Из трубки донесся равномерный писк. Проклиная противнуюКарапетову, я пошла в гостиную и наткнулась в коридоре на Григория. Мужиквыглядел комично. Его огромная, высокая и полная фигура была замотана в старыйхалат Зайки. Ольга старается казаться дамой, чей рост перевалил за метрсемьдесят пять, и, надо сказать, она производит на посторонних такоевпечатление, но я-то знаю, что в Заюшке всего метр шестьдесят четыре. Аобманчивое впечатление дылды создают невероятные каблучищи, на которых онашкандыбает. Но халаты у Заи короткие, поэтому бело-розовое одеяние в рюшкахедва прикрывало Григорию то место, которым столь гордятся мужчины. Шлафрок былмал Грише и в ширину, наружу выглядывала умеренно-волосатая грудь, украшеннаятатуировкой.

– Здрасьте, – робко сказал Гриша, – извините, я того, неодет.

– Ерунда, – отмахнулась я, – вы же дома. Вам не холодно?

– Озяб немного, – кивнул мужчина, – ноги заледенели.

Я перевела взгляд вниз. Ступни вора были обуты в крохотныевьетнамки, вернее, на резиновых шлепках лежала половина ступни, вторая частьпокоилась на полу.

– Ты бы оделся потеплей, – посоветовала я, отбросивцеремонное «вы», – почему в халате ходишь?

Гриша замялся.

– Ира брюки и свитер забрала постирать.

– И что?

– Мокрые они.

– Надень другие, – не поняла я суть проблемы.

Гриша застенчиво улыбнулся:

– Так нет одежи, один комплектик. Мне Аркадий Константиновичпредложил в его шкафу костюм взять, только не натянуть ведь. У него-то сорокшестой, а у меня пятьдесят четвертый. Вот, халатик разыскал. Как только бабы ихносят! Скользкий, холодный.

И он передернулся. Я почувствовала укол совести. Нехорошовышло, раз уж пригласили уголовника в гости, следовало подумать о том, что унего ничего нет.

– Вот что, Гриша, сейчас принесу вам свитер и брюкиДегтярева, вы наденете и поедете со мной в магазин, куплю вам вещи.

– Не надо, – попятился Гриша, – обойдусь. И так живу у вас,ем, пью, никакого от меня толка, еще тратиться станете!

– Но вы же не можете ходить в этом халате!

– Так недолго же, сейчас брюки высохнут!

Я сердито посмотрела на него и отправилась потрошить шкафполковника. Свитер нашелся сразу, правда, рукава оказались слегка коротковаты.Огромные ручищи Гриши угрожающе высовывались наружу. Брюки же Дегтярева, идеальноподходившие Грише по ширине, совершенно не годились по длине. Когда мужикнапялил на себя джинсы полковника, создалось впечатление, что на нем бриджи.Картину довершали две кривые волосатые лодыжки, заботливо засунутые в клетчатыекрасно-белые носки и тупоносые, грубые башмаки, именуемые в народе «говнодавы».

– Чтой-то я не очень того, – пробормотал Гриша, оглядываясебя в зеркало.

– Очень даже хорошо, – бодро покривила душой я, – простозамечательно. В халате и вьетнамках ты бы смотрелся в магазине намного хуже.Впрочем, нам ехать недалеко, буквально в двух шагах от Ложкина, на въезде вМоскву стоит замечательный магазин, думаю, там мы приобретем все, что надо.

Гриша потопал во двор, я засеменила за ним. Следующаяпроблема возникла при посадке в «Пежо». Французы сделали очень хорошую, удобнуюдля женщин машину. Маленькая, юркая, с вместительным багажником – идеальныйвариант для дамы, которая вынуждена покупать продукты для семьи. Да и особыхпроблем в обслуживании нет, мой «пежошка» не ломался ни разу. Единственноенеудобство – это то, что в моем варианте автомобиль имеет две двери и немногонеудобно залезать на заднее сиденье. Но тут уж я сама виновата, следовало братьнормальную модификацию, а не выпендриваться.

Гриша подошел к малолитражке и, кряхтя, втиснулся напереднее сиденье. Голова его подперла крышу, колени поднялись к ушам, а длинныеруки не умещались по бокам. Французы явно не рассчитывали на то, что вкрохотную машинку влезет стокилограммовая туша.

На выезде из Ложкина я «села» на «лежачего полицейского».Пришлось высаживать Гришу, преодолевать препятствие без пассажира, а потомвпихивать парня на прежнее место.

В магазине мы не произвели фурора, продавщицы навернякаудивились, увидав странную парочку, но на их лицах не отразилось ничего, кромепрофессиональной приветливости. Довольно быстро мы подобрали Грише целыйчемодан вещей: рубашки, пару свитеров, жилетку, пиджак, галстук, носки, нижнеебелье… Проблема возникла с брюками. Вернее, самые обычные, шерстяные, мы приобрелисразу, а вот джинсы… Те, которые были хороши по ширине, болтались вышещиколоток. Более длинные еле застегивались.

В конце концов, устав от вида мечущихся девушек со шмоткамив руках, я приняла решение:

– Берем эти, длинные. Джинсы обычно в процессе носкиделаются шире.

– Очень правильно, – одобрили продавщицы, – вашему мужуидет.

Гриша слегка порозовел и спросил:

– Можно прямо в них пойду? Замучился мерить.

– Конечно-конечно, – закивали девушки, – только бирочкиотрежем.

Уже на первом этаже, у выхода, я приобрела для Гриши зубнующетку, бритву и одеколон.

Мужчина понюхал флакончик, мгновенно открутил пробку,наплескал себе на ладонь желтоватую жидкость, потом, похлопав себя по щекам, сдетской радостью сказал:

– Запах какой! Люблю, когда хорошо пахнет.

Пока Гриша умывался кельнской водой, я встала у прилавка ссувенирами и стала перебирать керамические фигурки мышек, собачек и кошечек.

– Нравится? – прогудел над головой Гриша.

– Очень симпатичные, – улыбнулась я, – особенно вот этакиска с розовым бантиком, вылитая Фифина. Очень бы хорошо в гостиной, накаминной доске смотрелась.

– Так купите себе!