Для начальника — возможность подзаработать. У Петефи как раз скоро выход на пенсию, удачливый старик.

Альдред непроизвольно сжал кулак. Модрич этого не видел, глядя на запертую дверь.

— Поэтому Петефи с пеной у рта доказывал, что Кайю надо убрать. Совсем. Она могла его достать с любого сана, из любого отдела. Если бы осталась в Круге. И мы бы её послушали. Тут и бойня в Рунном Зале удобно приключилась. Ведь с диагнозом Кайи много не навоюешь — только сидеть в ведомстве да изредка пытать еретиков. А для Дьюлы Петефи это — самое опасное. Ты же понимаешь…

Флэй убрал руку. Он чувствовал, как к белой коже его пристает краска. Выглядел парнишка, будто варёный рак. Гнев, так и не вырвавшийся за пределы слабой плоти.

То, что куратору довелось услышать, переворачивало фундаментальное представление о Верховных и Инквизиции в целом.

Его тошнило. Казалось, будь он тогда смелее в Башне, сестра Кайя осталась бы здорова и сохранила своё место. Наивная точка зрения.

Что сделано, то сделано. Если Альдред покусится на жизнь Петефи, ничего это не изменит. Сестра Кайя не вернётся на службу. А её воспитанник только наживёт лишних проблем. Наставницу надлежало отпустить. Жить дальше. Как бы ни было тяжело.

Выдохнув, Альдред провёл от глаз до подбородка ладонью и спросил:

— Как Вы могли отдать голос за её увольнение?..

— Знаешь, как говорят в стенах Башни: Священная Инквизиция должна работать, как часы. Слышал, я думаю. Этим принципом я и руководствуюсь, чтобы оставаться на плаву, а корпус не стоял на месте. Не знаю, что остальными двигало поставить подпись в пользу решений Дьюлы, но я мыслил как-то так. Я поддержал отставку сестры Кайи, и я согласился с решением дать чёрный нектар магам…

Авторитет Модрича в глазах Альдреда резко пал ниже плинтуса. Если раньше ему хотелось выслужиться, наладить отношения с начальством, то теперь стало всё равно.

И это мягко говоря. По меньшей мере.

Инквизиция борется со вселенским злом, сама будучи её плодом. Зло победило, оно определило судьбу ментора. Дело Флэя малое. Как бы высоко ни забрался он, упрётся в негласные законы, выведенные давно. И раз уж Альдред — узник своей службы, должен был смириться с положением вещей.

Себе он не мог ответить, готов ли целиком и полностью.

— Должен предупредить: этот разговор строго между нами. Никто, кроме Верховных, их замов, не знает всех деталей. Сестра Кайя уверена, что всему виной недуг, её поразивший. Так тому и быть, — строго заявил отец Радован. — Это понятно, Альдред?

Новобранец кивнул, пряча глаза. Ничего другого ему не оставалось. Он ненароком сунул свой нос туда, куда не следовало, и лишь из надежды Модрича на его благонадежность всё узнал, как есть.

Раньше до него доходили слухи о невинно осужденных инквизиторах. Тех, кто перешёл дорогу Верховным. Альдред считал, это всего лишь болтовня в кулуарах. А теперь — уверовал куда более яро, чем даже в Свет и Тьму. Он не хотел, чтоб ему сшили дело и отправили на растерзание к Буассару.

«Сестра Кайя… Мне жаль. Мне так… жаль».

— Молодец, Альдред, не подводишь под монастырь. — Отец Радован обнажил зубы в фальшивой улыбке. — Так держать. И быть может, в окрестном небе ночью засияет и твоя звезда. Поживём — увидим.

Модрич перебрал бумаги. Взял одну из сложенной стопки. Глядя на неё, сказал:

— Итак, я составил прошение о твоём переводе в персекуторы. Хм, печать поставил. Подпись есть. Отлично. Тогда отправлю служку к Петефи. Он всё подпишет…

В свете последних событий Альдред сомневался, что это фатальный удар, который он нанёс одержимой, открыл перед ним дверь в новый отдел. Возможно, отец Дьюла хотел избавиться и от воспитанника заместительницы. Незаметно. Выдать это за само собой разумеющееся, ведь персекуторы, особенно зелёные, только в путь погибают.

Идеальное преступление. Так между Флэем и Петефи должна была начаться негласная борьба. Но кто скажет наверняка?

— … ну а вечером можешь заскочить в общежитие, упаковать вещи и перенести рундучок в наши казармы, — заключил отец Радован.

— Всё ценное у меня с собой, — парировал Альдред.

Часы на цепочке да именное раздвижное копьё. Подарки сестры Кайи. Из старой жизни в новую переносить ему было больше нечего.

— Если что-то найдут на моём месте, пускай на свои нужды пустят, — добавил Флэй.

— Сколько ты уже служишь? Я имею ввиду, по-взрослому. Пару лет? И за это время ни разу ничего себе не выписывал из Города? — дивился отец Радован. — Ничегошеньки? Без излишков?

— Меня всем необходимым снабжает Инквизиция. Так что я не потратил ни сольдо, — объяснил новичок чуть горделиво. Он уже успел оправиться после громоподобной новости и теперь всего лишь выглядел чернее тучи.

— Куда ты смотрел, когда подписывал контракт? — Модрич схватился за голову.

Альдред посмотрел на него стеклянными глазами и пробубнил:

— Не понял…

Отец Радован рассмеялся, утёр выступившую на краю века слезинку и просветил:

— Твоё содержание, между прочим, тоже денег стоит. И вычитаются они из жалования. — Верховный стал загибать пальцы. — Всевозможные налоги, которые за тебя платят. Питание. Обмундирование. Содержание. Уборка. Уход за Кругом. Каждый твой шаг в этом мире от лица Инквизиции оценён во сколько-то сольдо…

Флэй не знал об этом. Но здесь и сейчас его это особо не трогало.

— Годовое жалование огромно. Но и сумма, которую оттуда берут на твою дееспособность, высока. И это мы ещё не говорили про штрафы. Некоторые из Инквизиции выходят должниками. Хах…

Альдред лишь хлопал ресницами. Отец Радован больше общался с самим собой.

— Но к тебе это не относится. Ты вызываешь впечатление благонадёжного служащего. И вероятно, заберёшь весь банк перед выходом на пенсию. Если выживешь, разумеется. Тьфу-тьфу, конечно…

— По ходу пьесы станет ясно, — многозначительно произнёс Альдред. Цокнул языком и спросил: — Я уже в крепости. Какие мои дальнейшие шаги?

И тут Модрича осенило. Он снова перебрал кипу бумаг и нашёл нужную.

Флэй считал неудивительным Хаос на рабочем месте отца Радована. Какой он, такое и оно, в общем-то.

— Так-с, я тебя вписал… в отряд «Гидра». Твоим командиром будет капитан Колонна. Славный малый. Он учился у меня, и в нём я уверен, — рассуждал Верховный Персекутор, улыбаясь по-отечески.

Его слова Альдред оставил без особого внимания: с инквизиторами из других отделов он контактировал не особо.

— Это я им название придумал. Слышал же эту легенду?..

Новичок не ответил: глупые вопросы привык оставлять без ответа.

— Чем больше рубишь голов гидре, тем больше голов у неё растёт. Хотя на знамени их всего десять. А ты будешь сороковой