– Все отлично, сэр.

– Все на месте? – Он спрашивал его о Сирине, но неосмеливался произнести вслух ее имя.

– Все до единого. Хотя с тех пор, как вы уехали, мычто-то не видим племянницы Марчеллы, сэр. Марчелла говорит, что она приболела ичерез несколько дней поправится.

О Боже праведный! Это могло означать все, что угодно, нопрежде, чем Брэд успел по-настоящему испугаться, вновь раздался голоссекретаря:

– Подошла Марчелла, сэр. Надеюсь, вы сможете поговоритьс ней, или мне пригласить кого-нибудь помочь с переводом?

– Нет, мы поймем друг друга.

Интересно, сколько из его подчиненных знали о его отношенияхс Сириной? Как бы осмотрительно они себя ни вели, но каким-то непонятнымобразом подобные вещи становятся всеобщим достоянием Несомненно, этот слухдолетел и до Парижа.

– Спасибо, Палмерс, был рад поговорить с тобой.

– И я с вами, сэр. Передаю трубку.

– Майор? – Голос старой женщины долетел до него,как глоток свежего воздуха.

– Да, Марчелла. Как дела? Как Сирина?

В ответ на него обрушился водопад быстрой итальянской речи,из которого он почти ничего не разобрал, кроме слов «есть», «пить» и «спать»,но он не совсем понял, кто именно ел, пил и спал и почему Марчелла была этимтак обеспокоена.

– Погоди минуточку, Марчелла! Остановись! Пьяно!Медленнее! Не понимаю! Медленнее! Это Сирина?

– Да.

– Больна?

В ответ зазвучала еще более быстрая итальянская речь, и онопять принялся умолять старую женщину говорить медленнее. На этот раз онапослушала его.

– Она ничего не ест, ничего не пьет, не спит и невстает с постели. Она только плачет, плачет и плачет… – всхлипывалаМарчелла. – Она так умрет, майор, я знаю. Я видела, как точно так жеумерла моя мать.

– Ей девятнадцать, Марчелла. Она не умрет. – «Я ейне позволю», – подумал он про себя. – Ты пыталась заставить ееподняться?

– Да. Чуть не каждый час. Но она не хочет подниматься,она меня не слушает. Она ничего не делает. Ей очень плохо. Она больна.

– Ты вызывала врача?

– У нее совсем другая болезнь. Она больна вами, майор.

Эта сумасшедшая девчонка отказалась выйти за него замуж,считая, что таким образом спасает его, а теперь они оба находились на гранинервного срыва!

Глаза его сузились, и он пристально посмотрел на декабрьскийдождь.

– Позови ее к телефону. Я хочу поговорить с ней.

– Она не подойдет. – Голос Марчеллы вновь зазвучалвзволнованно. – Вчера, когда вы звонили, она не стала подходить.

– В таком случае сегодня вечером, когда я позвоню, тызаставишь ее подойти к телефону, даже если тебе придется тащить ее донего. – Он беззвучно выругался по поводу того, что в комнате для слуг небыло телефонного аппарата. – Я хочу с ней поговорить.

– Ясно, все поняла.

– Ты сможешь?

– Я сделаю. Вы ездили за ней в Умбрию, теперь я притащуее к телефону. Мы сотворим чудо. – Старуха улыбнулась своей беззубойулыбкой. Действительно, потребуется чудо, чтобы вытащить Сирину из постели.

– Проследи, чтобы она сначала походила хоть несколькоминут. Иначе у нее не будет сил идти. Погоди минуточку… – Он на мгновениезадумался. – У меня есть мысль. Кто-нибудь занимает сейчас гостевуюкомнату?

Марчелла миг раздумывала, затем ответила:

– Никто, майор.

– Отлично. Об остальном я позабочусь.

– Вы собираетесь перевести ее туда? – Марчеллаоторопела. Каким бы ни было ее прошлое и титул, но все же Сирина была лишьработницей в этом дворце, причем самого низкого статуса. Не важно, что все этимесяцы она спала в одной постели с майором, – разве это могло бытьоснованием, чтобы ее перевели в одну из гостевых комнат, как почетную гостью?Марчелла опасалась, что могут возникнуть неприятности.

– Я переведу ее туда, нравится это ей или нет, дай мнеПалмерса. Он перенесет ее туда тотчас же, как она будет готова. А ровно черезчас… – он посмотрел на часы, – я перезвоню.

– Что я скажу сержанту Палмерсу? – спросилаМарчелла.

– Мы ему скажем, что она очень больна, что там у васслишком влажно и мы опасаемся воспаления легких.

– Что нам делать, когда приедет новый майор?

– Марчелла… не думай об этом. Дай мне Палмерса, хочупоговорить с ним. А ты отправляйся к Сирине и приготовь ее.

– Да, майор. – Марчелла чмокнула его втрубку. – Я люблю вас, майор. Если она не выйдет за вас замуж, то я – судовольствием.

Брэд рассмеялся:

– Марчелла, ты бесподобна!

Теперь он знал, как должен поступить. Сирина причиняла вредне только ему, но и самой себе, а он не собирался позволять ей вредить имобоим. Отдавая приказания Палмерсу, Брэд был настроен самым решительнымобразом. И если не удастся убедить ее по телефону, то он сам отправится в Рим,даже если ему не дадут разрешения. Но прежде чем идти на такие крайние меры,час спустя он позвонил на телефонную станцию, и его соединили с Римом. До этогоон договорился с Палмерсом, что тот перенесет телефон в гостевую комнату, икогда прозвучал звонок, то первым ответил Палмерс, затем Брэд услышал какой-тошум, приглушенные голоса, хлопанье двери и, наконец, едва различимый, почти какшепот, ее слабый голос:

– Брэд? Что случилось? Они перенесли меня из моейкомнаты.

– Отлично. Именно это я и приказал им сделать. А теперья хочу, чтобы ты меня выслушала, Сирина. Я больше не намерен тебя слушать. Ялюблю тебя! Я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Своим упрямством ты убиваешьнас обоих. Ты хочешь умереть, а я, уехав из Рима, чувствую себя так, словно ужеумер. Это глупо… глупо, ты меня слышишь? Я люблю тебя. Теперь, во имя всегосвятого, придешь ли ты в себя и приедешь ли в Париж, чтобы выйти за меня замуж,или же мне придется вернуться назад и вытащить тебя оттуда?

В трубке повисла тишина. Он словно видел, как онаразмышляет. Чего он не мог видеть – это того, что Сирина откинулась на подушки,слезы струились из ее глаз, руки, державшие телефонную трубку дрожали, а самаона силилась сдержать себя и не сказать того, что само рвалось с языка.Внезапно с большим усилием она проговорила:

– Да…

Ее ответ прозвучал едва слышно, как шепот, и он не былуверен, правильно ли расслышал то, что она сказала.

– Что ты сказала? – Он затаил дыхание.

– Я сказала, что выйду за тебя замуж, майор.

– Черт подери, вот это верно! – Он пытался сказатьэто уверенным тоном, но руки его дрожали сильнее, чем у нее, внезапно к горлуподкатил ком, мешавший говорить. – Прямо сейчас займусь документами,дорогая, и постараюсь вытащить тебя сюда как можно быстрее.