бы таким же душевным благородством, как собака. Вам же понравились мои песики?

Статуя перед лабораторией приобрела иной смысл.

– Получается, мы едем за… основой для управляющей руны?

– Именно. Вас опять что-то смущает?

– Удивляет. Как при всей вашей любви к собакам вы готовы использовать их для создания големов?

– У меня очень странные суждения о любви, керр Фромингкейт. Вещи, которые представляют ценность, я хочу сохранить в неизменном виде, заморозить время, словно муху в янтаре. Пусть вы назовете это цинизмом, я слишком практична, чтобы разбрасываться таким редким даром, как верность. Смысл жизни этих псов – служить Федерации, – керляйн Висеншафт потрепала Ворона по щеке, – и они счастливы служить в новом теле.

Показалось, или в ответ на ласку Ворон едва заметно улыбнулся.

Экипаж свернул с оживленной улицы в глухой тупик, остановился на крохотном пятачке перед одноэтажным бараком. Когда керляйн Висеншафт открыла дверцу, стал слышен приглушенный собачий лай.

– Сюда, керр Фромингкейт, – женщина поднялась по рассохшемуся крыльцу.

Крохотная комната за тяжелой дубовой дверью едва вмещала в себя конторку для письма, этажерку с бумагами и усыпанный шерстью продавленный диван, на котором вздыхала седая сука со слезящимися глазами. Рядом сидела миниатюрная девушка, молоденькая, почти ребенок, и наглаживала собаку. В помещении висел тяжелый дух болезни и мокрой шерсти.

– Фрея, потерпи немного, моя хорошая. Фрея… свои!

Овчарка, встопорщившая уши и заворчавшая при появлении чужаков, с облегчением улеглась обратно.

– Агнесс, рада тебя видеть. – Собачница приветствовала керляйн Висеншафт словно давнюю подругу. – Керр, доброе утро.

Улыбка, подаренная Юргену, была гораздо холоднее. Когда она повернула голову, стажер понял, что ошибся насчет возраста: незнакомка относилась к тому типу женщин, которых отлично описывает фраза «маленькая собака до пенсии щенок».

– Доброе утро, Марлен. Фрея, да? Давай знакомиться, Фрея.

Не боясь испачкаться, керляйн Висеншафт опустилась на колени перед овчаркой, дала себя обнюхать, зарылась пальцами в мех.

– Хорошая девочка. Умница. Ей десять?

– Одиннадцать, – поправила Марлен.

Убедившись, что подруга и Фрея нашли общий язык, собачница слезла с дивана, прошла за конторку. Поманила Юргена, забрала документы, принялась заполнять журнал.

– Как у вас тут дела? – керляйн Висеншафт на мгновение отвлеклась от воркования с сукой.

– Все по-старому, – отозвалась Марлен, водя пальцем по линованному листу в поисках нужной строчки. – Шум, гам, суета. Споры с бухгалтерией по поводу средств на обновление вольеров. Вчера егерь из Науталлена забрал пару кобельков. Должны были еще из коммуны Таубер подъехать, но у них возникли какие-то трудности. Динка ощенилась, замечательный помет…

Юрген почувствовал себя лишним. Краем уха прислушиваясь к трескотне, он бездумно разглядывал грамоты и вырезки из газет, которыми обклеили всю стену за конторкой. Конечно же, статьи были посвящены собакам: «Пес нашел потерявшегося в лесу ребенка», «Щенок спугнул грабителя», «…признана лучшей овчаркой». Взгляд зацепился за знакомое имя: «Благодаря Бесу полиции удалось задержать нелегальных поставщиков дурманной травы. Начальник седьмого участка полагает, что получится выйти на главарей преступного синдиката».

– …я уж опасалась, дадут рекомендацию на усыпление. Готово.

Увлекшись статьей, Юрген не сразу понял, что обращались к нему. Марлен раздраженно впихнула стажеру в руки ветеринарный паспорт и снова забыла о его существовании.

– Может, щенков-то посмотришь?

– В другой раз, – с сожалением отказалась керляйн Висеншафт.

