Муж Ларисы уехал в командировку, как в ее руках оказалсякейс с деньгами, Феликс не интересовался, действуя по принципу: меньше знаешь —крепче спишь. С самого начала сообщники решили, что сама Лариса должна быть внеподозрений — никаких подозрительных встреч и передвижений. Лучше ей вообщесказаться больной и сидеть дома. Отнести чемодан к Катерине должен былпридурочный Кулик, Лариса бралась заморочить ему голову, и в этом преуспела. Оноставил бы чемодан у Катерины и выбыл из игры. Феликс должен был дождаться егоухода, потом прийти к Катерине и ждать там звонка от Ларисы с дальнейшимиинструкциями'. Отчего-то Лариса Кате доверяла и обязательно настаивала на ееучастии в деле. И вот, когда Феликс явился на улицу Фиолетова и пристроился тамво дворе в своей машине, ожидая малохольного Кулика с чемоданом и знака Кати изокна, дверь его машины распахнулась и Феликс почувствовал возле горла холодноелезвие. Феликс и сам был силен и крепок, но когда тебе к горлу подставляют нож,становится как-то неуютно, и поневоле начинаешь слушаться того, кто это делает.

Феликс тогда увидел перед собой в машине Георгия Филина,доверенное лицо мужа Ларисы Виктора Андреевича, очень богатого и власть имущегочеловека. Феликс чуть не умер от страха, он подумал, что Георгий его выследилпо приказу своего всесильного шефа. Но Георгий повел себя странно. Вместо тогочтобы как следует отлупить Феликса и сволочь его к шефу на разбирательство, ондопросил Феликса тут же в машине, причем так разбирался в деле с кражейчемодана, что Феликс в который раз уверился, что песенка его спета. От страха вголове его совершенно помутилось, и он рассказал Георгию все, что знал. Георгийподумал немного, потом поглядел на часы, приковал Феликса наручниками к рулю,забрал ключи от машины и ушел в Катину квартиру. Вернулся он довольно скоро, ивид его Феликсу не слишком понравился. Точнее, вид был вполне обычный, воттолько глаза. Глаза были какие-то стеклянные, как будто Георгий у Катинакололся наркотиками. Но вот чего-чего, а этого за ним не водилось, впротивном случае хозяин не стал бы держать его на работе.

Георгий закурил, и Феликс заметил, что его руки дрожат.Потом он сказал, что план меняется, Катерине в нем теперь нет места, они будутждать Кулика здесь, в машине, и перехватят на лестнице.

— Но Катерина же может его предупредить!

Или Ларису.

— Не сможет, — глухо ответил Георгий.

— Зачем ты это сделал? — не выдержал Феликс и вответ получил по зубам.

В голове сразу прояснилось, и он многое понял. В частности,то, что Георгий и не думает блюсти интересы своего хозяина, а работает на себя.Он сам хочет получить чемодан с деньгами и свалить все на Ларису — дескать, онаукрала. И еще Феликс понял, что если он хочет остаться в живых, да еще иполучить хоть какие-то деньги, то он должен работать на Георгия. Да в конце-токонцов, ему не все ли равно?

— Эй, ты чего замолчал-то? — спросил Георгий.

— Ты нарочно меня послал в больницу, чтобы смертьюповязать? — прошипел Феликс.

— А то! — миролюбиво согласился Георгий. И хватитоб этом! Ну подумаешь, не того козла замочил, дело житейское. Сам виноват, чегоон не в том месте не в то время оказался. Ты мне тут без истерик. Деньги, онинервных не любят.

— Это точно, — согласился Феликс. — Ларисаотчего-то все Катьку поминает. Звонит ей, не знает еще, что Катерина убита.Очень она ей нужна. А еще она сказала, что я без нее все равно не смогуденьгами из чемодана воспользоваться, дескать, она фишку такую придумала.

— Врет! — не слишком уверенно произнесГеоргий. — Но сейчас главное — чемодан достать, а потом мы с твоей Ларисойразберемся. Значит, вывернулся Кулик? Ну, такое, видно, его счастье, пускайпока погуляет. Ну это же надо придумать — какой-то совершенно посторонней бабечемодан с деньгами отдать!

— Он-то думал, что там — любовные письма, напомнилФеликс.

— Ох, не могу! — рыкнул Георгий. — Вот из-затаких идиотов никогда дела не сделать!

— Ты уж молчал бы! — не выдержал Феликс. Как тысам с Катькой лоханулся!

— Говорю тебе — случайно все это вышло!

Хотел ее на свою сторону перетянуть, она — ни в какую!

— Тогда ты решил ее запугать, а она не испугалась, —насмешливо сказал Феликс.

— Вот именно, она — не ты! Боролись мы, она инапоролась на нож… Ладно, едем сейчас к Кулику. Твоя Лариса права, надо за нимпроследить, а то как бы дел не наворотил он с перепугу…

В коридоре ветеринарной клиники сидели на поставленных в ряджестких стульях озабоченные люди со своими домашними любимцами.

Первой, перед самой дверью кабинета, была заплаканнаядевочка с коробкой из-под обуви в руках, за ней — старушка с толстой,мучительно храпящей болонкой, женщина средних лет с попугаем в клетке,кривоногий, коротко стриженый парень с бультерьером и богато одетая дама сфранцузским бульдогом на коленях. За этой-то дамой и занял очередь донельзявзволнованный Сан Саныч. Бейсик сидел у Надежды на руках, презрительно поглядываяна изнеженного бульдожку.

Дверь кабинета распахнулась, и на пороге появился маленькийседой человечек с густыми бровями и большим крепким крючковатым носом, делавшимего похожим на попугая.

— Ну-с, что у нас тут? — ветеринар огляделприемную поверх очков. —Много, много! Ну, мы сейчас разберемся… Девочка, утебя тут кто?

— Черепаха, — девочка громко всхлипнула ипротянула врачу открытую обувную коробку.

Ветеринар наклонился над коробкой. Казалось, он собираетсяклюнуть ее своим попугайским носом.

— Как нас зовут? — спросил он, обращаясь,по-видимому, к черепахе.

— Тортилла… — девочка снова горестно всхлипнула. —Ее звали Тортилла!

— Что значит — звали? — ветеринар поднял надевочку выпуклые птичьи глаза. — Хорошая черепаха, упитанная!

— Доктор, но она же не шевелится! Она умерла!

— Глупости! — старичок вскинул голову, и Надеждепоказалось, что он щелкнул клювом. — Тортилла просто спит!

— Но она уже несколько дней не шевелится!

— Обыкновенная спячка! Ты разве не знаешь, что черепахивпадают в спячку? Следующий у нас кто? — и ветеринар повернулся к старухес болонкой. Приподняв очки, он недовольно проговорил:

— Ах, это у нас опять Фрося! Старая знакомая! Фросяопять объелась! Мамочка, ну сколько можно вам повторять — ей нельзя много есть!

Особенно сладкого и мучного!

— Но она просит! — жалобно пробормоталастарушка. — Она на меня смотрит и просит! Я же не могу морить ее голодом…

— Голодом? — возмущенно повторил ветеринар. —Да у нее третья степень ожирения! Мамочка, вы что — хотите ее погубить? В ее возрастелишний вес совершенно недопустим!