— Уходим, — заявил тот в ответ, направляясь кдвери, однако его напарник продолжал стоять столбом, он схватил его за руку,увлекая за собой к двери, но когда до нее оставалось совсем ничего, он вдругзамер, отчетливо пробормотав «черт». Я к тому времени перестала орать и так какграбители не обращали на меня внимания, чуть-чуть передвинулась, чтобы былолучше видно происходящее возле двери . Через некоторое время стало ясно, к чемуотносилось замечание грабителя: в окно, находившееся рядом с дверью, я виделачасть тротуара (кафе располагалось в полуподвале) и милицейскую машину, котораяостановилась возле этого самого тротуара, машину целиком я, конечно, видеть немогла, зато полоску на ее боку разглядела, а также надпись «милиция».

Стрелявший в Рыжего грабитель кинулся к толстухе в беломхалате.

— Это ты, паскуда, ментов вызвала, — взвыл он.Женщина закатила глаза и ничегошеньки не ответила, оставив парня с носом,потому что лишилась сознания, что лично мне было вполне понятно, памятуя о том,что случилось с Рыжим. — Черт, — зло повторил грабитель, а егодружок, пританцовывая возле двери, заунывно повторил:

— Что же делать?

— Тихо, — скомандовал нервный и все само собойзамолчали, хотя к тому моменту и так уже поутихли, не орали, а по большей частиклацали зубами. Не знаю, заметили они машину или как иначе догадались о том,что грабители попали в затруднительное положение, но все замерли, с трепетоможидая развития событий.

Один труп у нас уже был и становиться следующим желания ни укого не возникло.

Между тем нервный подскочил к двери и запер ее на засов,через несколько секунд после этого кто-то с той стороны толкнул дверь, потомеще раз и еще, все настойчивее и настойчивее.

— Что делать? — перешел на шепот стоявший возледвери грабитель, то есть теперь они оба стояли возле двери. — Зачем ты егоубил? Что теперь делать?

Честное слово, в его голосе слышались слезы и мне вдругсделалось его жалко, уж мне ли не знать, что такое невезение. Но они, конечно,сами виноваты. «Так им и надо», — сурово решила я и вздохнула, следовалопризнать, что из всех возможных неприятностей, свалившихся на меня за последниедвадцать дней, эта была самая скверная. «И еще неизвестно, чем кончится дело,хотя ясно, ничем хорошим», — думала я, но последующего за этим поворотасобытий даже не ожидала.

— Берем заложника, — заявил нервный, шагнул ко мнеи сграбастал меня за шиворот. — Пойдешь с нами.

— Почему я? — возмущенно поинтересовалась я,потому что невезенье для меня вещь привычная, но это все-таки чересчур… Яуслышала, как второй спросил:

— Почему она?

— Заткнись, — рявкнул нервный и мы оба замолчали.

«Вот и конец всем моим несчастьям», — косясь нажелезяку в руках парня подумала я, прижимая сумку к груди, грабитель сунул мнев руки пакет с добычей и заявил:

— Двигай и не вздумай дергаться, башку снесу.

— Отпусти ее, — все-таки вступился за меня второйтип.

— Заткнись, — огрызнулся тот, — делай, чтотебе говорят.

Он подтолкнул меня к двери, отодвинул засов, на мгновениевыпустив мою шею из цепких объятий, отчетливо вздохнул и распахнул дверь. А язажмурилась, ожидая выстрела, но странное дело, никто не стрелял.

Более того, когда я разлепила глаза и сделала следующий шаг,понукаемая моим конвоиром, милиции поблизости я не обнаружила. К тому моментуони благополучно загрузились в свои «Жигули». Грабители, осознав это, удивленнопереглянулись, а «Жигули» между тем плавно тронулись с места.

— Не фига себе, — пробормотал добродушныйграбитель, выразив наше общее мнение.

В самом деле, было чему удивляться. Почти что в центрегорода, белым днем на ступеньках кафе стоят два идиота в масках, потрясаяпистолетами, между тем я, прижимая к груди их дурацкий пакет, а милициясматывается буквально из-под носа на стареньких «Жигулях».

— Нет, это даже странно, — не удержалась я отизбытка чувств, забыв про нервного спутника, а еще про то, что слова мне здесьникто не давал.

— Вот, блин, придурки, — поддержал меня нервный,продолжая стоять столбом, и тут невезение поперло по полной программе. Неуспела я прийти в себя от неожиданного бегства милиции, как нервный вновьзавопил:

— Черт… — И больно дернул меня за локоть. Я завертелаголовой, пытаясь понять, что его так разволновало, но вдруг и второй завопил:

— Черт… — И мы бросились в ближайший переулок, то естьэто они бросились, а я только механически передвигала ноги, но глазами вокругшарить не забывала и увидела видеокамеру, направленную на нас. Двое молодыхлюдей с расстояния метров в триста увлеченно снимали уличную сцену, главнымигероями которой несомненно были мы.

— Откуда они взялись? — взвизгнул добродушный,сворачивая за угол, а я машинально ответила:

— Погодники.

— Кто? — рявкнул нервный, похоже, нормальноговорить он вовсе не мог, только рявкать, а теперь еще и задыхался.

— Прогноз погоды снимают, — пояснила я, — длятелевидения, я парня узнала…

— Ну надо же, — захныкал добродушный, а нервныйповторил свое излюбленное «черт».

Между тем, мы свернули в переулок, где не было ни души,затем бросились во двор, миновали его и выскочили на соседнюю улицу. Прямо напротивпритулился видавший виды «Фольксваген». Добродушный прыгнул за руль, нервныйраспахнул заднюю дверь, принуждая меня загрузиться в машину.

— Отпустите меня, пожалуйста, — возвысила я голос.Желания сопровождать их у меня не было, да и смысла я в этом не видела, даже нес моей точки зрения, а с их. Но нервный рассудил иначе.

— Заткнись, — взвился он и больно меня толкнул.

— Отпусти ее, — попросил водитель, — зачемнам девчонка?

К тому моменту на нас начали обращать внимание редкиепрохожие. Нервный рассвирепел и ткнул меня пистолетом. Я поспешила занятьзаднее сидение, он упал рядом и рыкнул:

— Гони.

Его приятель погнал, а я в знак протеста положила пакет наколени своему соседу и заявила:

— Заберите. Не ровен час — менты сцапают меня с вашейдобычей, еще соучастие пришьют.

— Если сцапают, я им так и скажу — соучастница, —препротивно засмеялся нервный. — Так что молись, чтобы ушли.