она вернулась в его жизнь, он все больше и больше становился похожим на того Грейсона, которого я знал. Он просыпался от самого страшного из своих кошмаров, потому что эта женщина была готова протянуть ему руку.

Во время нашего последнего разговора Грейсон предупредил, что вместе с Элеонорой на презентации виски будет Шей — они приходятся друг другу кузинами.

Я бы откровенно солгал, если бы заявил, что не думал о ней последние несколько лет.

Когда я размышлял об определяющих моментах своей жизни, первая мысль всегда была о Шей. Она стала первым и практически единственным человеком, который смог пробудить меня от глубокого сна. До встречи с ней я не понимал, кто я, не понимал, имею ли я ценность и зачем существую в этом мире. Всего несколько месяцев рядом с ней открыли мне глаза. Она показала мне возможности, заставила меня мечтать о будущем — о будущем, которое казалось мне недостижимым, которое я почти упустил. Я ушел от нее, думая, что когда-нибудь найду себя и смогу вернуться в ее объятия. Я думал, что рано или поздно разберусь со своими ранами и трещинами и буду достоин ее любви.

Оказалось, что это не так-то просто. Самопознание давалось мне с трудом.

Я снова и снова терпел неудачи и спустя годы понял, что ей не нужен мой беспорядок. Я пошел вперед, зная, что ради ее же блага ей нужно сделать то же самое. Я столько раз хотел к ней вернуться, но знал, что не имею права появляться перед ней со своей разбитой на части душой, надеясь, что она вновь ее починит. Знал, что ее жизнь будет лучше без меня.

Я не был эгоистом. Я больше не пытался опереться на нее, чтобы устоять на ногах. Я желал для Шей большего, чем мог ей дать. Она любила меня, она желала меня, но мое сердце напоминало Луну. Оно менялось каждые несколько недель — иногда сердце было полным, а иногда от него оставался лишь тонкий полумесяц.

Тем не менее время от времени мысли о Шей приходили мне в голову. А теперь, когда Грейсон сообщил мне о том, что Шей появится на предстоящей вечеринке, она все чаще и чаще всплывала в моей голове.

Какой она стала?

Что с ней происходило?

Остались ли ее глаза такими же карими и полными надежды?

Кого она любит?

Этот вопрос пронзил меня больше, чем остальные: кого любит она, кто любит ее?

Большинство женщин, с которыми я проводил время, не задерживались со мной надолго. Я был известен своей ветреностью, потому что никогда не заводил длительных отношений и стремительно менял партнерш. Большинство людей, вероятно, думали, что я обыкновенная голливудская суперзвезда, ищущая разнообразия. Наверное, они считали, что мне нужен только секс, но это было ложью.

Я искал кого-то, хотя бы отдаленно похожего на первую девушку, которая меня полюбила, — настоящего меня, сломленного. Мальчика со шрамами, который не умел любить самого себя.

Я искал частички Шей в каждой женщине, которая встречалась на моем пути, но ни одна из них не смогла зажечь во мне тот же огонь.

Матрос забрался ко мне на колени и высунул язык.

После того как мой пес Хэм скончался, мне потребовалось некоторое время, чтобы задуматься о новом питомце. Возможно, некоторым людям трудно понять горе, вызванное смертью собаки, но для меня это было сродни потере лучшего друга. Хэм провел рядом со мной самые трудные периоды моей жизни — как в юности, так и во время роста моей карьеры. Его кончина сильно по мне ударила.

Я очень долго откладывал приобретение новой собаки. Мне казалось, что это предательство по отношению к Хэму, но, увидев в приюте Матроса, я понял, что мы созданы друг для друга. Он сразу пописал на мои ботинки и все такое. С тех пор мы превратились в одно целое. Это был маленький той-пудель — мужественный под стать мне, — и с ним обращались, как с особой королевских кровей. Завтра мы с ним собирались приехать в Чикаго на вечеринку по случаю выпуска виски. Завтра я окажусь в том же городе и буду дышать тем же воздухом, что и Шей. Через несколько дней мы встретимся лицом к лицу.

Я сидел в тишине своего нью-йоркского пентхауса, глядя в темноту, пока воспоминания о Шей Гейбл одно за другим всплывали в моем сознании. Я прокручивал их снова и снова, потому что каждое из этих воспоминаний заслуживало повторения.

Глава 13

Шей

Моя бабушка часто шутила, что хорошие мужчины, конечно, существуют, но только на киноэкране.

Обычно мне нравились наши воскресные обеды, но в последнее время они больше напоминали поле боя, и Мима атаковала меня, пытаясь разузнать что-нибудь про мои нынешние отношения.

Мама опоздала к обеду — снова, — предоставив Миме возможность в полной мере удовлетворить свое любопытство, расспросив меня о личной жизни — или ее отсутствии. В последние девять месяцев я встречалась с Сэмом и была вполне довольна нашим положением, но, похоже, для Мимы этого было недостаточно.

Она водрузила еще шипящее жаркое на стол. За ним последовали картофельное пюре и запеканка из стручковой фасоли. Стоило развязать Миме руки, и она с воодушевлением организовывала целый пир вместо простого воскресного ужина на троих.

От еды поднимались клубы пара, и аппетитные ароматы быстро заполнили комнату. Мой желудок нетерпеливо заурчал.

— Не понимаю, почему вы встречаетесь почти год, а ты до сих пор нас не познакомила, — заявила она, пристраивая на стол миску с салатом. — Ты даже не называешь его имя.

— Я же говорила, Мима, я не хочу вас знакомить, если у нас не выйдет ничего серьезного. Кроме того, прошло всего девять месяцев.

— Этого достаточно, чтобы разобраться в своих чувствах. За девять месяцев можно родить ребенка. Раз уж этого срока хватает, чтобы создать нового человека, то и для составления мнения его более чем достаточно. Если сейчас между вами нет ничего серьезного, то в будущем это точно не изменится. К тому же… — Она зачерпнула большую ложку картофельного пюре — явно слишком большую для меня, но я в любом случае все съела бы, — и шлепнула мне на тарелку. — Я не думаю, что он тот самый.

Я рассмеялась:

— Откуда ты знаешь? Я почти ничего о нем не говорила.

— Вот именно. Если ты любишь по-настоящему, то просто не можешь держать это в себе. Ты