Через неделю Тамара приехала в библиотеку сдавать книги, иМихаил Михайлович попросил ее пересказать содержание, на что девочка страшнообиделась: она решила, что старый библиотекарь ее проверяет, но Кощей сказал,что он не проверяет ее, а хочет понять, что именно она увидела в этих книгах.

– Что написано, то и увидела, – дерзко ответилаТамара. – Я же не могу прочитать в книге то, чего там нет.

– О, вот тут ты ошибаешься, – рассмеялсяБобневич. – Ты ведь уже взрослая и должна понимать, что все люди разные, ивсе читают книги разными глазами.

– Как это? – не поняла Тамара.

– Деточка, твои глаза – это не твои глазные яблоки каканатомический орган, а весь твой жизненный опыт, вся твоя личность, все, что тыпережила, перечувствовала, передумала. Вся твоя жизнь – в глазах, которыми тычитаешь книгу или, к примеру, кино смотришь. Поэтому каждый человек в книге илив кинофильме видит разное, видит что-то свое. Вот ты посмотрела фильм «Цирк» иувидела в нем историю про любовь, а кто-то другой увидит там историю прорасовую ненависть и наш советский интернационализм, а третий человек увидитисторию про технический прогресс и наши достижения в области инженерии. Каждому– свое. Понимаешь? Поэтому я прошу тебя пересказать книги, которые ты прочла:мне важно понять, какими глазами ты их читала и что из них вынесла.

Это был первый из многочисленных уроков, преподнесенныхТамаре старым библиотекарем Михаилом Михайловичем Бобневичем. Постепенно онпроникался нежностью и уважением к этой любознательной и неординарной девочке ипо мере ее взросления посвящал ее во все более сложные и тонкие философскиевопросы, щедро делился своими знаниями, при этом умел просто и доходчивообъяснять достаточно непростые вещи. Политических вопросов он благоразумно незатрагивал, а вот о христианстве, заповедях и гуманитарных ценностяхразговаривал много и охотно. Познакомил он Тамару и с основами восточнойфилософии.

Одной из тем их разговоров стала внешность Тамары. МихаилМихайлович долго смеялся, когда она назвала себя дурнушкой, и заявил, чтокрасивее девочки не встречал. Тамара перечисляла свои недостатки – невысокийрост, худоба, слишком длинный нос, слишком тонкие губы, слишком маленькиеглаза, реденькие брови и ресницы, а Бобневич в ответ объяснял ей, что каждаяисторическая эпоха несет определенные эталоны красоты, которые меняются часто инеожиданно. Он листал альбомы с репродукциями, показывая Тамаре портретыженщин, считавшихся красивыми, и подчеркивал, что были времена, когда красивымсчиталось крупное мясистое тело с толстыми ногами и жирными складками наживоте, но были и времена, когда эталоном считались плоскогрудые худышки;когда-то красивыми считались безбровые тонкогубые лица, а в иные времена им насмену приходили щекастые пухлогубые красавицы. Красота – это не истина, апросто мода, и придет время, когда будет мода на худышек с тонкими ручками иножками, и тогда Тамара окажется первой красавицей не только для него, МихаилаМихайловича, но и для всех окружающих. Тамара не очень в это верила, но МихаилМихайлович не уставал ее убеждать.

– Даже твои глаза – это образец совершенства, –повторял он, – потому что они светятся мыслью. И вообще, ты очень красиваядевочка. Да все люди красивые, нет некрасивых, их не бывает. Все зависит оттого, какими глазами на них смотреть. Если человек нравится тебе как личность,если ты его уважаешь, любишь, то он обязательно будет для тебя красивым. Естьстаринная мудрость, которая гласит: «Красота в глазах смотрящего». Понимаешь,что это означает? Если человек смотрит на тебя глазами, полными любви инежности, то ты непременно будешь в его глазах красавицей, и не имеет никакогозначения, какой у тебя нос или брови.

Тамара хорошо помнила свое первое впечатление отбиблиотекаря, который тогда показался ей чудовищно некрасивым, даже страшным ипохожим на Кощея Бессмертного, но точно так же она помнила, что после первогоже разговора с ним внешность Бобневича показалась ей совершенно нормальной идаже приятной.

Тамаре было пятнадцать, когда она, заметив, что МихаилМихайлович сильно оброс, предложила постричь его. До этого стричь людей ей неприходилось, но она, с разрешения Юлии Марковны, долго тренировалась на старыхпариках, которые во множестве обнаружились на дачном чердаке. Старик долго несоглашался, ворчливо отнекивался, говоря, что важно, какой он человек, а несколько волос у него на голове, в носу и в ушах, но в конце концов разрешилТамаре приехать к себе домой и осуществить задуманное. Впервые переступив порогего комнаты, девочка сделала вывод: очень много книг, все остальное – грязь. Вкомнате было неряшливо, грязные окна почти не пропускали дневной свет, настоле, покрытом липкой клеенкой, стояли немытые чашки и тарелки. Тамара решилапока промолчать и взялась за дело, ради которого приехала. Стригла она МихаилаМихайловича неторопливо и тщательно, два раза переделывала работу, добиваясьтого, чтобы подчеркнуть красоту его глаз, выражение лица, одухотворенность. Икогда закончила, увидела перед собой совершенно другого человека – красивогоблагородного старца. Бобневич долго разглядывал себя в зеркале, улыбался и,казалось, что-то вспоминал, а потом поблагодарил Тамару и сказал, что у неебольшой талант, настоящий, не просто умелые ловкие руки, а именно большойталант.

– Я узнаю это лицо, – сказал он, – примернотак я выглядел в двадцать восьмом году, когда Юленька похоронила второго мужа,вдовствовала и приняла мое приглашение пойти на концерт итальянского баритона.Много лет до этого она отказывала мне, куда бы я ее ни звал, а тут –согласилась! Я был так счастлив! Ну, морщин и седины, конечно, прибавилось, нолицо я узнаю. Мне казалось, что я его утратил навсегда, а ты сотворила чудо:разглядела его и вернула мне. Твой талант, деточка, не в том, что ты аккуратнострижешь, а в том, что ты умеешь возвращать людям красоту их лиц.

Тамара и сама видела разительную перемену, произошедшую сБобневичем, и была счастлива оттого, что впервые получила оценку своей работыот другого человека и подтверждение реальности своей самой заветной мечты.

– А давайте-ка я у вас приберусь, – осмелелаТамара, – а то живете в грязи, как свинья. И буду теперь приезжать раз внеделю и наводить у вас порядок.

Михаил Михайлович ее порыв одобрил, поблагодарил, ноубедительно попросил бумаги и книги на письменном столе не трогать: онработает, и перекладывать и путать ничего нельзя.

Так и сложилась их дружба, во многом сформировавшая Тамаринуотнюдь не детскую систему взглядов. Девочка не боялась спорить с Бобневичем,пыталась доказывать ему свою правоту, но внимательно вникнув в его объяснения,обычно в конце концов сдавалась и принимала его точку зрения.

* * *

– Н-да, – Камень слегка поерзал на промокшейземле, что в переводе должно было означать покачивание головой, – повезлодевчонке. Вот уж повезло так повезло. Сначала Юлия Марковна, потом этот КощейБобневич. Мало кому в детстве так везет, чтобы рядом оказались два умных, дачто там умных – мудрых человека, которым не жаль времени и сил на то, чтобывкладывать в детский умишко вполне взрослые рассуждения. Обидно, понимаешь.