* * *

– Только врал он все, – неожиданно сказалаЛюська. – Никто его не обманывал. Как я поняла из его обмолвок, наоборот,это Фридя обманул брательника, пока тот был в армии. Отправил свою единственнуюродню в какие-то Зажопинские Выселки, чуть ли не на восемь квадратных метров, асам получил доплату за размен. Конечно, значительную часть денег риелторы взялисебе, но и того, что заплатили Фриде, хватило ему на годы безбедной жизни. Вотна какую подлость идут люди ради презренного металла! – патетическивоскликнула она.

Правда, через какое-то время денежки у Фриди все-таки началиподходить к концу. Зато он внезапно обнаружил, что его брат стал богатымчеловеком. Пару месяцев назад опустившийся, с недельной щетиной на щекахФридрих слонялся в центре Москвы и случайно увидел, как в красивую иномаркусадится молодой элегантный мужчина, очень похожий на Артема. На следующий день,подкараулив машину, Фридя убедился, что это действительно его брат. Бросившисьс пьяной слезой на глазах ко вновь обретенной родне, Фридя неожиданно получилотпор. Артем заявил, что знать его не хочет и никогда не простит братупредательства. И вообще – по вторникам не подаю!

Вернувшись домой, Фридя разразился перед Люськой напыщеннойтирадой о братской неблагодарности. «Я ему покажу! Завтра же опять туда пойду иразыщу паршивца! Пусть делится денежками! А то нажил, понимаешь, состояние,капиталист проклятый, пока я в поте лица вкалывал, чуть до инвалидности недошел!» Люська, догадывавшаяся, как на самом деле обстояло дело, пыталасьотговорить Фридю преследовать Артема. Но тот был непреклонен. Правда, его пылнемного поостыл, когда на следующий день охранник просто-напросто не пустил вофисное здание мужичонку бомжеватого вида, который не мог внятно сказать, кудаему нужно. Фридя смиренно ушел, но затею свою не оставил. Поболтавшисьнеподалеку в течение нескольких недель да послушав, как праздные курильщики накрыльце обсуждают всех входящих, пьянчужка выяснил, что его брат являетсявладельцем крупной туристической фирмы «Модус вивенди». С тех пор классоваяненависть, сжигавшая его душу, разгорелась сильнее. «Половина принадлежит мне!»– стал вопить Фридя, приняв на грудь стакан водки. Видимо, он окончательнообезумел от зависти.

– В тот день, когда Фридя отравился, он тоже собиралсясходить к брату, – вспоминала Люська. – Не знаю, правда, был он унего или нет. Я ведь тогда даже и поговорить с ним не успела… – И женщинасмахнула с глаз скупую слезу.

В тот злополучный день Люська, как обычно, в началечетвертого вернулась домой из детской поликлиники, где работала уборщицей.Подойдя к комнате соседа, она услышала, как Фридя с кем-то разговаривает. Повсей видимости, мужчина привел к себе какого-то приятеля, с которым только чтопознакомился на улице. Была у него такая дурацкая привычка тащить в дом кого нипопадя.

– А почему вы решили, что с Фридей был кто-то из новыхзнакомых? Почему не старый приятель?

– Да потому, – усмехнулась женщина, – что онрассказывал свою любимую историю, как его брат якобы кинул. Все егособутыльники этот бред давно уж наизусть знают. А тут было ясно, что кто-топопался «на новенького». Фридя кричал: «Да я ему покажу! Пусть делится струдящимся народом!» Ну и начал, как обычно, цитатами из Ленина сыпать, что-тотам про гегемон пролетариата.

– А вы его видели? Этого человека? –заинтересовалась я.

– Нет, – покачала головой Люська.

На работе женщина устала как собака, у нее разламываласьспина, ведь радикулит – профессиональная болезнь уборщицы. Люська мечталатолько об одном – доползти до кровати, отдохнуть полчаса, чтобы потом идти мытьполы в продуктовом магазине, расположенном во дворе. Ей удалось даже немноговздремнуть. Перед тем как выйти из квартиры, женщина заглянула в комнату кФриде. Тот, скорчившись, лежал на кровати, на столе стояла початая бутылкаводки. Люська решила, что приятель спит, хотела и себе налить стопочку, даудержалась. Заведующая магазином Алла Борисовна не любит, когда от нее спиртнымпахнет, и уже не раз грозилась уволить за пьянство. Так что женщина лишьоблизнулась на бутылку и пошла на трудовую вахту. Тем более что на часах ужебыло начало пятого, а в магазин ей надо приходить к четырем.

– Это меня Бог уберег, – еще раз перекрестиласьЛюська. – А то лежала бы сейчас в морге рядом с Фридей.

– А что за водка была?

– Хорошая, «Абсолют». Я еще удивилась, с чего это вдругон раскошелился, обычно ведь всякую дрянь пьет. И ведь гляди ж ты, какая судьбау человека: отравился именно дорогой водярой. Знать, так ему на роду былонаписано…

– Значит, никаких родственников, кроме Артема, у Фридине было? – уточнила я.

– Один он был как перст. Да и Артем этот тоже,по-моему, не считается. Когда у русского человека большие денежки заводятся, онвмиг про родню забывает, – философски заключила Люська.

Вот ведь не везет так не везет! Никакой родни у Артема, повсей видимости, не осталось. Кто же мне теперь про него расскажет? Ведь яничего не знаю ни о его настоящих привычках, ни о его жене, ни адреса его нет,ни фотографий. Кстати, насчет фотографий…

– А где Фридя хранил семейный альбом? – невиннопоинтересовалась я.

Люська внезапно замкнулась и настороженно глянула на меня. Япопыталась исправить положение:

– Ну, ведь вы же чуть было не стали его женой. Я думаю,Фридя хотел бы, чтобы все его имущество перешло к вам…

– Да какое там имущество! – так же внезапноподобрев, махнула рукой Люська. – Пара стульев да щербатые чашки. Нищета,одним словом. А деньги если у него и оставались, так, наверное, менты себезабрали, когда в комнате все осматривали. Им же тоже надо как-то жить. Я зашлапосле них в его комнату, так там все вверх дном перерыто…

– А у вас что, ключ есть? – осторожно спросила я.

– Зачем ключ? Замок ножом поддеть можно. А эта бумажка,что следователь на дверь приклеил, на соплях держится. А ты что же, посмотреть,никак, хочешь? – Люська хитро глянула на меня.

– Да, очень, – искренне ответила я.

– Пошли! – Люська резко поднялась со стула и тутже, охнув, схватилась за спину. – Радикулит проклятый! Видишь, до чегоработа-то доводит. А зарплата копеечная. Никто ведь не поможет, как хочешь, таки вертись сама, Люсьена Витальевна…

Охая и жалуясь на жизнь, женщина доковыляла до соседскойкомнаты, осторожно отогнула бумажку с гербовой печатью, ловко поддела «язычок»замка невесть откуда взявшимся перочинным ножичком – и дверь открылась.

– Давай, заходи по-быстрому, а то сейчас эта стараясплетница увидит и домоуправу пожалуется.

Я мышью скользнула внутрь комнаты, и от невероятной смесизапахов у меня запершило в носу.

– Будь здорова! – отозвалась на мой чихЛюська. – Ну и что тебя тут интересует?

Я окинула взглядом небольшое помещение, скупо обставленноестарой мебелью. Все здесь, а особенно вереница пустых бутылок в углу, выдавало,что хозяин давно и серьезно выпивает.