— Занятно, — бубнил Флэй. — Что я должен знать о «Гидре»?

— У нас много отрядов. Этот состоит главным образом из тех, кто пережил тогда последнюю ночь Грязных Слёз. Потери были конские…

Не одним Культом Скорпиона едины. Полуостров стал центром притяжения всевозможных ведьм, чернокнижников, делириков и иже с ними. В этих землях осталось немало древних руин, которые в среде апостатов считаются местами силы. До многих языческих капищ не добраться так просто из-за сложного ландшафта.

Оттуда к людям выходят материализовавшиеся исчадия Серости. Да и сами отступники немало бед крестьянам доставляют. Поэтому персекуторы никогда не остаются без работы.

Ликвидация шабашей называется ночью Грязных Слёз, являя собой полномасштабную спецоперацию. С момента утверждения термина их приключилось великое множество. Сколько-то — до того.

А в последний раз полегло действительно тьма народу: инквизиторы разворошили целое осиное гнездо. Пять отрядов выслали — и то едва хватило для полной зачистки.

— У Колонны молодой отряд. Как по истории, так и по контингенту. Из седых, помнится, только ты один, — рассмеялся Модрич.

Альдред вздохнул украдкой: только ленивый не тыкал в то, что своего природного цвета волос он лишился в одночасье. А ведь история за этим кроется жуткая.

— Персекуторы склонны погибать молодыми, — бесстрастно поддержал Флэй.

— В «Гидре» не только ветераны, — признался Верховный. — Туда вписываются все новички. Так хоть коллектив разбавит, а новенькие смогут быстрее учиться.

— К слову, новенькие из инквизиторов, или…

— Перевёлся ты. А всех остальных набрали с улицы. Грубо говоря. Но у всех богатый опыт в бою. По большей части нездешние. Интересная компания, короче.

— Где мне их искать?

— Они в основном околачиваются во внутреннем дворе. Тренируются от рассвета до заката. Некоторые на задание выехали под руководством сержантов. С ними увидишься потом. Колонна и его приближённые должны быть внизу. В общем, увидишь по нашивке поверх белого халата.

— А как выглядит?

— Запомни: эдакий золотой коловрат на зелёном фоне, только вместо лучей — головы гидры, чуть загнутые. Ни с чем не спутаешь. Это из язычества моего народа.

Альдред напрягся.

— Такая символика запрещена…

— Вот и не болтай, — строго наказал отец Радован. — Хоть не лурская — и ладно.

— Уловил.

— Молодец. — Верховный кивнул и добавил: — Не сразу найдёшь Колонну, так отведут. Он тебя в курс дела введёт. Да, кстати, существует маленькая вероятность, что тебя в «Гидру» не примут.

— В смысле? — Альдред нахмурился.

— У нас, персекуторов, существует обряд посвящения. Жёсткий, и потому не всякий способен его пройти. Но ты чем-то напоминаешь меня. Думаю, проблем не возникнет.

Флэй гонял воздух во рту и думал:

«Ладно. Пускай. Всю свою жизнь придётся что-то кому-то доказывать».

Отец Радован вдруг собрался и заговорил:

— Что ж, на этом пока всё. Если со всем закончишь успешно — дуй ко мне, устраивать тебя будем. Потом разберёмся, как там дела с Культом твоим.

Верховный показал ладонью на выход.

— Буду счастлив видеть тебя в наших рядах…

Глава 7. Традиции

Из донжона Альдред вышел, чувствуя себя оплеванным. Он остановился рядом со входом и прислонился к стене. Надо было пораскинуть мозгами:

«Значит, в учебке нам нагло врали. Отлично! Просто замечательно… Сестра Кайя была одной из лучших персекуторов. А весь отдел кураторов ей и в подмётки не годится. И всё равно, во главе угла стоит вопрос денег. Деньги ценнее человека. Если он встал между тобой и кушем, его можно убрать — легко и просто! В это сложно поверить, но…

…Свет и Тьма, это правда! Если Светлейшая или Темнейший заберут к себе Петефи, какой смысл в гармонизме? Это же обман! Обход догматов! Сущее надувательство! Дьюла Петефи должен раствориться в Серости — и точка. Это его надо скормить лысому ублюдку. Иначе вся эта свистопляска вокруг религии — сплошной фарс, и яйца выеденного не стоит!»

Инквизитор ущипнул себя за края век у переносицы, вздохнул, помотал головой. Ему пришла пора понять: маленький человек вроде него лучше не сделает. Это прогнившее мироустройство. Провальное общество.

Либо оно действует, либо должно кануть в небытие.

Раз уж с его наставницей не церемонились, его не пожалеют вовсе. Ведь он — никто.

Выругавшись тихо, Флэй полез в карман. Достал часы и раскрыл их, чтобы взглянуть на время. Стрелка почти накрывала полдень. И действительно, солнце стояло в зените. Он подозревал, что на перевод в крепость потратит весь день. А между тем ему хотелось бы побыть немного в одиночестве, погрустить, переварить сегодняшние события.

Последний иллюзорный довод повернуть назад и остаться в среде кураторов отпал сам собой. Отцу Дьюле он больше не собирался подчиняться, и, если еще раз тот с ним заговорит, его стошнит. Уж лучше на передовой, слушать команды необязательного Модрича, чем улыбаться человеку, которого ненавидишь всей душой.

Альдред убрал подарок ментора обратно и сощурился: лучи солнца ударили прямо в глаза, жгли лицо, давили из пор пот. Конец недели повлёк за собой неслыханную жару для этих краёв. Вероятно, стоило ожидать очередного шторма. Ибо дыма без огня не бывает.

Он отлип от стены и отошёл от донжона шагов на сорок, после чего взглянул на здание. С него свисали узкие треугольники знамён с эмблемами отрядов.

Только у персекуторов давали название подразделениям в честь естественных животных Равновесного Мира, реликтов, воссозданных языческими алхимиками химер и чудовищ из Серости. В то же время миротворцы ограничивались алфавитом.

Золотая Гидра в зелени вклинилась между грифоном на небесно-синем фоне и головой медузы с красными глазами — на белоснежном.

Отряд «Медуза» считался элитой отдела. В их ряды принимали по обыкновению тех, кого Инквизиция растила с младых ногтей. Но были и исключения вроде сестры Кайи. Правда, числилась она там в конце списка подобно прочим ищейкам-одиночкам.

— Что ж, стало чуточку яснее, — заключил Флэй, опуская взор.

Новобранец принялся расхаживать по внутреннему двору, выглядывая своих. Задача оказалась не из простых. Кругом ошивались «Кракен», «Виверна», «Цербер», «Волк», «Феникс» и иже с ними.

Белые халаты с подозрением следили за снующим туда-сюда куратором, понятия не имея, что забыл тот в их оплоте. «Гидра» начинала казаться вымыслом, а вся возня вокруг перевода — злой шуткой судьбы.

Удача в кои-то веки повернулась к Альдреду лицом. Вдалеке он заметил двух парней с зелёными нашивками и поспешил к ним. Они просто уселись в теньке на расстоянии двух шагов друг от друга: не переговаривались — просто прохлаждались. Когда завидели приближающегося куратора, они встали, недоумевая.

— Здравия желаю, — начал Флэй, выглядя заполошно. — Вы из «Гидры»?

Глаза растерянно