Она сняла со стены шлейку, привычно защелкнула на ошейнике, потянула. Собака с трудом сползла с дивана, потрусила за новой хозяйкой, подволакивая заднюю ногу.

– Я загляну на неделе, – пообещала вслед Марлен.

– Буду ждать.

У экипажа возникла заминка. Фрея несколько раз пыталась забраться по крутой приступке, но лапы подгибались, и она соскальзывала. Керляйн Висеншафт неодобрительно оглянулась. Юрген преодолел себя и затолкнул овчарку в экипаж. На ладонях осталась склизкая шерсть. Он брезгливо обтер руки о снег, но полностью избавиться от запаха псины не смог.

Фрея обнюхала Беса и Ворона – без интереса, исследуя территорию. Улеглась на пол. Агнесс склонилась над ней, почесывая за ухом.

– Хорошая девочка.

Люди, големы и собака – в карете сразу стало тесно. Керляйн Висеншафт увлеклась сукой. Сожалея, что не сообразил перебраться к вознице, Юрген отгонял мысли о клыках, находящихся в полуметре от его голени. Успокаивало, что собака старая и воспитанная, зубы у нее давно сгнили и ехать до лаборатории недалеко, а там он распрощается как с сукой, так и ее хозяйкой. Стажер бы и кукол заодно оставил, да придется объясняться с керр Фликеном и шефом.

Карету тряхнуло и резко накренило в сторону. Юргена бросило вперед, на Ворона. Керляйн вцепилась в ошейник, удерживая собаку.

– Наверно, ребенок выскочил на дорогу? – предположил стажер, усаживаясь на место.

Карета трогаться не спешила. Вокруг нарастал неясный ропот, будто десятки людей говорили одновременно.

Юрген выглянул наружу.

– Что происходит?

Возница посмотрел на стажера с облегчением: нашел, на кого спихнуть поиск выхода из затруднительной ситуации.

– Да вот, детектив, люди на дороге. Не проехать.

От Юргена не ускользнул почтительный тон, хотя еще с утра его считали пустым местом. Сейчас уважение к официальной власти – единственное, что могло их защитить.

Людей собралось человек тридцать. Мужики, старшему из которых едва ли стукнуло сорок, судя по форменной синей одежде с нашивками, работали на одной из ближайших мануфактур. Люди столпились возле экипажа, полностью перегородив улицу, и вид имели угрюмый и недружелюбный.

Юрген перебрался на облучок.

– Что происходит?!

– Ты вообще кто такой? Чего тут делаешь? А баба где?

Вопросы обрушились со всех сторон разом, и перекричать этот гвалт было решительно невозможно. Заправляли безобразием двое: огромный заросший бородой мужчина с простоватым лицом и долговязый худощавый тип в длинном сером пальто и квадратных очках. На миг Юргену вспомнилась залитая солнцем улица, оскалившийся напротив пес – и стажеру стало очень неуютно.

– Первый особый отдел Апперфорта! – он вытащил из нагрудного кармана удостоверение, демонстрируя всем. – Детектив-инспектор Фромингкейт. Прошу немедленно разойтись!

Толпа растерялась, отступила, переглядываясь. Несколько человек в задних рядах пошли прочь. Ошеломление, к сожалению, длилось недолго. Люди снова набычились, придвинулись даже ближе, чем стояли до этого.

– Прошу немедленно разойтись! Препятствие работе службы государственной безопасности грозит арестом на срок до четырех недель, исправительными работами на срок до двух месяцев, штрафом в размере до ста марок.

Юргену не хватало уверенности в голосе: мужик со шрамом на щеке даже не отвел глаз, только руки с красноватыми шишками суставов сильнее скомкали кепи, выдавая волнение.

– Извиняйте, керр детектив, да вот у нас есть пара вопросов к уважаемой келер, что едет вместе с вами. Тут такое дело… Поговаривают, в мастерской големов придумали, которые точь-в-точь на людей похожи. А еще болтают, скоро снова сокращения начнутся, потому как всех работников этими новыми куклами заменят.