– Как же ты в приюте очутилась? –спросила Софья Борисовна.

Ира опустила голову.

– Вы только папу не осуждайте! Он оченьхороший был, но самонадеянный. Всегда говорил: лучше меня никто ничего несделает, я доктор наук, профессор. Мама с ним соглашалась и мне велелаподдакивать, но на самом деле мы знали: папа хвост распускает, не способенчеловек все знать!

Софья Борисовна кивнула:

– Верно, чем человек умнее, тем охотнееон признается в своей некомпетентности, а вот всезнайка глуп. Академик-физик непонимает, как связать свитер, а женщина, вяжущая на продажу трикотажные кофты,совершенно не разбирается в теории относительности, но это не делает ихплохими, каждому свое!

– Папа сам чинил машину, –продолжала Ира, – никогда ее в мастерскую не отдавал, говорил: там плохосделают.

Софья Борисовна молча слушала девочку, ейстало понятно, что она скажет дальше.

– Мы собрались на дачу, – монотонновещала Ира, – я из школы двойку принесла по матишу, вот мама и решила менянаказать, не взяла с собой. А Леню в машину посадила, он маленький был… ну… и…у них сломалось что-то… колесо на большой скорости оторвалось… Получилось, чтомама меня не наказала, а жизнь спасла. Вот только… может, лучше бы мне совсеми… того?

– Твои родители, похоже, былиобеспеченными людьми, – воскликнула Софья Борисовна, – неужели ненашлось родственников, которые могли оформить опеку?

Ира пожала плечами.

– Меня сначала тетя взяла, папина сестра,потом устала со мной возиться и в приют сдала! А пару месяцев назад Неля винтернат приехала и говорит: «О, рыженькая! У нас такой нет!»

– Она детей по цвету волосподбирает? – поразилась Софья Борисовна.

Ира грустно улыбнулась:

– Шутила, наверное. И насчет удочерениявзрослых детей вы не правы. У Нели ребят иногда новые родители забирают, вот имне повезло. Хотя страшно и беспокойно, ну как они к чужому ребенку относитьсябудут! Такой круговорот! Возьмут – вернут!

– Не поняла? – потрясла головойСофья Борисовна. – Ты что имеешь в виду?

Ира замялась, а потом сказала:

– Здесь ребята не плохие, но странные! Яи они будто с разных планет. Речь не о мелких, вроде Ильи Ревусова, которомувсего пять, а о моих ровесниках, Сереже и Ларе. Тамара Рагозина младше, Настястарше, Павлик и Костик первоклашки.

– И что странного в них ты заметила? –поинтересовалась Софья Борисовна.

– Они очень в семью хотят и во всем Нелеподчиняются, – прошептала Ира, – а она иногда такое от них требует!

– Воспитатель принуждает детей делатьгадости! – ахнула Софья Борисовна.

– Нет, – замотала головойИра, – странности. Три месяца назад забрали Настю, у нее были длинныеволосы, красивые, почти до талии. Настя ими гордилась, она не очень красивая, априческа шикарная. Так Неля ей сказала: «Приемные родители условие поставили:тебе надо сделать стрижку».

– Дикость! – подпрыгнула СофьяБорисовна. – И как девочка на это отреагировала?

– Согласилась, конечно, – вздохнулаИра, – ну сами подумайте, где лучше: в приюте или у родителей? Пусть дажеприемных! Насте уже пятнадцать стукнуло! Ей кудри отчекрыжили и девочку в семьюотдали! Только испытательный срок она не прошла!

– Это еще что такое? – растеряласьстарушка.

– Родители сначала берут ребенкавременно, – пояснила Ира, – смотрят, как он себя ведет, смогут ливместе жить, а уж потом решают: оставить ли его навсегда! А с нашими вечноглупость приключается. Та же Настя! Сначала ушла, через два дня ее назадпривели. У Нели есть правило: если испытательный срок не прошел, она человека визоляторе селит.

– Почему?

– Не знаю! Но так бывает всегда! Ивозвращаются оттуда сумасшедшими! Я нескольких видела!

– Это как?

Ира обхватила плечи руками.

– Месяц дети в карантине безвылазносидят, им туда еду носят, и медсестра с уколами ходит. Потом выползают, но онидругие! Внешне похожи, но… не могу объяснить! Настя, например, похудела, ивроде нос у нее изменился! И мы с ней были в хороших отношениях, не дружили, нои не ругались. Неля не разрешает нам ни то, ни другое. Вернее, на дружбувремени нет, у нас все занятия расписаны. Из школы вернешься, и по новойпоехало: очень смешные педагоги приходят. Например, Татьяна Ивановна, она учитправильно есть, ну как держать ложку, вилку, нож! Еще логопед! Меня от этихуроков освободили, я дома правильно ела, мама за этим следила, а остальныеучились… Так я о Насте! Когда она из бокса выползла, я с ней столкнулась иговорю:

«Привет! Хорошо, что ты вернулась!»

Мне на самом деле все равно было, простоподдержать ее хотелось, а Настька как рявкнет не своим голосом:

«Отвяжись!»

Я рот раскрыла, и тут Неля из кабинетавысунулась и приказала:

«Анастасия! Иди сюда!»

Настя голову в плечи вжала и к ней в комнатушмыгнула. Вечером Неля меня позвала и говорит:

«Не трогай Настю, у нее стресс. Она не прошлаиспытательный срок, это очень тяжелое переживание, она не понравилась приемнымродителям, отсюда и немотивированное хамство. Ничего, мы ей скоро другую семьюподберем, она учтет свои ошибки. Ты же знаешь, детей часто возвращают, а потомони в другом месте великолепно приживаются».

Ира закашлялась и продолжила:

– Это правда. Были у нас Костя, Лена, Рита,и со всеми одно и то же случалось! Сначала они в одну семью уходили, там жилинедолго, больше недели никто не задержался. И назад они вернулись невменяемыми.Костик так плакал! Но он маленький, три года всего, и ему в приемной семье рукисильно обожгли, даже в больницу его водили. Лена с Ритой не ревели, но ни с кемобщаться не хотели. Впрочем…

– Что? – поторопила ее СофьяБорисовна.

– Неля не любит, когда воспитанникидружат, – пояснила Ира, – мы в одну гимназию ходим, но в разныеклассы. А дома не пересекаемся. У каждого все свое – комната, телик, игрушки.Вот только книжек мало и свет рано гасят.

– И дети не рассказывают друг другу,почему их выгоняют потенциальные родители? – поинтересовалась СофьяБорисовна.