор Фуллертон.

– Нет. Хочу позвонить майору Фуллертону в Париж. Язаплачу за разговор. Прошу вас дозвониться ему и дать мне возможностьпоговорить с ним наедине.

Секретарь посмотрел на решительно настроенную Марчеллу ипообещал сделать все возможное.

– Я позову вас, как только дозвонюсь.

Ему повезло, и менее чем через час он соединился с майоромФуллертоном, сидевшим в новом кабинете, пытаясь понять, почему Сирина неподошла к телефону, когда он звонил. У него пока не было для нее хороших известий.Ему отказали в оформлении документов, необходимых для ее поездки в Париж. Вответ прозвучали какие-то неясные намеки на братание, которое неодобрительновоспринимается руководством, и намекнули, что «следует покончить снеблагоразумным поведением». Брэд вспыхнул от ярости, услышав такой ответ. Все,чем он мог ее утешить, – это пообещать приехать в Рим через нескольконедель, но когда представится подобная возможность, этого он и сам не знал. Онсидел и смотрел на дождь за окном, на дворец Бурбонов, когда раздался звонок изРима. Брэд обрадовался, услышав знакомый голос.

– Я звоню по просьбе Марчеллы, майор. Она сказала, чтодело у нее очень срочное и личное. Я только что послал за ней. Подождитеминуточку, если вы не возражаете.

– Хорошо.

Брэда внезапно охватил страх. Что, если что-то случилось? ССириной мог произойти несчастный случай, она могла опять удрать на свою Богомзабытую ферму, могла упасть в пруд, могла сломать ногу, могла…

– Как дела? Там все в порядке, Палмерс?

Его молодой помощник услышал обеспокоенность в голосе майораи улыбнулся: