Сначала Динна решила не открывать, но потом подумала, что,возможно, это Ким пришла ее навестить. Ким увидела бы свет в окне студии ипоняла, что она прячется. Поэтому Динна вытерла слезы полой рубашки и босикомсбежала вниз по лестнице. Она даже не спросила, кто там, просто взяла иоткрыла. Босиком, в джинсах, с растрепанными волосами, падающими на лицо, онапоходила на школьницу. Ожидая увидеть Ким, Динна подняла голову и остолбенела.Перед ней стоял Бен.

– Я не вовремя? – спросил он. Динна замотала головой.

– Мы можем поговорить?

Судя по его виду, он пребывал в таком же смятенномсостоянии, что и Динна. Когда она кивнула, Бен быстро вошел в холл.

– Пойдем в студию, я была там.

Бен испытующе всмотрелся в ее глаза:

– Работала?

Динна снова замотала головой:

– Нет, думала.

– Я тоже думал.

Динна тихо закрыла за ним дверь и пошла вперед. Бен прошелза ней в студию, она жестом предложила ему сесть в ее любимое кресло.

– Вино, кофе?

– Ни то, ни другое, спасибо.

Казалось, Бен вдруг занервничал, словно засомневался, не зряли он пришел. Он сел в кресло, закрыл глаза и провел рукой по волосам.

– Это безумие, мне не надо было приходить.

– Я рада, что ты пришел.

– В таком случае... – он открыл глаза и неуверенноулыбнулся, – я тоже рад. Динна, я знаю, это сумасшествие, но, черт побери, ятебя люблю. Я чувствую себя как неуправляемый подросток. Мои действия неподчиняются логике. Мне не следовало даже просто находиться здесь. Я не могусказать тебе ничего осмысленного, кроме того, что я уже сказал на пляже. – Бенопустил глаза и понизил голос: – Что я тебя люблю.

На несколько секунд в студии стало очень тихо. Диннасмотрела на Бена, и ее глаза наполнялись слезами. Он услышал, как онавздохнула.

– Я тоже тебя люблю.

– Знаешь, зачем я пришел? – спросил Бен. – Я пришел,чтобы сказать, что я на все согласен. Я приму все, что ты готова мне дать, –мгновение, вечер или целое лето. После этого я не встану у тебя на пути, я тебяотпущу. Но мне невыносимо больно видеть, что мы теряем то, что у нас могло быбыть.

Бен наконец посмотрел на Динну. Ее лицо было мокрым от слез,слезы капали на заляпанную краской рубашку, но она улыбнулась и протянула Бенуруку. Он решительно взял ее руку и потянул Динну к себе.

– А тебе не кажется, что это безумие?

– Кажется, еще как. А что будет в конце лета?

– Мы разойдемся.

– А если мы не сможем?

– Нам придется это сделать. Я тебя отпущу, потому чтознаю, что делаю это ради тебя, ради твоего спокойствия. А ты?

– Наверное, я тоже смогу. – Динна обняла его. – Мне всеравно, что будет потом, я тебя люблю, и все.

Бен привлек ее ближе и улыбнулся. Динна сказала именно то,что он надеялся услышать. Неожиданно он почувствовал себя свободным, полнымжизни, по-настоящему живым.

– Динна, ты переедешь ко мне? В моем доме кавардак, ноя хочу, чтобы ты разделила его со мной, хочу, чтобы ты увидела мои сокровища.Мне хочется показать тебе все, что мне дорого, подарить тебе мою жизнь,показать мои галереи, чтобы ты поняла, как они работают. Я хочу гулять с тобойпо пляжу в Кармеле, я хочу... ох, Динна, любимая, я тебя люблю!

Они оба засмеялись. Бен подхватил Динну на руки и понес внизпо лестнице. Динна мысленно порадовалась, что у Маргарет выходной, нопродолжить эту мысль она не решилась. О Марке она сейчас совсем не думала.Сейчас она принадлежала Бену. На это лето она с ним.

– Доброе утро, – нежно прошептал ей на ухо Бен.

Динна открыла глаза. Она лежала в незнакомой комнате исмотрела на бледно-желтую стену. Кто-то распахнул ставни на больших окнах,обращенных на залив, и комнату заливало солнце. Прямо под окном росли деревья,доносилось пение птиц. Стоял прекрасный летний день, очень теплый, большепохожий на сентябрьский, чем на июньский.

Взгляд Динны заскользил по бледно-желтой стене, и онаувидела сначала акварель с изображением пляжа, потом небольшой рисунок пастельюи картину маслом. Все три работы, неброские и очень солнечные, были в чем-топохожи на самого Бена. Бен приподнялся на локте, зевнул и с удовольствиемпотянулся. Он смотрел на Динну взглядом, полным любви, взглядом, от котороговсе его лицо преобразилось.

– Я уж думал, ты никогда не проснешься! Я жду тебя ужецелый час.

Теперь он стал похож не на любовника, а на нетерпеливогомальчишку. Динна засмеялась:

– Наверное, я немного устала.

Она снова улыбнулась и нырнула под простыню, положив однуруку на бедро Бена. Они провели вместе восхитительную и очень длинную ночь изаснули только под утро.

– Это что, жалоба?

– Угу.

Динна стала покрывать поцелуями ногу Бена, постепенноподнимаясь все выше, пока не дошла до его бедра. Здесь она поцеловала полоскунезагорелой кожи, где пульсировала голубая вена.

– Доброе утро, любовь моя.

Видя реакцию Бена на ее поцелуи, Динна улыбнулась. Бенбережно потянул ее вверх, в свои объятия.

– Я тебе уже говорил сегодня утром, как сильно я тебялюблю?

Он с нежностью смотрел в ее глаза, и на его лице Диннавидела нечто такое, о чем она мечтала, что рисовала на своих картинах, но чегоникогда не находила в реальности. Это была страсть, открытая, ничем неограниченная любовь – то, чего она когда-то ждала и жаждала, но в Конце концовперестала, разуверившись в самом ее существовании.

– Я тебя люблю, Динна, я тебя люблю...

Слова Бена словно таяли на губах Динны. Он поцеловал ее –впервые за это утро – и накрыл ее тело своим. Динна было запротестовала, но неочень убедительно, со смехом и ужимками. Бен теснее прижал ее к себе.

– Ты против?

Он выглядел довольным и слегка удивленным, непохоже было,чтобы ее ответ, каким бы он ни был, поколебал его намерения.

– Бен, но я еще не почистила зубы! И не причесалась.И...

Он снова стал ее целовать, и ее слабые протесты смолкли, оназасмеялась и провела пальцами по его спутанным волосам.

– Бен, мне нужно...

– Нет, не нужно. Ты мне такая нравишься. Было похоже,что он говорит искренне.

– Но я...

– Тсс.

– Бен!

Но Динна уже забыла, что ей нужно причесаться и почиститьзубы, она была слишком счастлива, чтобы думать о таких мелочах, невидимая волнаподхватила ее и унесла в море наслаждений. Казалось, Бен вошел не только в еетело, но и в самую душу.