Как Сварог успел узнать от мастера Ксави, в Древе неизмененлишь Ствол, сердцевина Древа, и то неизменен только по отношению к самому себе.Иными словами, Ствол дрейфует по течениям, направление и скорость которых страшнозасекречены и известны лишь дамургам – а те лучше погибнут, чем выдадутодну из самых главных своих тайн. Ствол дрейфует, а Блуждающие острова –по-дамурговски жилища – присоединяются к нему, как прилипалы к акуле, чтобыподрейфовать сообща; могут отсоединиться, поплавать в свое удовольствие,вернуться, когда вздумается или когда призовут. Такая вот у них, блин,организация жизни на воде.

Они наблюдали приближающийся плавучий полис дамургов с… какговорят в одном веселом городе – вы будете смеяться, но наблюдали с самойнатуральной веранды. Из помещения, находившегося в центре жилища, ониперебрались на… ну если б это был все-таки корабль, то пришлось бы сказать, чтона капитанский мостик, а так… Действительно, пуще всего остального этонапоминало дачную веранду. И они разместились на ней в плетеных креслах, прямокак какие-нибудь разомлевшие под солнцем и утомленные грядками дачники,собирающиеся пропустить по стопочке перед заслуженной сиестой. Правда, дачникиобычно не держат друг друга под прицелом (а шаур Сварога был недвусмысленнонаправлен мастеру Ксави в грудь), дачники пялятся на грядки, яблони и нанедокрашенный забор, а не на море-акиян, зеленоватый и бескрайний, с торчащимпосередь того океана ботаническим садом…

Жилище Ксави мягко соприкоснулось с уже остановившимсяДревом и тоже замерло, соединившись с ним ведомыми лишь дамургам скрепами.Подождав, пока от жилища к жилищу пробегут узкие мостки, они по очередиперебрались на главный остров – и так и пошли гуськом, процессией из шестичеловек: каждую из составных частей Древа огибала терраса, по ним они идвинулись внутрь «графских развалин».

Если это скопище островов с большой натяжкой можно назватьгородом, то террасы придется поименовать улицами. Правда, улицам этим, судя повсему, было невдомек о главном предназначении городских магистралей – связыватьпо наикратчайшей. По дамурговским магистралям приходилось двигаться к цели, чтоназывается, кругалями. Видимо, дамургам никогда и никуда не приходилосьторопиться…

Унылая, надо сказать, получалась прогулка к святая святыхБлуждающих Островов, к Стволу. Тянулись, как бесконечный плетень, прутья,переплетенные меж собой где простенько, а где и замысловато. Словно бредешьвдоль стенки по дну гигантской корзины. Причем корзины пустой, необитаемой – малотого, что навстречу им не попадалась ни одна живая душа, так ведь никого и небыло ни видно, ни слышно. Будто идешь вдоль изгороди покинутого деревенскогодома, и изгородь эта никак не может закончиться…

Ан нет, вот и закончилась. Без громогласного объявления, безтаблички, прибитой над входом, стало ясно, что они прибыли к месту,проходившему у мастера Ксави под кодовым обозначением «Ствол».

– Вражеских лазутчиков и диверсионных групп, как я погляжу,местные не боятся, – пробормотал суб-генерал Пэвер.

Ксави пропустил его замечание мимо ушей.

В самом деле, никем не охранялся мост, узкий у дальнегоконца и постепенно расширяющийся, с узорчатыми перилами, покрытый ровным имягким травяным ковром. Не наблюдалось стражей и у настежь распахнутых ворот.Не бродили часовые по стенам – а стены-то имелись, из стволов цвета сосновойсмолы, ровнехонькие и гладкие.

Главный остров Древа, именуемый Стволом, со стороны выгляделкак набор концентрических колец, насаженных друг на друга, – чем ближе кцентру, тем выше кольцо. А на самом высоком, сиречь центральном кольцераскинулись по всей окружности ветви… или антенны?!

– Ни флагов на башнях, ни герольдов… Н-да, пустовато тут увас, – сказал Олес, вертя головой. – Как после чумы…

Ну, нельзя сказать, что вообще никого они не встречали.Слуги, например, теперь по дороге попадались – одетые, как и слуга Ксави, влиловые брюки и куртку, и тоже босые. Пробегали мимо с подносами, с корзинами,а то и с пустыми руками, занимались какими-то малопонятными делами – вроде вонтого, смуглого, который сосредоточенно, увлеченно, а главное, непонятно с какойцелью ворочает туда-сюда толстый сучковатый рычаг, торчащий прямиком из пола… Ачуть погодя они увидели собственно дамургов, походивших на их закадычногоприятеля Ксави горделивой осанкой, барской вальяжностью походки и расшитымизолотом белыми одеждами. Дамурги провожали гостей взглядами, напрочь лишеннымикакого бы то ни было интереса… А вот охраны действительно никакой. Либо онапросто-напросто не торопится попадаться на глаза, и стоит сделать что-то нетак, как тут же распахнутся люки и полезут отовсюду ниндзя вперемежку соспецназом… Либо сами дамурги мнят себя стопроцентными суперменами. Судя пособытиям в жилище Ксави, справедливо, наверно, как раз таки последнеепредположение. Дамурги уверены, что в случае угрозы их драгоценной жизни онизаставят стены, полы и многочисленные колонны броситься на защиту, остановитьлюбого врага… Может быть, и так. Когда пол под захватчиками разверзнется всамом прямом смысле слова, и в таком же прямом смысле стены упадут на голову,сдавливая черепа в железных капканах объятий, – захватчикам жизнь малинойне покажется…

Гор Рошаль выискал момент и, будто бы случайно оказавшисьрядом со Сварогом, шепнул:

– Полагаю, древние предметы…

Сварог кивнул. Он-то не полагал, он был уверен (спасиборубину-гикорату, вовсю нагревающему карман), что все эти штуковины,расставленные по залам, словно на выставке достижений народного хозяйства, сутьни что иное, как пресловутые древние предметы. А чего тут только не было!Серебряная жаровня, над которой колыхалось призрачное бирюзовое марево,принимающее причудливые формы; прямо-таки скульптурные композиции из пузырей,похожих на ртутные, плавно и безостановочно перетекающие друг в друга; какие-тоярко-алые пирамидки, запросто парящие в паре каймов над полом (то бишь примернов метре) и при этом тихонько жужжащие, – и пропасть всего остального. Эх,кабы еще знать, как можно это добро использовать, в случае чего, себе напользу…

Дошли, наконец. Мастер Ксави ввел их в зал без всякихформальных процедур, вроде проверки документов и оформления аккредитаций. Зал,носивший имя Купол Совета, походил на «вечерний» цветок лотоса – то естьзакрывающийся, но еще до конца не сомкнувший лепестки. Сверху вниз сбегалискамьи. Занято было чуть меньше двух третей посадочных мест, причем дамургираспределились по залу неравномерно: где-то сидели густо, плечом к плечу,где-то и вовсе поодиночке, явно что-то тем самым демонстрируя. Над головойпроплывало темнеющее небо, и в Куполе уже зажгли освещение: наросты на стенах(ни дать ни взять чаги – березовые грибы) светились изнутри ровным, сильнымсветом, будто в них были заточены мириады светлячков. Внизу, на «арене», стоялонесколько полукруглых диванчиков – разумеется, плетеных – и столики передними. Трибуна как таковая отсутствовала. Выступающие свободно бродили по залу,поднимались наверх, спускались, выписывали любые кренделя – благо акустика былапотрясающая, наводившая, кстати, на мысли о концертном зале…