Заместитель улыбнулся в предвкушении. Альдред заподозрил: что-то здесь не так.

— Да запросто! — бросил ему Модрич и погрозил пальцем: — Только делом занимайся. О каждой минуте в Городе доложишь. Ещё хоть раз ты провоняешь дурманом и завалишься так в Круг, скормлю тебя Буассару. И не пожалею. Я ясно выражаюсь?

— Яснее не бывает, — подтвердил брат Ласло и заверил: — Всё будет чин чинарём!

Видимо, угрозу всерьёз не воспринял.

— Увидим, — буркнул отец Радован и указал на дверь. — Ступай теперь. Возьми пятак своих бойцов, кому доверяешь. Если по улицам расхаживают неоязычники, лишним не будет. Как выберешь подходящих, заскочишь за разрешением.

— Есть, — отозвался заместитель, встал с рабочего места и покинул бюро.

Флэй провожал его взглядом, до сих пор не определившись, как относиться к услышанному. И раньше ходили слухи, что некоторые инквизиторы не только табачком балуются. Любителя дурмана Альдред видел впервые. А ведь брат Ласло не был похож на пропащего человека. Видать, начал недавно. Обычно ему подобные гниют заживо, и смердит от них соответствующе.

Модрич поглядел со значением на новичка и строго наказал:

— Ни слова об этом.

— Я могила, — пообещал тот, задирая ладони кверху.

«Чересчур уж добр этот отец Радован к сослуживцам. Как бы это ни погубило его однажды… Надеюсь, он знает, что делает», — размышлял чёрный плащ.

Верховный прокашлялся, подготовил письменные принадлежности и пергамент:

— Давай-ка с самого начала. Мы точно ничего не упустили?

Альдред спорить не стал. Спокойно повторил свой доклад. Модрич всё записал и, отложив перо, вздохнул. Он протянул:

— Ну и ну-у. Культ Скорпиона… А мне казалось, его вытравили с наших земель ещё сотни лет назад. Церковь целые военные походы на эту погань собирала, представляешь?

— Я слышал об этом. Но в учебке о них мало рассказывали, — сетовал новичок.

— Как иначе? У нас, в Инквизиции, считается, с Культом покончено, — усмехался отец Радован. — Ан нет. Это сектанты. Эдакие… «проснувшиеся» маги. Ну, знаешь, «вернуть величие» чародеям, «возродить Западную Дельмейскую империю», на чьих руинах мы живём. «Положить конец мракобесию» — и так далее…

— Знакомые слова, — отметил Альдред.

— У них навалом таких лозунгов. Надо же как-то сплотить дезорганизованную кучу апостатов, разбросанных по белу свету. И ведь работает! Важно другое. Они — террористы, и их террор нацелен на откат в языческие времена, — рассказывал отец Радован. — Редкая сволочь. Знают, как заманить. Какому магу не охота снова править над простыми смертными, как в Деспотате? То-то же!

— Чего это они так возбудились? Раз их уже давно добили… — озадачился Флэй.

— Или не всех, или дельмеи опять воду мутят. Если не всё вместе. Понимаешь, деспоты спят и видят, как возвращают Запад обратно. Мы для них нелюди. Те, кого они бы с удовольствием поучили жизни, кому накинули бы на шею ярмо.

— Почему мы до сих пор не положили конец их правлению?

Модрич рассмеялся.

— Кто мы-то? Мир равновесен. Однако Он же и разобщён. Наши владыки раздирают материк, будто стервятники, и в упор не видят просторы Востока. Так проще. Навалиться на дельмеев у них кишка тонка. Им бы земельку поближе к своей вотчине. Словом, на Западе хватает своих проблем выше крыши. Ясно одно: пока Деспотат не сгниёт изнутри, не видать нам покоя…

— А что им мешает открыто вторгнуться к нам?

— Я подозреваю, дельмеи не так уж сильны, как могут казаться нам. У них там свой рай на земле. Миллионы рабов, тысячи господ. В таком соотношении блага их и распределены. Духовенство и светская власть переплетены куда плотнее, чем здесь. Тут последнее слово за феодалом. И там сидят строго маги. Это их империя…

Он вздохнул, долго собираясь с мыслью:

— … Вот, что я тебе скажу: малейший сдвиг — и их ледник треснет. Не могут они взять и отправить легионы на войну как агрессоры. Люди всё видят, и люди саботируют военную экспедицию изнутри. В самом начале открытого конфликта.

— Поэтому вместо себя они посылают умирать других? Надеются так развалить Равновесный Мир? — догадывался Альдред.

— Точно в яблочко! — выпалил Модрич.

Судя по всему, Флэй ненароком коснулся вопроса, который особенно волновал отца Радована. Каждый повёрнут на своём. И всё же, новичок слушал: это разжижало его мозг, повёрнутый на кураторских дисциплинах.

— Иначе зачем этот Культ Скорпиона? Он прекрасно ложится на боль магов Запада. Поэтому снова и снова будут они восставать из пепла. Нашей священной войне нет конца. Дельмеям остаётся только снабжать подставную группировку ресурсами: живой силой, деньгами, идеологической литературой, пособиями, нектаром и всем таким…

— Ламбезис не уважил пляски неоязычников под Лунами… — напоминал Альдред.

— Да пойми же, это не имеет значения! Им нужно подготовить почву. Когда Равновесный Мир падёт, они зайдут и вспашут землицу, засадят её правильной культурой. Если понимаешь, о чем я…

«Значит, победа малой кровью».

Модрич рассмеялся. Да так громко, будто шутки получше никогда не изрекал. Флэй поддержал его вымученной улыбкой: каламбуры он ценил гораздо меньше, чем юмор, привязанный к отдельной ситуации.

— Звучит пессимистично, — заметил новичок.

— Ошибаешься, брат Альдред, — парировал отец Радован. — Этому не бывать. Мы на тысячи лет увязли в этом несносном перемирии. Как там дельмеи говорят? Лучше худой мир, чем хорошая война? Вроде так. Если и будут перемены, не на нашем с тобой веку.

— «Упаси жить в эпоху перемен», — цитировал куратор.

— А это, кажется, какой-то шумайский мудрец выдал, — вспомнил Модрич.

Альдред улыбнулся. На сей раз искренне. Всегда приятно общаться с образованным человеком. Кураторская школа.

— Не переживай, в общем, — заключил Верховный.

— То же самое мне говорила сестра Кайя… — проронил Флэй, как вдруг оживился. — Кстати, слышно о ней что-нибудь?

Первый среди персекуторов покачал головой.

— Я с ней не связывался. И с тех пор, как отец Дьюла продавил её отставку на Совете, не видел её, — заявил он честно.

— Как это «продавил отставку»? — насторожился Альдред.

Глаза Верховного округлились. Новичку стало ясно: тот сболтнул лишнего. Отцу Радовану было поздно сдавать назад, и он, откашлявшись, пояснил:

— Всё крутится вокруг пленного архонта. И чёрного нектара, что он привёз. У Петефи свой интерес. Ему кажется, если напоить им магов, те воссоздадут заклинания, которые им и не снились. Не знаю. Может быть. Но такие вопросы Верховные решают коллективно. Вместе со своими замами.

— Так-так…

— Нам всем плевать. Это отец Дьюла имеет свой процент с промысла Круга, не мы. Мы все подписались за инициативу. А вот сестра Кайя… ты же знаешь, она правильная женщина. Чересчур правильная, чтобы иметь голос в таких обсуждениях. Для неё чёрные соли — это опасность, требующая изучения в деталях.