– Все мы сдохнем, – спокойно ответил черный человек, –только ты сдохнешь раньше, чем я.

– Кто ты такой? – спросил Паша, начиная осознавать, чтонаступили последние минуты его жизни.

– А тебе не все ли равно? – невозмутимо ответилнезнакомец.

Он даже не потерял дыхания, и пульс его не участился.

– Ты – Шаман, – догадался старый авторитет.

– Видишь, сам узнал. – Лицо под черной маскойискривилось легкой усмешкой, и Шаман стянул свою шапочку, открыв восточное лицос холодными невыразительными глазами.

– Только Шаман мог на такое решиться… Ты что – никого иничего не боишься?

– Во всяком случае, не тебя, Паша.

– Ну ладно, не долго тебе гулять… Скоро остановят.

– Это мы посмотрим. Ты мне лучше скажи: где Додик, твойказначей, и где все твои бумаги?

– Поищи сам, коли такой умный, – усмехнулся, в своюочередь, Пал Палыч, почувствовав, что он еще нужен этому молодому волку, азначит – еще поживет и может даже взять над ним верх.

– Что ж, я поищу, – равнодушно ответил Шаман, – аты мне, значит, не поможешь? Ну и черт с тобой! – И коротким ударом ладонион сломал шею одному из самых опасных уголовных авторитетов Северной столицы.

– Даша, принеси нам два кофе, – бросил Ковригин вкоробку интеркома.

Грациозно постукивая каблучками, Даша вплыла в кабинет сподносиком в руках, поставила перед Юрием Ивановичем и Арой две дымящиесячашечки, похлопала ресницами, ожидая, не будет ли еще какого-нибудьраспоряжения, и выпорхнула по мановению руки шефа.

Дождавшись, когда дверь за секретаршей захлопнется, иразмешав сахар в чашечке, Ковригин приказал:

– Докладывай!

Арик неодобрительно посмотрел на то, как хозяин портит кофе:по его мнению сахар и кофе – две вещи несовместные, но хозяин есть хозяин, емуможно делать все, что заблагорассудится.

Откашлявшись, Димирчан начал:

– Нашли ее быстро. Понятно, что к нам она устроиласьуборщицей по липовым документам, ведь операция планировалась заранее…

– Ты что же, взял человека с улицы, без рекомендаций? –недовольно осведомился Ковригин, прихлебывая кофе.

– Нет, шеф, рекомендации, конечно, были, – Арик повелплечами, как будто ему был тесен пиджак, – но тоже липовые, а проверили ихневнимательно… все-таки уборщица, не менеджер и не охранник…

– Сколько тебе повторять? – скривился Ковригин,поставив кофейную чашку на стол и посмотрев на нее с осуждением, как будтоименно эта чашка невнимательно отнеслась к его указаниям. – Сколько тебеповторять, не бывает мелочей! Каждого человека нужно проверять внимательно,будь то уборщица или член совета директоров! Самые серьезные люди горели именнона мелочах! Ладно, продолжай!

– Мы и пошли по линии проверки ее документов… кто делал,когда делал…

Ара помассировал запястье, потом поправил манжет. Ему труднобыло долго находиться без движения, казалось, что неимоверным напряжением волион удерживается от того, чтобы не вскочить и куда-то не побежать.

– Выяснили, что документы делал Фима Зайчик. Прижалималенько Фиму…

– Слушай, эти подробности меня не интересуют. Короче! –недовольным голосом оборвал Ару Юрий Иванович.

– Как скажете, – с легкой обидой ответилДимирчан. – Короче, нашли мы эту бабу, сейчас она сидит у нас, поет, какрайская птица. Говорит, что Колыванов ее прижал, заставил к нам устроиться ипровернуть всю эту подлянку с факсом…

– Приведи ее сюда! – коротко распорядился Ковригин.

Несколько минут спустя Ара вернулся в кабинет, сопровождаявысокую худую женщину средних лет с полубезумными глазами и отчетливым синякомна скуле.

– Что это?! – поморщился Юрий Иванович, указываяглазами на этот синяк. – Ара Акопович, что я должен о вас подумать? Вы что– били женщину?

Арик переступил с ноги на ногу, плутовато усмехнулся уголкомрта и промямлил:

– Да нет, Юрий Иванович, ничего подобного, просто ребята…

– Я споткнулась, входя в комнату, – прервала женщинаего объяснения, – и ударилась о дверь.

– Во-во, – обрадовался Димирчан неожиданной поддержке, –споткнулась она. Об дверь.

Ковригин поморщился и указал на стул:

– Присаживайтесь… Как же вас зовут на самом деле?

– Елена Сергеевна, – коротко ответила женщина и села.

– Что ж, Елена Сергеевна… Кстати, не хотите ли кофе? –Ковригин бросил взгляд на свою пустую чашку.

– Нет, не хочу, – ответила Елена Сергеевна, – и ненужно этой вульгарной игры в злого и доброго следователей.

– Что вы, какая игра! – Юрий Иванович высоко поднялброви. – Я хотел только поговорить с вами… Согласитесь, я имею право задатьвам несколько вопросов. Ведь вы обманом проникли в мою фирму, передаликонкурентам чрезвычайно важную информацию, тем самым нанесли нам очень большойущерб. После этого совершенно ни к чему изображать оскорбленную невинность. Мызапросто можем передать вас милиции…

– Что же вы этого не делаете? – насмешливо спросилаЕлена Сергеевна.

– А зачем это нам с вами? Давайте лучше договоримся так: выответите на несколько моих вопросов, поможете в какой-то степени компенсироватьпричиненный вами ущерб…

– Как я понимаю, выбора у меня нет. – Женщинаоткинулась на спинку стула. На щеках у нее горели пятна лихорадочногорумянца. – Спрашивайте.

– Кто дал вам задание проникнуть в нашу фирму?

– Я уже отвечала на этот вопрос вашему цепному псу. –Женщина покосилась на Ару. – Меня послал Арсений Павлович Колыванов.

– Он заплатил вам за это?

– Нет. – Елена Сергеевна скривилась. – За деньгине пошла бы на это.

– Тогда в чем же дело?

– Он заставил меня… Он меня шантажировал.

– Чем он мог вас шантажировать? – не отступал ЮрийИванович.

– Я предпочла бы не отвечать на этот вопрос. – ЕленаСергеевна снова откинулась на спинку стула и прикрыла глаза.

– Так не пойдет. – Ковригин наклонился к своейсобеседнице и не сводил с ее лица напряженного внимательного взгляда. – Мыдоговорились, что вы ответите на мои вопросы.

Женщина молчала, пауза явно затянулась, и вдруг Ковригин,словно прочитав что-то на ее усталом лице, негромко сказал:

– Это из-за вашего сына?

Елена Сергеевна дернулась как от удара и, подняв наКовригина удивленные глаза, как бы против воли проговорила:

– Из-за дочери.

– Расскажите мне все. – Голос Ковригина стал мягким ирасполагающим. – Расскажите все, Елена Сергеевна. Вам станет легче.