class="p1">Толпа недовольно зароптала. Апперфорт до сих пор хорошо помнил массовые увольнения, когда начали широко использовать големов на производстве.

– Разойдитесь, – Юрген отшатнулся, едва не наступив на кучера, положил ладонь на рукоять пистолета. – Если вы не подчинитесь, я буду вынужден применить оружие.

– Зачем вы так, керр детектив? – укоризненно бликанул стеклами очков долговязый, от которого сильно несло алкоголем. Да и у остальных людей лица подозрительно раскраснелись, а глаза блестели: прежде чем устроить демарш, участники основательно набрались для храбрости. – Мы же по-хорошему. Волнуемся, понимаете ли. У людей семьи, женки, детишки малые, которых кормить надо. Наука-то, прогресс – дело полезное, но и о рабочих же забывать не след. Нам бы поговорить с келер, вразумить…

Ситуация выходила из-под контроля. Кто-то схватился за вожжи. Другой потянулся к возничему, намереваясь стащить его вниз. Еще один взялся за дверцу экипажа.

Глухо зарычала собака. Выругался за спиной кучер.

Юрген зажмурился и выпалил в воздух.

Толпа отхлынула. Среагировав на выстрел, чертями из табакерки выскочили големы, вытаращились на стажера в ожидании приказов.

– Взять!

Бес, а за ним и Ворон бросились на ближайших бунтарей – громилу и долговязого. Потеряв лидеров, рабочие замешкались. Нахлынь толпа разом, она смела бы и големов, и самого Юргена, даже решись он воспользоваться ваффером, а в готовности стрелять по людям он был не уверен.

Со стороны проспекта зазвучали свистки патруля, и момент ушел: рабочие, растеряв запал, поспешили покинуть место происшествия. Замешкавшиеся люди послушно, подчиняясь приказам, отступили к стенам.

– Что здесь происходит?

Командовал патрулем сердитый мужчина, ровесник Гробера, чем-то похожий на обер-детектива.

– Стажер Фромингкейт, выполняю задание особого отдела, – Юрген облегченно выдохнул, продемонстрировал удостоверение, показал на задержанных. – Спасибо за помощь. Рабочие препятствовали движению экипажа.

– Ага. Нарушение общественного порядка, – понятливо кивнул коллега, посмотрел на лежащих на земле людей. – А это, я так понимаю, зачинщики? – он повернулся к подчиненным. – Проводим уважаемых до участка, ребята? Если хватил лишку, это еще не повод портить всем настроение. За что не люблю предпраздничную пору, – доверительно признался он Юргену, – наш народ дуреет. Законопослушные граждане, а безобразие творят – самим же стыдно потом. Ну, ничего. Проспятся голубчики, заплатят штраф и, глядишь, впредь умнее будут.

Возникла заминка: Ворон и Бес продолжали сидеть на ворочающейся добыче, с ожиданием уставившись на Юргена, и тот опомнился, приказал:

– Бес, Ворон, отпускайте.

Големы отстранились, позволяя полицейским заняться задержанными. Начальник патруля с интересом разглядывал невозмутимых кукол.

– Ишь, послушные! Неужто новые, из лаборатории?

– Ага.

– Первый раз вижу, – он хмыкнул. – Скоро таких кучу понаделают, и в нас нужда отпадет. – Он опомнился. – Вы же небось спешите, инспектор, не смею больше задерживать. Вашим мы сообщим, там же керр Дершеф начальник? Если будет время, вечером загляните в шестой участок, подпишите протокол.

Они обменялись рукопожатием. Юрген скомандовал:

– Бес, Ворон, место!

Светловолосый голем подчинился сразу, второй – с небольшой задержкой. Стажер зацепился взглядом за валяющиеся на снегу очки, но окликать патруль не стал. Влез следом за куклами, упал на сиденье, положив пистолет на колени. Теперь, когда опасность миновала, Юргена накрыло. Руки подрагивали, и стажер даже не стал пытаться убрать оружие в кобуру, не желая демонстрировать слабость перед женщиной.

– Керляйн Висеншафт, вы в порядке?

