Никита возмутился, его коробит манера некоторых людеймусолить страницы.

– Эй, поаккуратней там, – строго сделал он замечание юноше,– не мни, дорогая вещь, ведь не купишь.

– Захлопнись, – лениво ответила гора жира, – не буду жевыкладывать денежки, не посмотрев.

Никита сердито нахмурился, но промолчал. С каждой проданнойкниги он имеет определенный процент, поэтому не может отпугивать потенциальных,даже самых противных покупателей.

Парень, облизывая пальцы, продолжал шелестеть страницами.

– Помоги скорей, – донеслось с площади, – Дима, ей плохо.

Никита машинально повернул голову на крик и увидел, чтокакой-то женщине, очевидно, родственнице покупателя, стало плохо. Бабанавалилась на одну из девчонок, торгующих кока-колой.

Толстый парень поспешил на помощь. Он ловко подхватилтеряющую сознание даму и впихнул ее в припаркованный в двух шагах от книжноголотка автомобиль. Никита через пару минут забыл бы о происшествии на площади.Перед метро вечно что-то происходит: дерутся бомжи, буянят пьяные студенты,шныряют карманники. Случайная прохожая, потерявшая от дикой жары сознание,совсем не удивила Никиту. В июле в Москве стоял такой зной, что у многих людейначались проблемы со здоровьем. Так что, скорей всего, любое воспоминание обэтом казусе мигом бы выветрилось из головы Скокова, если бы не крайне досадноеоткрытие.

Не успела машина, в которую запихнули недужную, стартовать сместа, как Никита понял, что с лотка исчезла книга, то самое дорогое карманноеиздание. Толстый парень унес справочник, не заплатив за него ни копейки. Никитевсе же не хотелось думать, что его обворовали. Сначала он предположил, что втот момент, когда раздался нервный крик, призывавший юношу, парень простомашинально положил книгу в карман. Наивный Никита даже ждал, что черезнекоторое время толстяк вернется и смущенно скажет: «Извини, браток, вотденьги, неудобно вышло».

Такие случаи иногда бывали, но в тот раз Никита так никого ине дождался. Покетбук исчез вместе с горой сала, а Скокову пришлось выкладыватьденьги за справочник из своего, прямо сказать, не очень тугого кармана.Хозяину-то все равно, куда подевалось издание. Нет книги – давай выручку.

– Во как! – вздохнул Никитка. – Две сотни улетели, считай, япятницу и субботу бесплатно работал, обидно было. Потом долго еще толпуразглядывал, думал, может, этот урод возле «Спортивной» иногда ходит, поймаю идолг стребую, а после и надеяться перестал, наказали меня рублем. Правда, ираньше народ книжки тырил, но дешевые, а такую дорогую в первый раз уперли.

– Машину не помнишь? – без всякой надежды спросила я.

– Так что меня и возмутило! – подскочил Никитка. – Красный«мерс»-кабриолет, дорогая штучка для бешено богатых идиоток, а на номере трибуквы О, соображаешь, кто тачкой владеет! Сунули они тетку внутрь, парень селза руль, девка на переднее сиденье, и ту-ту.

Я принялась ковырять вилкой остывшие комья пельменей. Трибуквы О. Сотрудники ГИБДД никогда не станут тормозить автомобиль с подобнымномерным знаком, потому что очень хорошо знают: такую серию может иметь толькокрайне важное государственное лицо: депутат Госдумы, министр или очень-оченьбогатый человек, не пожалевший выложить за престижный номер столько, сколькостоят «Жигули». Внезапно в моей голове вихрем пронесся рассказ Лики. Евгенийстихийно влюбился в неизвестную красавицу, которая явилась на свадебную тусовкув красном «мерсе»-кабриолете, на номерном знаке которого выстроились в ряд трибуквы О.

Чувствуя, что начинается мигрень, я, сделав над собойогромное усилие, поболтала еще несколько минут с Никиткой, потом, оставив емусвой телефон, ушла. Всю дорогу до Ложкина я так и этак вертела в мозгахнеожиданное открытие: женщина, неизвестная роковая красавица, назвавшаясяНастей, та самая, в которую мгновенно влюбился Евгений, и девица в белойюбочке, с завязанной щиколоткой, велевшая отнести Лику в автомобиль, – одно ито же лицо. Отчего я это решила? Из-за «Мерседеса»-кабриолета красного цвета сприметным номерным знаком! Вряд ли по улицам Москвы ездят шеренги подобныхтачек. Дело за малым: узнать, кто владелец элитного транспортного средства, и ямогу это сделать в два счета. Дегтярев… Хотя нет, полковнику нельзя ничегорассказывать, мигом запрет меня в Ложкине, прикует цепью к батарее. Да и зачеммне толстяк? Проблема-то пустяковая.

Я повернула налево, потом направо, затем вновь налево, вотона, Горбушка.

Влетев внутрь рынка, я наскочила на первого торговца.

– База ГИБДД есть?

– Ну…

– Так есть или нет?

Торговец лениво оглядел меня.

– Какая?

– Их две?

В глазах парня мелькнула усмешка.

– Ага. Одна простая, а другая полная, с «закрытыми»номерами.

– Мне вторую.

– Сто пятьдесят баксов.

Скорей всего, хитрый мальчишка, оценив стоимость моихукрашений и часов, сильно взвинтил цену на диск, но мне так хотелось заполучитьноситель информации, что спорить с обнаглевшим лотошником я не стала.

Путь до Ложкина был проделан в кратчайший срок. Оченьнадеясь на то, что домашних нет, я влетела в холл и перевела дух: никого. Неснимая ботинок, я ринулась в комнату Маруськи, сдвинула в сторону горымандариновых корок, сдула с клавиатуры фантики от конфет, включила компьютер,всунула диск и чуть не запрыгала от радости. Торговец не обманул, все работалолучше некуда, серия «ООО» оказалась представлена в полном объеме, «Мерседесов»там было пруд пруди, но красный кабриолет оказался один-одинешенек, и владел имКольчужкин Марлен Фридрихович, здесь же был дан и его адрес.

Я выключила компьютер и схватилась за телефон.

– Да, – недовольно протянула Вера Карапетова, – чего надо?

– Ты знаешь человека по фамилии Кольчужкин?

– Вечно ты звонишь не вовремя, – протянула Верка, – знаю,конечно, кто же его не знает, разве только ты.

– Он кто?

– Марлен?

– Да!

– Незачем орать, – сердито ответила Вера, – между прочим, ясижу в ванне, крашу голову, по морде вода течет, перезвоню тебе через полчаса.

– Нет! – заорала я. – Сейчас!

– Рожает кто? – схамила Вера.

– Нет, но…

– Тогда через полчаса.