Дорис, приходя в себя от изумления, молчала, потом,раскладывая по тарелкам бекон, хрипло рассмеялась.

— Дональд! — наконец заговорила она. — Ты — чудак! Со мнойвсе в порядке, не надо меня дурачить. Ты же знаешь, что в ту аварию попалаВивиан… Может, у нее будут к тебе вопросы.

— И поэтому ты хотела, чтобы я встречал ее в аэропорту?

— Ради Бога, нет! Я хотела видеть тебя, вот и все. Я…

Дональд! Почему ты вчера звонил мне только один раз?

— Звонил не раз, но тебя не было дома.

— Я же говорила, что выбегала за сигаретами.

— Я звонил тебе несколько раз, но телефон упорно молчал.

— Дональд, ты, наверное, неправильно набирал номер.

Я весь вечер просидела, как наказанная, вот здесь, у телефона…Даже нашла предлог, чтобы отделаться от Дадли.

— Его у тебя не было?

— Нет.

— И вы не виделись?

— Нет. Скажу больше, Дональд. Теперь я вряд ли будувстречаться с ним часто. Я увлеклась, но… такое случается, в общем, мне онсовсем не нравится. Дадли… Ну, как тебе объяснить? Он — собственник, своего такпросто не отдаст… И страшно жестокий… Да ты и сам почувствовал.

Я посмотрел на ее туфельки.

— У тебя и вправду красивые ножки.

Она засмеялась и игриво качнула ногой:

— А повыше ножек?

— Туфельки здесь покупала?

— Нет. Подруга подарила. А что?

— Подруга из Солт-Лейк-Сити?

— Она жила там некоторое время, — удивленно ответила она. —А что, Дональд?

— Туфельки нравятся.

— Дональд, а ты не из тех чокнутых кретинов, которые дуреютот интимных вещичек? Трусиков, там, и прочего?

В тюрьме, говорят, у мужчин появляются странные желания.Расскажи-ка мне, Дональд.

— О чем?

— Ну, как ты себя чувствуешь без женщины?

— Сущий ад.

— Звереешь, когда выходишь?

— Ага.

— Ты себя так не ведешь.

— Забыл, как это делается.

— Надо попрактиковаться. Поторопимся, а то скоро встречатьсамолет. Дональд, бери бекон, клади на тост, накрой другим и получишь отличныйсандвич. Шикарно, правда? Но в аэропорту позавтракаем еще раз. Пока простоперекусим, как бы разминка перед завтраком. А ты любишь холодные закуски,Дональд?

— Очень.

— Иногда, — мечтательно протянула она, — мне кажется, чторазминка интереснее… — Она замолчала, подыскивая слова.

— …главного действия, — подсказал я.

— Ты и впрямь быстро соображаешь, — рассмеялась она. — Тебес молоком и сахаром?

— Не теперь, — ответил я. — Потом, когда будем завтракать ваэропорту. Сейчас — черный.

— Ты замечательно выглядишь, Дональд. Хорошо спал?

— Как убитый, — заверил я. — А ты?

— Прекрасно выспалась.

— То-то ты — как свеженькая ромашка.

— Правда?

— Ей-богу!

— Дональд, я так рада знакомству. Мне хочется быть нужнойтебе… Знаешь, я чувствую, что тебе не повезло в жизни, и ты, как бы этосказать… ну, робеешь…

— Что значит «робею»?

— Недавно я взяла тебя за руку, чтобы взглянуть на твоичасы… ну, в таких случаях мужчины начали бы меня тискать, а ты…

— Это не по мне, — признался я.

— Ты намекаешь, что не лезешь сразу к женщине?

— Нет, никогда не подъезжаю к женщине, глядя на часы идумая, что пора ехать в аэропорт. Я люблю, когда полумрак, тихая убаюкивающаямузыка, покой, уединение и…

— Дональд, довольно!

Я посмотрел на часы:

— Хорошо, посуду будем мыть?

— Непременно, — сказала она. — Не люблю оставлять полнуюраковину грязной посуды. У меня в квартире всегда все блестит. Правда, я лишьополаскиваю в горячей воде с капелькой жидкого мыла. Слава Богу, в доме всегдаесть горячая вода, почти кипяток.

Дорис наполнила раковину горячей водой, капнула моющегосредства, взяла посудную щетку и стала мыть тарелки, ополоскивая их холоднойводой и протягивая мне:

— Тебе вытирать.

Я вытирал.

В двенадцать минут десятого мы были готовы ехать.

Дорис бегло оглядела квартиру.

— Вивиан тебе понравится, — вдруг сказала она. — Но, радиБога, не втрескайся в нее. Я не хочу делить тебя ни с кем. Пока что.

— Вивиан красивая?

— Закачаешься! Блондинка, все при ней.

— Поедем вместе? — спросил я.

— Ага.

— Хорошо, моя машина перед домом. Поехали.

Дорис посмотрела на будильник и рассмеялась:

— Ты думаешь, я дурочка? — Она вернулась и подвинула стрелкибудильника на полчаса вперед. — Правильно, Дональд?

— Правильно.

— Ладно, поехали.

Я распахнул перед ней входную дверь, и она, подняв голову иодарив меня обольстительной улыбкой, вышла на лестничную площадку.

Мы спустились на лифте, сели в машину моего агентства,доехали до аэропорта и пошли взглянуть на расписание рейсов. Самолет Вивианприбывал вовремя.

Поднявшись в ресторан, мы заказали колбасу, яичницу-болтуньюи кофе.

Потом я отыскал выход на посадку, к которому прибывалсамолет Вивиан, и мы вышли ее встречать.

Самолет прибыл по расписанию и подрулил к стоянке.

Потянулись пассажиры. Я сразу узнал Вивиан, еще до того какДорис открыла рот, чтобы нас познакомить.

Это была яркая блондинка в коротком светло-малиновомшелковом платье прямого покроя с глубоким вырезом и в распахнутом жакете. Надругой, менее идеальной фигуре платье казалось бы несколько мешковатым.

Но на ней оно смотрелось — что надо!

— А вот и Вивиан! — воскликнула Дорис, подпрыгнув отнетерпения.

Вивиан показалась в дверях, и Дорис, взвизгнув от восторга,бросилась ей навстречу и заключила в свои объятия.

— Вивиан! Ты выглядишь сногсшибательно!