ещё и очень старым. У него были старческие коричневые пятна на лице, и какой-то странный нарост над верхней губой, который он безуспешно пытался скрыть усами.

– Да, – ответила ему мисс Финч. – Надеюсь, с ней всё в порядке?

Служащий утвердительно кивнул, а затем строго спросил, глядя на нас с сестрой:

– А это кто такие?

Мою ладонь обхватили холодные как лёд пальцы Айви. Я же чувствовала, что не могу произнести ни слова, дара речи лишилась.

А вот мисс Финч в карман за ответом не полезла, он, очевидно, был приготовлен у неё заранее.

– Это мои племянницы, – ловко солгала она. – Приехали повидаться со своей любимой бабушкой. Ужасно по ней соскучились.

Взгляд тюремщика стал недоверчивым – наверное, он пытался представить совсем не почтенного возраста мисс Фокс в роли бабушки, да ещё не просто бабушки, а любимой, по которой можно соскучиться. Я бы на месте этого старика ни за что в такое не поверила. Тюремщик потянулся к кнопке тревожного звонка, алевшей у него на столе, но прежде чем он успел что-либо сказать или сделать, мисс Финч накрыла его руку своей ладонью.

– Спасибо, Рональд, – сказала она. Я стояла за спиной мисс Финч, и лица её не видела, но по бархатному звучанию голоса догадалась, что сейчас наша преподавательница улыбается и усердно моргает своими длинными ресницами. – Я знала, что вы меня поймёте.

– Э… – замялся Рональд. – Э… ну, да, мада-ам. Разумеется, мада-ам. Берта проводит вас на женскую половину.

Мисс Финч повернулась к нам, и фальшивая улыбка сползла с её лица. Она коротко дёрнула головой, и мы молча отошли следом за ней в сторону.

– Нам туда, – сказала она. – Наверное, мне понадобится ваша помощь. Здание очень старое, полы неровными стали, буду опираться о вас.

– Хорошего дня, мада-ам! – крикнул нам вслед Рональд.

Его оттопыренные уши пылали, как два аварийных фонаря.

– Хорошего дня в тюрьме, – пробормотала я, и Айви немедленно ущипнула меня за руку, незаметно, но больно.

Мы помогли мисс Финч идти по коридору, пол которого действительно оказался неровным, в каких-то буграх и трещинах. В конце коридора на плетёном стуле сидела коренастая плотная женщина. Берта, надо полагать.

Увидев нас, она поднялась на ноги и грубым низким голосом сказала, обращаясь к мисс Финч:

– Здравствуйте ещё раз, – и, даже не взглянув на меня и Айви, повернулась и зашагала вперёд, бросив через плечо: – Пойдёмте.

Она привела нас к железной двери, которая на вид должна была весить не меньше тонны, и вытащила из своего кармана… связку звенящих ключей.

От этого звука, который всегда был «визитной карточкой» мисс Фокс, у меня перехватило дыхание.

– Я не могу, не могу, – чуть слышно выдохнула я, но Айви меня услышала.

– Мы сможем, – возразила она. – Мы сможем. Пошли.

Сестра сделала глубокий вдох и снова взяла меня за руку.

– Вместе, – сказала она.

Вот и настала пора ещё один, самый последний раз встретиться лицом к лицу с нашим злейшим врагом.

Глава семнадцатая

Айви

От встречи с мисс Фокс нас отделяли считаные мгновения.

Перед нами уходил вдаль тёмный, без единого окна, коридор. Он тянулся, и тянулся, и тянулся, и мне уже казалось, что коридор этот не закончится никогда.

Теперь мисс Финч шла, опираясь на руку Берты. Если наша учительница и волновалась – а она, как мне думалось, не могла не волноваться, – то виду не подавала. А вот от идущей рядом со мной сестры буквально накатывали волны страха, и, как ни странно, от этого я чувствовала себя только увереннее и сильнее. Ведь должен хоть кто-то из нас быть сильным и уверенным, так ведь? Странно, однако, как я изменилась – всего лишь несколько лет назад мне и в голову не могло бы прийти, что я могу чувствовать себя увереннее, чем моя сестра.

Мы дошли до следующей двери, и Берта остановилась, чтобы отпереть её ключом, который показался мне на вид таким же старым, как само это здание. А когда тюремщица открыла дверь, из-за неё сразу донёсся нестройный шум.

Это не был ровный гомон голосов, который всегда можно услышать в руквудской школьной столовой. Шум здесь то нарастал, то утихал, и был, если можно так сказать, «многослойным». В нём можно было различить и стрекотание каких-то механизмов, и чей-то тихий плач, то громкий вскрик, то какой-то звон, словно кто-то идёт вдоль металлической ограды и ведёт другой железкой по её прутьям.

– Успокойтесь, леди. Тихо! – крикнула сквозь дверной проём Берта, и махнула нам, приглашая следовать дальше.

Скарлет с такой силой вцепилась мне в руку, что у меня побелели костяшки пальцев. И мы пошли дальше.

С обеих сторон вдоль коридора тянулись камеры, забранные до самого потолка чёрными частыми железными прутьями. Внутри каждой камеры были сколоченные из досок нары, чтобы спать на них, таз для умывания и кувшин с водой. Всё. Да, ещё под потолком в дальней стене камеры имелось оконце – тоже забранное решёткой, разумеется – сквозь которое с улицы проникал свет. В принципе, в камерах было довольно чисто, а затхлый запах, который здесь стоял… Старостью и заброшенностью – вот, пожалуй, чем пахло в тюрьме.

Некоторые заключённые женщины работали – ткали нитки на специальных машинках, чинили одежду. Теперь мне стало понятно, откуда идут все шумы.

– Прошу вас! – раздался прямо над моим ухом умоляющий крик, заставивший меня вздрогнуть от неожиданности. Я повернулась и увидела прижавшееся к железным прутьям решетки отчаянное, перекошенное лицо. – Я ничего не сделала, клянусь!

– Тихо, Перкинс! – цыкнула на неё Берта. – Не заводи свою шарманку!

– Но это правда, правда! – возразила женщина, однако в глубь своей камеры от решётки отступила.

– Я тоже ни в чём не виновата! – воскликнула смуглая худенькая женщина, сидевшая в камере на противоположной стороне коридора. К решётке она при этом не подошла, сидела, раскачиваясь вперёд-назад на своих нарах.

Я слышала, как часто, испуганно задышала Скарлет, и поняла, что она, судя по всему, вспомнила время, которое ей пришлось провести в сумасшедшем доме.

– Всё в порядке, – шепнула я ей.

– Салли Потрошительница каждый день твердит, что невиновна, – пояснила Берта, указывая в сторону худенькой женщины. – Как вы думаете, мы должны в это поверить и отпустить её?

У меня всё внутри сжалось. Кто знает, все ли эти женщины заслужили такую вот участь? Есть ли среди них те, кто попал за решётку ни за что, как Скарлет в своё время? А сколько среди них таких же, как…