– Да. Они ушли? – Создательница големов хоть и побледнела, но сохранила самообладание. Она отпустила овчарку, которую удерживала за ошейник, и успокаивающе потрепала ее по голове.

Экипаж тронулся, оставляя позади полицейский патруль. Почему-то у Юргена было ощущение, что он сейчас допустил роковую ошибку.

Глава десятая

Если бы Юрген не загляделся на сверкающую фальшивой позолотой тележку шарманщика, то, вероятно, столкновения и не произошло.

В последние дни декабря улицы Апперфорта заполонили толпы гадалок, ряженых, музыкантов и лоточников. Словно порожденные самим духом праздника, они появлялись за час до заката и до глубокой ночи наполняли город звоном цимбал и бубнов, нарочитым смехом, манящим шепотом цыганок с блестящими глазами, обещавших составить астрологический прогноз на грядущий год, и голосистыми призывами торговцев.

Последние предлагали яблоки в карамели и жаренные в меду орехи, сахарные леденцы и новое веяние восточной культуры – ловцы ветра из тонких лакированных деревяшек, которые полагалось вешать над дверью, дабы приманить удачу.

Для особого отдела предновогодняя суета вылилась в непрекращающуюся головную боль. Участившиеся карманные кражи и нарушение общественного порядка ложились заявлениями на столы участковых, однако и детективам-инспекторам первого отдела приходилось несладко. Толпа перекрывала улицы, вынуждая отказываться от транспорта в пользу пеших прогулок. Но даже своим ходом пробраться с одного конца квартала в другой представляло трудную задачу.

Юрген удержал покачнувшуюся женщину, извинился:

– Простите, келер.

Запоздало рассмотрел, понимая, что уже встречал и это бледное лицо с тенями под заплаканными глазами, и строгое траурное платье, резко выделявшееся на фоне легкомысленно-праздничных одежд горожан. Женщина, не слыша, уставилась поверх его плеча, белея все сильнее.

– Гейст…

Темные глаза с неестественно расширенными зрачками закатились, и женщина упала на руки Юргена.

– Келер? Черт! – выругался тот сквозь зубы, огляделся. – Тут есть доктор? Человеку дурно!

Прохожие растерянно оборачивались, недоумение на лицах быстро сменялось любопытством и изредка сочувствием. Одни советовали перенести женщину на лавочку, другие возражали, что лучше не трогать и дождаться врача, благо тот появился раньше, чем Юрген начал всерьез волноваться.

Сердитый мужчина с повязкой медицинской службы и характерным саквояжем растолкал людей, деловито склонился над потерпевшей. Чуткие пальцы с обрезанными под корень ногтями приподняли веко, посветив в зрачок лучом медицинского фонарика, забрались под манжету. На какое-то время врач замер, неотрывно глядя на часы. Судя по беззвучно шевелящимся губам, отсчитывал пульс. Юрген, у которого начали затекать ноги, терпеливо ждал, боясь переменить позу.

Доктор спрятал часы обратно в карман, отщелкнул застежки у чемоданчика. Выбрав из десятка бутылочек одну, он смочил кусок бинта и сунул его женщине под нос. Завоняло резко и неприятно. Келер пошевелилась, открыла глаза, недоуменно огляделась.

– Нервное, – пояснил врач, обращаясь к Юргену, видимо сочтя его родственником. – Такое случается при избытке раздражителей, особенно на фоне общей впечатлительности натуры, – он закрыл чемоданчик. – К сожалению, сейчас я спешу на вызов. У ребенка подозрение на сложный перелом лучевой кости, – пояснил доктор. – Если хотите, подождите в моей приемной. Фельдшер еще не должен был уйти.

– Не надо. Я живу тут недалеко, – слабым голосом отозвалась женщина. – Дом номер два по Кирпичному переулку.

– Как скажете. Рекомендую вам выпить что-нибудь горячее и сладкое. Лучше крепкий чай. И постельный режим, хотя бы до утра. Я загляну на обратном пути, когда освобожусь. Не вижу ничего серьезного, но лучше перестраховаться.

Записав адрес и оставив смоченный живительным раствором бинт,