Но Каттай не любовался дивом, столь внезапно явленным еговзгляду. Он даже не думал о том, сочтёт или нет Белый Каменотёс святотатствомэту вспышку пламени, залившую светом пещеру его упокоения. Мальчик смотрел, неотрывая глаз, на некий предмет, лежавший среди посмертных – от ушедшихушедшему, – приношений. Дар мёртвого раба был сработан из перекрученногожиловатого дерева, покрытого наростами и узлами. Один конец был загнут и матовоблестел, отполированный за долгие годы мозолистой ладонью его обладателя…

Это была клюка мастера Каломина, развенчанного рудознатца,принесённого – за бесполезностью – в жертву духу иссякшего изумрудного забоя…

Горбатый Рудокоп, в отличие от Белого Каменотёса, былсвободным человеком, нанявшимся в рудники по своей собственной воле.

Горбуны часто немощны и болезненны, но этот, похожий наобезьяну, был, напротив, чудовищно силён. Хотя уже очень немолод. Откуда он вёлсвой род и почему решил наняться в каменоломни, теперь не ведал никто. А оченьможет быть – не ведал и тогда. Потому что, даже согласно самым перевранным ипутаным легендам, Горбатый не рассказывал о себе ничего. Просто приехал скараваном рабов – но не как раб, а как вольный попутчик, заплативший древнемупредшественнику Таркима звонкой монетой. И пошёл к тогдашнему распорядителюЮжного Зуба наниматься горщиком-проходчиком. В мешке у него звякалиинструменты, и знающий человек даже по этому звяканью мог распознатьпревосходную сталь. Но распорядитель посмотрел на седую бороду Рудокопа, на егоковыляющую походку, на торчащий горб – и лишь отмахнулся: «Ступай себе, дед!»

Но избавиться от «деда» оказалось непросто. Он покачалголовой и вызвал распорядителя на состязание. Ну конечно, не самого – хотя тот,как и нынешний Шаркут, в совершенстве владел всеми рудничными ремёслами, кроме,может, огранки. Горбатый просто предложил ему выбрать двоих самых выносливыхрудокопов и пообещал посрамить их, сделав больше, чем они поспеют вдвоём.Распорядитель, забавляясь, на состязание согласился…

И был посрамлён – как ему Горбатый и обещал. Неистовыйстарик разбивал и выламывал камень так, что только брызги летели, а камень былне какой-нибудь крохлый песчаник – чёрный радужник.[11]Правители, едва ступившие на трон, спешат заказать его себе для гробницы:доставленную глыбу обтёсывают и шлифуют по двадцать лет – как раз подоспеет ковремени, когда правитель состарится и умрёт!

Так вот, кайло Горбатого его рубило, может, и не совсем так,как колун – сосновые дрова, но похоже. Говорят, распорядитель забыл дажеразгневаться на старика, выигравшего у него спор. Тотчас взял на службу,назначил щедрую плату, поставил над рабами-проходчиками…

И скоро о своём решении пожалел. Потому что с того самогодня повелись в руднике чудеса.

Шестеро невольников и седьмой Горбатый, ушедшие в забойдобывать из слоистого сланца пополам с горным салом,[12]вишнёво-кровяные венисы[13] не вернулись обратно. Надсмотрщик,нёсший стражу, забеспокоился с большим опозданием – только когда из забояперестали выкатываться тачки с рудой, а звон и грохот ударов металла по камнюсделался подозрительно глухим и далёким. Он схватил факел и пошёл смотреть, носначала не увидел ничего, кроме тучи пыли – до того плотной, что трудно былопонять, где же кончается клубящаяся пыль и начинается камень. Надсмотрщикавзяла жуть, но он оказался не робкого десятка и пошёл вперёд ощупью, стараясьпоскорей добраться туда, где всё ещё звенели кайла рабов и безошибочноугадывался голос дивной стали, привезённой Горбатым…

…А потом его рука ощутила сплошной сланец с торчащими в нёмтвёрдыми «ягодами» венисов. Забой кончился. Постепенно осела пыль, и сталовидно, что он был пуст – ни души. Горбатый Рудокоп и шестеро невольниковподевались неизвестно куда. Когда надсмотрщик прибежал с выпученными глазами ксвоему старшему и рассказал, что полдюжины горщиков ушли из забоя прямо сквозьтвердь, чудесным образом сомкнувшуюся позади – ему не поверили. Решили –напился и с пьяных глаз понёс околесицу…

Но вскоре после того случая в одной пещере, где подневольныекаменотёсы устраивали круглое помещение для водяного ворота, их снова собралосьровно шестеро, и через некоторое время к ним присоединился седьмой. Седобородыйи с огромным горбом. Вышагнул то ли из тучи раздирающей лёгкие пыли, то ли прямоиз толщи стены… «Я вас научу, – сказал он оторопевшим невольникам, –как надо правильно камень рубить!» И научил. Расчертил на неровной стене некоеподобие двери – и быстро-быстро, так что глаз не поспевал уследить, заработалсвоим звонким кайлом…

Слухи на приисках распространяются быстро. Быстрее пожара,когда по чьей-то неосторожности загорается жирный камень-огневец. Людирассказывали: был и ещё случай, когда полудюжину рудокопов дополнил седьмой. Ивсех увёл за собой. И ещё…

Наживший седые волосы распорядитель люто приказал ни в коемслучае не ставить каторжников на одну работу по шестеро…

Это было давно. Последний раз Горбатого видели сто летназад. Вот только хозяева до сих пор боялись его. И до сих пор, припав ухом кстене, иногда можно было расслышать вдали звон певучего кайла, без усталирубящего камень. И до сих пор невольники правдами-неправдами старалисьсобраться шестеро вместе, а надсмотрщики бдительно следили, чтобы этого непроизошло.

А новичкам, кто не сразу верил в Горбатого, показывали БездонныйКолодец. Тот самый, пробитый в чёрном мерцающем радужнике двадцать седьмогонижнего уровня. И кому какое дело, что ход был слишком узким и гладким иникаких глыб здесь явно не выламывали! Все знали – именно тут Рудокопсостязался с проходчиками распорядителя. И победил. И когда он последний разударил киркой, всё «чело» забоя рухнуло вперёд, открыв пустоту. Оттого Колодеци назвали Бездонным. Туда Горбатый не позвал с собой никого. Но за сто летнашлось несколько смелых рабов: отчаявшись дождаться Горбатого, они самиотправлялись искать его в Бездонный Колодец. Обратно не пришёл ни один.

Что с ними сталось, не знали ни каторжники, ни надсмотрщики.Храбрецов, готовых сунуться в Колодец просто ради того, чтобы посмотреть, кудаон ведёт, что-то не находилось. Но завет, передаваемый и хранимый поколениямирабов, гласил: Бездонным Колодцем можно выйти на волю. Откуда пошёл такой сказ,теперь никто не мог объяснить. Лишь поговаривали, что дыма без огня не бывает.Называли даже имена могучих людей, сумевших пройти путём Рудокопа.

Мономатанец Рамаура по кличке Шесть Пальцев.

Кракелей Безносый из Халисуна.

И Лигирий Умник, аррант.

«Ложная надежда – это плохо! —

Учит нас прославленный мудрец. —