смог открыть, но не все.

– И что там?

– Не хочу тебя пугать, но дело серьезное.

– Ты уже напугал, так что рассказывай.

– Документы связаны с переправкой в Турцию партии якутских алмазов. То ли отчеты, то ли… Короче, то, что нельзя отправлять по сети. Видимо, они сделали закладку. Забрать должен был курьер, или как их там называют.

– Бред какой-то. Турция, Якутия, алмазы… При чем тут Кисловодск?

– Как видно, через ваши края шел один из трафиков. Дениска считает, что в тех папках, которые он не открыл, примерно то же самое. Но даже если файл всего один… этого вполне хватит.

– Для чего?

– Чтобы всех нас отправить на тот свет.

Владик произнес это таким тоном, что Наташа подняла на него глаза и поразилась: его лицо было суровым и жестким.

Совсем другой Владик.

«Теперь понятно, за что Юлька его полюбила», – подумала Наташа, и тут до нее дошел смысл сказанного.

– Получается, я не только себя… всех подставила, – прошептала она, с ужасом глядя на мужа подруги.

Владик молча кивнул.

– Я должна сейчас же уехать! Пока они не знают, что флешка у меня. Если уеду прямо сейчас, то вы…

Она вскочила, готовая бежать, но Владик перехватил ее, стиснув запястье.

– Не кричи, во‐первых. Услышат. А, во‐вторых, с чего ты взяла, что они про тебя не знают?

– Меня никто не видел.

– Совсем никто?

– Девочка-спортсменка бежала наверх, и все.

– А эта девочка, она не…

– Да ну! Ты что! Она – подросток. Форма какого-то клуба спортивного. Нет! Точно она ни при чем!

– Тише, Наташа. Не возбуждайся так. То есть ты утверждаешь, что осталась незамеченной, и ничего после этого не произошло?

– Да. Только…

– Только почему-то на следующий день ты собралась и улетела из города.

Наташа поразилась проницательности Владика и решила признаться, что была напугана сообщением об убийстве недалеко от того места, где нашла флешку.

– Боже! Какая я дура! Мне даже в голову не пришло, что могу вас подставить!

– Да тише ты, – поморщился Владик. – Чего истерить? Все равно все уже случилось. А возвращаться тебе никак нельзя.

– Думаешь, меня ищут?

– Если вычислили, то да.

– Как могут вычислить, если меня никто не видел?

– Никто не видел на том самом месте, но могли видеть рядом, неподалеку. Тот, кто убил мужика, или тот, кого убили. Они же за флешкой шли.

– Да не было там никого!

– Наташа, – прошипел он сквозь зубы, – если ты будешь орать, я тебя стукну. Честное слово.

Она испуганно взглянула на Владика. А ведь стукнет.

– Прости. И что мне делать?

– Пока ничего. Для меня все это довольно неожиданно, поэтому надо хорошенько подумать. Не знаю, сколько у нас времени…

Наташа, сидевшая в ступоре, вдруг встрепенулась и взглянула на мужа подруги с воодушевлением.

– Послушай, Владик! Даже если видели, как они меня найдут? Теперь я на Кипре. Уж об этом они не узнают никогда.

– Ты что, никому не сказала, куда летишь?

– Все вышло так спонтанно, что у меня просто времени не было. Заявление переписала, занесла к секретарю. Даже не стала ждать, когда начальник подпишет.

– Ну ты же как-то объяснила спешку.

– Сказала, что надо срочно к бабушке поехать. Ой!

Наташа зажала рукой рот.

– Они теперь у бабушки меня искать станут? А что, если…

– Подожди. Где твоя бабушка живет, кто-нибудь знает?

– Никто.

– Тогда все не так страшно. Давай дальше. Ты выехала утром. Кто-нибудь из знакомых был в аэропорту?

– Никого. Только сначала я завезла Песика Гене.

– Кто такой? – насторожился Владик.

– Мой парень. На другом конце города живет. Они его не найдут. На работе о нем тоже никто не знает.

– Гена знает, где ты?

– Да, ему я сказала. Песика, кстати, его мама взяла.

Владик потер лоб.

– На первый взгляд, все не так уж плохо. Сама того не желая, ты запутала следы. А это значит…

– Что? – спросила Наташа, глядя на Владика с надеждой.

– У нас есть время обдумать дальнейшие действия.

– Если я ее не найду, он меня убьет. Мне страшно.

– Не истери. Ненавижу бабский вой. Ты говорила: у нее собака приметная.

– Ньюфаундленд. Окрас у него довольно редкий – коричневый.

– Тогда чего ты тупишь? Надо искать не девку, а собаку.

После разговора с Владиком у Наташи еще долго тряслись руки. Ситуация предстала перед ней во всем ужасе и просто прибила к земле.

Ей было настолько страшно, что даже ругать себя не хватало сил.

Чтобы успокоиться, она незаметно выскользнула из дома и отправилась по дороге вдоль моря, ведущей к Пафосскому замку на краю гавани.

Море оказалось таким спокойным и безмятежным, что Наташе невольно подумалось: еще совсем недавно такой же безмятежной была ее жизнь, но одно неверное решение, и все полетело в пропасть.

Дойдя до замка, она повернула влево и двинулась мимо бесконечной череды рыбных ресторанчиков. Возле каждого крутился зазывала, и, не будь у нее так тошно на душе, она непременно соблазнилась бы возможностью съесть свежевыловленную рыбу, пожаренную на углях.

Набережная все тянулась и тянулась. Она постояла у парапета, заглянула в киоск с сувенирами. Потом пошли магазины, снова рестораны. Тут и там слышалась русская речь, и вскоре она даже забыла, что находится на острове посреди Средиземного моря. Все было как будто давно знакомым, уже виденным, а потому расслабляющим.

И все равно она чуть не заблудилась. Пришлось спрашивать дорогу у праздношатающихся туристов. Странно, но объяснить, как ей попасть на нужную улицу, не мог никто, хотя жили Юлька с Владиком почти в центре. Наверное, потому, что отдыхающие обитали в отелях, расположенных на берегу, и в глубь города не наведывались. В конце концов, Наташа решила вернуться прежним путем, только теперь он показался ей вдвое длиннее.

К тому же быстро стемнело. Гораздо быстрее, чем в Кисловодске. Хорошо, что дорога была освещена и по ней бодро вышагивали отдыхающие, мечтавшие растрясти накопившийся от сытой жизни на курорте жир.

Домой она пришла уставшая, но все же немного успокоившаяся.

Встретили ее сообщением, что сегодня на ужин фаршированная рыба, овощи-гриль и белое вино.

Есть Наташе совершенно не хотелось, но выпить следовало обязательно.

Так она и поступила.

А потом отпросилась у Юльки спать.

Та посмотрела на нее и махнула рукой.

– Иди, ладно! Но завтра ты без меня никуда. Ок?

Наташа только кивнула.

Было бы странным, если бы ночью ей не приснились якутские алмазы.

Почему-то они не блестели и не переливались. Просто лежали блеклой кучкой на столе, а над ними склонились трое мужчин в черном. Лиц видно не