Переступив голыми ногами на обжигающе холодном полу, я закинула на подоконник рядом с Наткой свою подушку с одеялом и пошла ставить чайник.

— И мне подлей, — протянула кружку подруга.

Спустя пару минут я уже сидела на подоконнике и созерцала снег за окном, при этом украдкой поглядывая на подругу. Та держала чашку с горячим кофе двумя руками так крепко, словно опасалась, что ее вот-вот кто-нибудь отнимет.

Но самое странное заключалось в том, что Натка молчала!

То есть она хмурилась, кусала нижнюю губу и качала головой в ответ на беспокоящие ее мысли, но… молчала!

Шли минуты, долгие и томительные. Я сгорала от любопытства, но терпеливо ждала, пока Наточка начнет говорить сама.

Сдавшись, ведьмочка глубоко вздохнула и наконец посмотрела на меня:

— Я переживаю…

— Линка, подъем!

Я заворочалась и сунула голову под одеяло в попытке хоть немного отстрочить начало нового дня.

После того как половина вечера была потрачена на поиски сбежавшей шинчу, мне выдалось лишь пару часов сомнительного отдыха в компании Быка. Оставшееся время мы с ведьмочкой проговорили, сидя на подоконнике, и улеглись только пару часов назад. При этом Натка, судя по бодрому голосу, умудрилась выспаться, а вот я…

— Подъем, я сказала! — грозно сообщила соседка по комнате и легонько треснула меня подушкой по мягкому месту.

Со вздохом скинув с себя одеяло, я села на постели и с укором посмотрела на подругу.

— Натусь, можешь передать куратору, что у меня дико болит бедро и я просто не в состоянии подняться с кровати?

Ведьмочка, уже приводящая свои волосы в порядок около зеркала, отложила расческу в сторону и повернулась.

— Значит, ты предлагаешь мне, между прочим, порядочной ведьме, соврать, глядя в глаза куратору?

— Ну попытаться стоило… — грустно вздохнула я, с неохотой выползая из теплой постельки.

Натянув на себя белую форменную рубашку и черные брюки, секунду подумала и полезла в шкаф за теплым джемпером. Поиски не увенчались успехом, к тому же Натка активно мешала процессу, дергая меня по всяким пустякам. В итоге к тому времени, как надо было выдвигаться на завтрак, я не только не обнаружила теплой одежды, но к тому же не успела даже банально умыться.

Плюнув на тщетные поиски, я побежала в секцию.

— Тебе еще с Рокки гулять, — крикнула вдогонку ведьмочка, чем окончательно испортила настроение.

Как назло, из крана с горячей водой лилась чуть теплая коричневатая жижа, слегка пованивающая канализацией и ржавчиной. Пришлось умываться и чистить зубы холодной. Челюсти сводило, пальцы немели, зато остатки сна как рукой сняло, а тело взбодрилось.

Вернувшись в комнату, я натянула зимнее пальто, сунула ноги в сапоги и, перепоручив ведьмочке собрать за меня сумку с учебниками, побежала выводить Рокки.

Щенок, впервые увидавший снег под лапами, растерялся настолько, что забыл, зачем, собственно, его вывели, и на все мои увещевания типа «Ну давай уже, делай свои дела, мне бежать надо» никак не реагировал.

Наблюдая за тем, как Рокки ловит снежинки вместо того, чтобы метить ближайшие кусты, я окончательно психанула и потащила невыгулянного, упирающего всеми четырьмя лапами щенка обратно в общагу.

— Опаздываем! — сообщила переминающаяся в дверях Натка, протягивая сумку. — О завтраке придется забыть.

Загнав щенка в комнату, я закрыла дверь на ключ и быстрым шагом пошла вслед за подругой.

Первые две пары сегодня были у Юлика, и я искренне надеялась, что добрый друг позволит нам ненадолго отлучиться в перерыве между лекциями.

Но закон подлости словно сговорился со Вселенной!

В это утро профессор Ратан, видимо, не просто встал не с той конечности, а свалился прямо на пол и ушиб макушку.

— Как вы собираетесь сдавать экзамен, если за пять лет обучения не запомнили элементарных вещей? — бушевал Юлий, расхаживая между рядами притихших студентов. — Самый высокий балл за прошлую контрольную — два!

— Какая муха его покусала? — тихо шепнула Натка, на всякий случай виновато опуская голову вниз.

И сказало бы вроде очень тихо, вот только…

— Я прекрасно слышу, студентка Флер! — неожиданно материализовался рядом с нашей партой эльф. — И вместо того чтобы шептаться на парах, лучше бы научились открывать учебник.

— Простите, профессор Ратан, — потупилась ведьмочка.

Профессор хмуро глянул в ее честные зеленые глаза и продолжил прессовать остальных студентов, а я в задумчивости почесала тыковку.

Такое поведение Юлика не вписывалось в общую картинку его личности. Светловолосый, утонченный, с дипломатическим образованием, ушастик очень редко отчитывал кого-то и обычно остывал уже спустя пару минут. А сейчас распекал нас вот уже двадцатую минуту пары, вместо того чтобы с упоением рассказывать о своих любимых растениях и их потрясающих свойствах.

— Достаем чистые листы и пишем контрольную! — наконец подытожил он свою гневную речь.

Следующие сорок минут вся аудитория испытывала к профессору стойкое чувство неприязни. Нам с Наткой повезло больше, я занялась написанием теоретической части, а подруга решала за нас обеих практические задачки. Остальные кидали в нашу сторону завистливые взгляды и пытались втихаря списать ответы с учебника. Юлий при этом кружил по аудитории, как коршун, высматривающий добычу.

— Сдаем! — заявил он, едва прозвенел звонок.

Повинуясь заклинанию, листки с работами полетели к столу профессора и начали укладываться в аккуратную стопочку. Мы с Наткой стремительно встали в надежде перекусить, но облом — штука капитальная…

— А вы двое куда собрались?

— Так перемена…

— В лаборантскую, — с угрозой в голосе сказал всегда такой добрый Юлий. — Живо!

Перекинувшись с подругой удивленными взглядами, мы торопливо пошли в сторону лаборантской. Закрыв за нами деревянную створку, эльф с подозрением посмотрел в мою сторону, секунду подумал и вновь вернулся к двери. Громко и зловеще щелкнул замок, после чего приятель повернулся и скрестил руки на груди.

— А теперь, голубушки, рассказывайте.

— А что рассказывать? — поинтересовалась сбитая с толку ведьмочка.

Юлий грозно нахмурился и пошел на нас. Мы с Наткой синхронно попятились.

— В несознанку решили поиграть? — неожиданно рявкнул светловолосый парень. — Немедленно признавайтесь и возвращайте коробку!

Вот чего-чего, а доведенных до ручки эльфов мне еще встречать не доводилось. В гневе ушастик был страшен. В том смысле, что светлая кожа пошла красными пятнами, огромные голубые глаза лезли из орбит, а ноздри раздувались, словно у быка на арене.