опередила Скворцова Камышина. – Ей кажется, что никто не стал бы так заморачиваться с вырезанием и наклейкой слов на альбомный лист.

– Я так понимаю, что подобные сложности вызваны желанием сделать невозможной идентификацию? – уточнил Дудынин.

– По всей видимости, – нахмурился прокурор, теребя все еще незажженную трубку. – А если кто-то из Милютиных мутит воду? – спросил он. – Вы думаете об этом?

– Их-то я и подозреваю в первую очередь, Олег Константинович, – живо откликнулась Камышина. – Только вот ума не приложу, зачем и кому это нужно.

– Тогда непонятно на каких основаниях вы их подозреваете, Полина Андреевна, – не удержался от шпильки в адрес следователя прокурор.

Камышина промолчала, у нее не было никакой разумной версии.

– А может быть кто-нибудь из них хочет натолкнуть наши подозрения на одного из членов семьи? – высказал после небольшой общей паузы предположение Дудынин.

– Но на кого конкретно, Владислав Анатольевич? – удивилась Камышина. – Ведь в анонимке нет ни на кого никаких указаний. К тому же нет не только улик, указывающих на конкретного преступника, но даже ничего, что указывало бы на факт убийства как такового.

– А возможность самоубийства мы полностью исключаем? – на всякий случай спросил начальник лужской милиции

– Ну это уж на мой взгляд совсем фантастично! – подала реплику Камышина. – Нет ни записки, ни мотивов. Разве что беседа с матерью Смирновой что-нибудь прояснит. Когда она, кстати, прилетает, Владислав Анатольевич?

– Мне должны позвонить с ее работы, Полина Андреевна. На работу ей в среду, если сегодня не позвонят, завтра я сам наберу их.

– Что у нас еще, коллеги? – прокурор наконец начал разжигать трубку.

– Есть одно интересное предположение, – откликнулся Скворцов. – «Холмс», то есть Таисия Игнатьевна допускает, что могли покушаться на Милютину.

И он рассказал коллегам об одинаковых плащах.

– Вы предупредили Милютину о возможной опасности? – прокурор отнесся к предупреждению Сапфировой серьезно.

– Боюсь, что нет, Олег Константинович, – слегка растерялся Скворцов. – Мне как-то не пришло в голову.

– Что не удивительно, учитывая, что у вас на плечах, – сделал жест в сторону лейтенанта дымящейся трубкой Ермолкин. – Полину Андреевну, если она была в курсе, конечно, тоже касается, но вас, Владимир Андреевич, в первую очередь. Когда вы уже научитесь относиться к предположениям Таисии Игнатьевны серьезно?

– Мы обязательно предупредим ее в ближайшее время, Олег Константинович, – пообещала прокурору Камышина.

– Надеюсь, что не опоздаете, – заключил прокурор. – Ладно, коллеги, теперь я расскажу вам о своих изысканиях в Питере.

– Вы молодец, Олег Константинович, – без тени иронии похвалил коллегу Дудынин, очень внимательно слушавший «отчет» прокурора и делавший записи в блокноте. – Так обстоятельно поработали, и на выходных!

– Спасибо, Владислав Анатольевич, – поблагодарил Ермолкин и в качестве любезности выпустил дым в сторону от лица полковника.

– А что там, кстати, по браконьерам? – вспомнил полковник.

– Пока ничего существенного, Владислав Анатольевич.

– Давайте об этом позже, так как мы еще не резюмировали относительно Смирновой. Что думаете делать, Полина Андреевна?

– Сначала думаю узнать, выяснила ли что-нибудь наша союзница Таисия Игнатьевна у Егора Милютина, потом поговорю с матерью погибшей и если, как я надеюсь ничего больше не произойдет, оформлю эту смерть как несчастный случай. Вот как-то так, Олег Константинович.

– Ну что ж, пожалуй, это разумно. Вы собираетесь еще поехать в Полянск или планируете поговорить с Милютиными и Таисией Игнатьевной по телефону?

