Элхорг покачнулся, однако устоял на месте. С изумлением я мог наблюдать, как чудовищная рана на теле монстра начала затягиваться.

— Кшерданг! — произнес я.

На секунду закрыв глаза, я посмотрел на тварь эфирным зрением. Каким-то образом скудный резерв зверя снова наполнился энергией, которую он тратил на регенерацию, но я готов поклясться, что элхорг не делал ничего, чтобы добыть ее.

Если у него есть еще несколько подобных трюков в рукаве, то мне придется скоро стать обедом безумного монстра. Я не стал ждать, пока элхорг восстановится, и бросился на врага, дабы развить достигнутый успех. Тварь все же стала двигаться не так уверенно, поэтому от левой клешни я легко уклонился. Правую снова принял на свой эфирный доспех, выставив свою свободную руку. В это же время, напитав тело остатками энергии, я подпрыгнул, и снес элхоргу голову. Фонтан отвратной жижи бил из перерезанного горла недолго. Монстр медленно завалился на землю и задергал конечностями в смертельной агонии.

— Кшерданг на всю твою родню вплоть до пятого колена! — выдавил я, увидев рану на локте.

Дефицит эфира сыграл со мной злую шутку. Я чересчур сэкономил на защите, и поганый низший монстр сумел меня достать отравленными когтями.

— «В организме носителя обнаружены токсины. Приступить к нейтрализации?» — подал голос имп.

— «Приступай» — приказал я.

— «Приступаю к нейтрализации токсинов… Внимание! Обнаружена эфирная недостаточность!»

— Все не слава императору, — буркнул я, почувствовав сосущую пустоту внутри.

А также неприятный холодок и покалывание, разливающиеся от места поражения ядом по всему телу. Токсичность элхоргов не считалась самой убойной в Империи, но жизнь попортить могла, особенно сервам. Либо тем, у кого внезапно кончился весь эфир…

— «Внимание! Обнаружена эфирная недостаточность!» — назойливо повторил имп.

— Да понял я, не зуди, — буркнул я и активировал эфирное зрение.

Как я и подозревал, в округе не наблюдалось ни единого, даже самого зачуханного места силы. Тем временем яд быстро расползался по организму, а остатки эфира имп тратил на борьбу с токсинами. Лишь единственное пятно выделялось в магическом зрении — плотный комок под шеей элхорга. Обычно именно в этом месте, чуть ниже пересечения ключиц, у человека формировалось так называемое ядро или эфирный контур.

Ядро твари было спрятано за костяным каркасом, плотной шкурой и ороговевшими пластинами. Я присел на колени рядом с кровоточащим обрубком шеи элхорга. Из-за экономии эфира мне пришлось зайти с другой стороны, а не прорубаться напрямик. В глазах и так уже начало темнеть. Выпустив слабое лезвие на конце ладони, я с силой вонзил руку в шею элхоргу, пробив хлюпающую массу мяса и внутренних органов. Тварь задергалась и замахала конечностями, словно бы связь тела с мозгом еще сохранялась. Я уклонился от просвистевших рядом когтей и нащупал искомое уплотнение. Приложив значительное усилие, мне удалось вырвать ядро из нутра элхорга вместе с толикой склизкой и вонючей требухи.

Времени не оставалось. Вытерев ядро о траву, я поднес его ко рту и вгрызся зубами. На вкус оно походило на смесь мела с песком, к которому примешивался металлический привкус крови. Я почувствовал, как мое собственное ядро принялось быстро впитывать поступающий в пищеварительную систему эфир. Имп моментально заработал, бросая доступные силы на противодействие яду. Темнота начала отступать. Подобный способ наполнения резерва далеко не самый эффективный. Большая часть эфира уходила из организма или растворялась в теле, что могло вызвать негативные последствия у неокрепшего хумана. Особенно тяжело энергия била по нервной системе и мозгу. Впрочем, представителю древнего рода безумие не грозило от такой встряски.

Живот сдавило спазмом. Я склонился над землей и вытолкнул наружу слабо пережеванную минеральную крошку, бывшую ранее ядром элхорга. Если бы у твари имелся напарник, то наследнику великого рода пришлось бы несладко. Самочувствие после очистки желудка сразу улучшилось. Резерв заполнился примерно на четверть. Имп заканчивал очищение организма от токсинов. Кройц снова в строю!

Я выпрямился во весь рост и внимательно осмотрелся. Пожелтевшая листва деревьев колыхалась под действием гуляющего ветра, который срывал часть листьев и кружил их в хороводе танца. Хвойные деревья, разумеется, словно степенные старейшины оставались неподвижны и неизменны пред лицом грядущего похолодания. Хоть я сам проживал большую часть жизни в теплых местах, где растительность не сбрасывала листья, но про сезонность мне было известно.

Холод, голод, отсутствие мест силы и прочие невзгоды — это ерунда. Я жив, я нашел отличный мир с атмосферой, флорой и фауной, зеленовато-желтое солнце проглядывает меж туч. Судя по увиденному с высоты, даже некая цивилизация есть. А значит, вернуться в Гала-Империю будет проще. Если я смогу заручиться поддержкой аборигенов или подчинить их себе, то смогу раздобыть необходимые материалы.

Ярость от последнего разговора с двоюродным братом и самого факта предательства моего дяди все еще клокотала в душе, хотя постепенно я успокаивался. Возникали мысли: а стоит ли возвращаться? Мой род можно считать мертвым, а власть перешла к враждебной ветви. Даже если я перебью всех наследников, я все равно не смогу претендовать на трон Аккотрельма. Разве что удовлетворю свою кипящую жажду мести. В любом случае, для создания межпространственного маяка требовалась масса ресурсов и энергии. О подобных вещах стоит думать, когда я смогу нормально стоять на ногах.

— «Имп, север?»

Помощник замешкался на несколько секунд, затем появилось ощущение направления, и я быстро соориентировался по сторонам света. Хотя я слабо представлял где нахожусь, но с компасом в голове чувствовал себя немного более уверенно. Не стоило забывать, что эфирные аномалии могут сбивать направление, но это как раз послужит дополнительным индикатором — если стрелка начнет прыгать в разные стороны, значит необходимо смотреть в оба. В этом мире, правда, места силы практически отсутствовали, поэтому компас должен работать без особых помех.

Я направился в сторону, где видел фигуру, залезшую на верхушку дерева. Шла мелкая морось, редкие лучики солнца пробивались через серую небесную хмарь. Вскоре я вышел к усохшему дереву почти без веток, имевшему белую кору с черными полосами. Походило на окрас одного дикого зверя Аккотрельма из кошачьего семейства, на которого раньше принято было устраивать церемониальную охоту среди великих родов. У основания дерева виднелись многочисленные следы от ударов когтей. Ствол оказался почти что перерублен элхоргом. При этом наверху все еще сидела фигура в не слишком презентабельных одеждах. И как только держится?

Я ткнул ствол рукой, и в месте надлома что-то хрустнуло. Дерево принялось медленно заваливаться вниз.

— А-а-а-а! — завопил тонкий женский голосок.

Не думаю, что с аборигеном бы случилось что-то серьезное после падения с такой высоты на мягкий лесной покров, но я решил перестраховаться. Все-таки терять такого ценного информатора не следовало.