Во-первых, она несанкционированно пошла на кладбище. Во-вторых, не доложила начальству о намерении соседа совершить там нечто преступное. В-третьих, не вызвала подмогу, пока было можно. В-четвертых, применила рунную магию, которая, вообще-то, считалась крайне опасной и знание которой отец строго-настрого велел не афишировать. В-пятых… Черт возьми, в-пятых, она чуть не убила Тэйта! Большее фиаско даже представить сложно.

Впрочем, большим фиаско было бы, если бы один из них все же не вернулся с «прогулки» на своих двоих.

Но все выжили, и теперь нужно было разгребать последствия, причем как можно скорее.

Элинор даже зажмурилась, представив, что будет, если обо всем произошедшем узнает глава гильдии. В том, что он немедленно напишет лорду Викандеру, не было ни малейшего сомнения. А отец… Вэйд, конечно, сам получит от него по первое число за то, что творится у него под носом, но и Эль не останется безнаказанной — как пить дать отправится домой первым же судном.

Поэтому нет, раз уж ночной патруль не заметил ни вспышки, ни изменения магического фона и не примчался выяснять, что стряслось, она была намерена выкручиваться, а не каяться. Каяться — это уже на крайний случай.

— Ну, все ведь кончилось хорошо? — Элинор выдавила из себя улыбку, заискивающе заглядывая Инни в глаза. То, что та сидела на кровати, а Эль перед ней на корточках на полу, играло ей на руку — просящий взгляд снизу вверх наверняка смотрелся весьма эффектно.

— Ну-у, — замялась Инесса. — Я не зна-а-аю…

Черт ее, расскажет же, первым делом, с самого утра — расскажет.

Эль досадливо закусила губу и обернулась, бросила взгляд на Тэйта. Тот так и сидел и, кажется, не видел и не слышал ничего вокруг себя.

— Его вышвырнут из гильдии и лишат пенсии, — решилась Элинор на крайние меры, теперь ее голос звучал твердо. — А может, вообще посадят. Ты ведь понимаешь, что Тэйт совершил преступление?

Инесса ахнула и поднесла ладонь к губам.

— Но я думала…

— Ему конец, — мрачно подтвердила Эль. — Он же тебе не безразличен, правда?

Инни быстро-быстро закивала.

Тэйт вдруг резко поднялся, громыхнув стулом, и вышел из комнаты.

— Он нас слышал? — в ужасе прошептала Инесса.

Элинор тоже перевела взгляд на только что захлопнувшуюся дверь.

— Ну, не глухой же, — пожала плечами. А потом наконец поднялась на ноги, чем заставила уже собеседницу вскинуть к ней лицо. — Даешь слово, что никто не узнает о сегодняшней ночи? — спросила серьезно.

Инни все еще колебалась. Кто знает, чего ей хотелось больше: выслужиться перед дядей или поведать окружающим, в какой переплет попала и выжила, — но и доставлять проблемы парню, на которого имела виды, явно в ее планы не входило.

— А?.. — начала было девушка, но Эль уверенно ее перебила:

— Не проблема, я все устрою, никаких следов.

И плечи Инессы расстроенно опустились.

— Я никому не расскажу, обещаю. — Видимо, поделиться своими «приключениями» ей таки очень хотелось.

— Спасибо. — Элинор подбадривающе коснулась плеча соседки. — Тэйт обязательно оценит.

И, не дожидаясь, пока Инни засомневается в своем решении и данном только что обещании, выскользнула за дверь.

Хотя бы частично пополнить резерв с помощью колец-накопителей, и можно возвращаться на кладбище.

***

Тэйт сидел на крыльце. Как и она, он даже не переоделся и не умылся. Устроился на нижней ступени, расставив колени и опустив между ними сцепленные между собой руки. Хмуро смотрел себе под ноги, а может, внутрь себя, кто знает?

Элинор потопталась возле двери, а потом решительно приблизилась.

— Значит так, — сказала твердо, копируя тон отца, — у тебя два варианта: сидеть тут и дальше жалеть себя или поднять свой зад и пойти со мной наводить порядок на кладбище. Скоро рассвет. На все про все у нас пара часов.

Тэйт не ответил, а она не стала ждать, пока он что-то там для себя решит.

Если такой нытик и тряпка, то пусть ложится и умирает в каком-нибудь темном углу. Эль же намеревалась исправить все, что пока еще можно было исправить.

Хотя странно, там, на кладбище, Тэйт не показался ей тряпкой…

Она успела дойти до калитки, когда ступени крыльца за спиной скрипнули и сзади раздался звук догоняющих ее шагов.

Глава 30

С кладбищем и правда пришлось повозиться. Спасибо отцу, который обучил ее рунной магии. Без нее Элинор ни за что бы не справилась.

Тэйт немного ожил, хоть и по-прежнему оставался скованным и по большей части молчал. Бродил по погосту, засунув руки в карманы, и время от времени указывал Эль на места, где еще оставался след чужого вторжения.

И напрасно Элинор первое время пыталась его растормошить: он отвечал односложно или вообще ограничивался взглядами.

А потом ей вдруг пришло в голову, что сейчас они в том же положении по отношению друг к другу, как бегун и инвалид, лишившийся ног. И ее жизнерадостный треп тоже сошел на нет. Тэйту не требовалась жалость, но он не нуждался и в утешении. Поэтому Эль тоже замолчала и просто выполняла свою работу.

С делом покончили, когда уже окончательно рассвело, и они, прикрывшись щитом от посторонних глаз, так же молча вернулись в общежитие.

— Спасибо за помощь, Сардинес, — буркнул бывший маг на прощание и скрылся в своей комнате прежде, чем шокированная таким обращением Элинор успела бы возразить.

Сардинес? С ума сойти, он назвал ее рыбой? Да сам он рыба. Снулая!

Но дверь перед ее носом уже захлопнулась, и Эль пришлось довольствоваться лишь возмущенным пыхтением наедине с собой.

Невыносимый тип! Вот и помогай людям после такого…

Комната встретила тишиной, заправленной постелью и… бьющим в глаза солнечным светом. И Элинор тут же бросилась к шторам — она успела повесить их еще вечером, но так и не задернула.

Выдохнула с облегчением, когда в помещении наконец-то воцарился спасительный полумрак, покружилась на месте, решая, за что хвататься и что делать в первую очередь, а потом уверенно направилась в ванную.

Задача номер один — смыть с себя последствия этой ночи и переодеться.

Все остальное — позже.

***

Выданный старухой-кладовщицей банный халат воистину огромных размеров неожиданно пришелся весьма кстати. Завернувшись в него по самый нос, Элинор как раз выбралась из ванной, на ходу