– А как вы посоветуете, Олег Константинович?

– А это уж решайте сами, – выдавил из себя подобие улыбки прокурор. – Вы у нас следователь – лицо процессуально самостоятельное. По поводу всего, что было сказано, я хочу высказать лишь одно предположение, а именно: не исключено, что эта анонимка – преамбула к шантажу, и если это так, то скоро мы об этом узнаем.

Коллеги с минуту обдумывали мысль прокурора, но никто так и не прокомментировал ее.

– Что ж, благодарю всех, что пришли, – поднялся Ермолкин и крепко пожал каждому руку.

Когда коллеги вышли из кабинета, он потянулся к телефону – ему хотелось побыстрее обсудить с Авдеевой свои впечатления от встречи с адвокатом Вавиловым и дальнейшие перспективы расследования дела о браконьерстве.

Глава 26

Ермолкин встретился с Авдеевой в понедельник около часу дня. Погода стояла солнечная и они решили прогуляться по парку.

– Вавилов весьма подозрительный товарищ, – уверенно сообщил журналистке прокурор. – Перед отъездом я попросил своего друга зампрокурора города тщательно проверить всю деятельность этого адвоката.

– И когда ожидаете результатов?

– Надеюсь через несколько дней.

– А новые случаи браконьерства есть, Олег Константинович?

– Последний случай шесть дней назад в пятнадцати километрах от Луги. Завалили лося.

– Как думаете, они решили уйти в тень, Олег Константинович?

– Не исключено. Вавилов – тертый калач, наверняка заподозрил истинную причину визита, хотя предлог для встречи я придумал весьма убедительный.

– Не опасно ли ваше расследование? Не забывайте, что случилось с Куролесиным!

– Вся наша жизнь опасна, Кира, – вздохнул прокурор. – сестра тоже меня предостерегала. Ладно, лучше расскажите, что у вас новенького, как расходится тираж?

– Неплохо, – улыбнулась журналистка. – Держимся на плаву и не в последнюю очередь благодаря материалам, опубликованным по вашей просьбе.

– Ну-ну, не преувеличивайте, Кира, – улыбнулся прокурор.

– Если я и преувеличиваю, то совсем чуть-чуть, – рассмеялась Авдеева. – А что, Олег Константинович, как продвигается полянская история?

– А что же наш «Ватсон» вам не сообщит?

– Ну, «Ватсон»… – кокетливо подмигнула Ермолкину Авдеева. – Хотелось бы услышать мнение серьезного человека.

– Извольте. Интуиция подсказывает мне, что эта история будет иметь продолжение, однако дело тянет на закрытие.

– Ну что ж, вашей интуиции предстоит отличный экзамен. А теперь скажите, зачем вы попросили меня о встрече? Неужели затем, чтобы рассказать о встрече с Вавиловым и спросить о тираже газеты?

– А разве вам не интересно было послушать мой отчет о встрече, вы столько сил и времени отдали моей просьбе, – с улыбкой доброго Карабаса-Барабаса спросил Ермолкин. – Есть, конечно, еще одно дело. Напечатайте в ближайшем номере сообщение о вознаграждении в две с половиной тысячи рублей любому, кто предоставит ценную информацию для поимки браконьеров. Ценность ее, конечно, буду определять я.

– И что вы надеетесь поймать на эту удочку? Или кого?

– Закину, а там видно будет.

– Кто же обеспечит премиальный фонд?

– Это вас пусть не волнует, – уверенно сказал прокурор. – Итак, по рукам?

– Если Тамара Константиновна утвердит, то не вопрос. Думаю, все будет в порядке.

– Ну и отлично. Хотите мороженого?

– Угощаете, Олег Константинович?

– Конечно, Кира.

И купив по эскимо у мороженщицы, они, мысленно отдав должное погожему августовскому дню, продолжили прогулку.

* * *

К приезду