— Не буду спорить. Вы тоже изменили своему вкусу. Вашкостюм — от Бриони. Очевидно, вы успели сделать гадость нескольким оппонентам,если можете позволить себе такой дорогой костюм.

— Почему? Я шью такие костюмы только для солидности. Выприехали по приглашению Марка Лабунского?

— Не имею чести знать этого господина. Я случайнооказался в Риме и столь же случайно — в «Кавалери Хилтоне». У меня билет на послезавтрашнийутренний рейс. Могу его вам показать, если вы мне не верите.

— Покажите, — потребовал Хеккет.

— Он у меня в номере. Нельзя быть таким недоверчивым.Вы, очевидно, опять собираетесь провернуть какое-нибудь грязное дельце ибоитесь, что я вам помешаю. Могу вас успокоить — это не входит в мои планы.Послезавтра на рассвете я уезжаю. Мой самолет вылетает рано утром, и поэтому явыеду отсюда на рассвете.

— Я все равно проверю ваш билет, — упрямо сказалХеккет. — Может, мы пройдем в бар и выпьем за нашу случайную встречу. Хотяя лично не верю в такие случайности.

— Напрасно, — усмехнулся Дронго. — В Рименемного отелей подобного класса, и, приехав сюда, мы должны были рано илипоздно встретиться. Пить я с вами не буду, вы не очень приятный человек, мистерХеккет. Но чай я себе закажу.

— Я забыл, что вы любите только вино и текилу. —рассмеялся Хеккет. — Если хотите, закажем текилу.

Они прошли в бар, находившийся в глубине зала, и сели надиван. Хеккет заказал мартини и чашку кофе, а Дронго попросил принести чай.

— Кто такой этот Лабунский? — спросил Дронго уХеккета.

— Я же говорил, что вы оказались здесь не простотак, — пробормотал тот.

— А я вам объясняю, что первый раз в жизни слышу этуфамилию. Так кто он такой и почему должен был пригласить меня в этот отель?

— Лабунский — один из самых богатых людейРоссии, — пояснил Хеккет. — Странно, что вы о нем не знаете.Некоронованный король российского бизнеса. Говорят, он контролирует половинупоставок цветного металла из России в Европу.

— Ну и что? Мои интересы лежат несколько в иной сфере.

— Сегодня вечером он должен прилететь сюда вместе сосвоим адвокатом. Завтра состоятся переговоры между Лабунским и Умберто Лицци,руководителем крупнейшего итальянского машиностроительного концерна, напоставку оборудования в Россию. Контракт на восемьдесят миллионов долларов.Каждая сторона должна предъявить свои поправки к договору, чтобы выйти наокончательное решение.

— А вы, очевидно, будете представлять интересыитальянской стороны, — понял Дронго. — В таком случае не завидуюЛабунскому. Ему придется несладко, ведь против него будет такой сильныйсоперник, как вы, Хеккет. Могу вас заверить, что я не собираюсь вам мешать.

— Надеюсь, — пробормотал Хеккет. — Впрочем,помешать невозможно. Можно лишь чуть ухудшить положение моего клиента. Этотконтракт нужен обеим сторонам. Очень нужен.

— Вот и хорошо, — сказал Дронго. — Очевидно,итальянцы знают вашу слабость к русским миллиардерам и поэтому наняли вас дляконсультаций.

— Если вы вспоминаете тот случай в Москве, то я не имелк убийству никакого отношения, — дернулся Хеккет. — Моя профессия —дожимать оппонентов моих клиентов и заставлять их принимать нужные нам решения.Все остальное не мое дело. И вы это прекрасно знаете, Дронго. За всю свою жизнья не убил даже мухи.

— Если вам хорошо заплатят, вы спланируете безупречноеубийство самой безобидной мухи, — улыбнулся Дронго.

Хеккет пристально посмотрел в сторону входа. Затем кивкомпоказав на входивших, недовольно заметил:

— Приехали Лабунские.

Дронго повернул голову. Предупредительный швейцар уже держалдверь, пропуская гостей. Каким-то особым чутьем швейцары различали случайныхпосетителей, гостей, останавливающихся здесь изредка, богатых клиентов,приезжавших специально в столицу Италии, и, наконец очень богатую публику, длякоторой резервировались особые номера.

В холл вошли трое. За ними катили две тележки с багажом, гдевыделялись коллекционные чемоданы от Луи Виттона. Первым вошел пожилой человекв темном костюме в серую полоску. В руках он держал небольшую сумку. Возможно,это был либо адвокат, либо помощник. Вслед за ним шел Лабунский. Высокогороста, в темных стильных очках, он был одет в черный с красными полоскамиджемпер и светлые брюки. Вместе с ним вошла эффектная молодая женщина леттридцати пяти, также в темных очках. Роскошные каштановые волосы падали наплечи. Легкое темное платье идеально облегало ее стройную фигуру. Очевидно, вмолодости женщина занималась спортом, о чем говорили и ее фигура, играциозность ее походки. В руках она держала сумочку с известным всему мирулоготипом фирмы «Шанель».

— Екатерина! — закричала выходившая из лифтаКлавдия. За ней вышел ее супруг и Жураевы. Пока семейные пары здоровались другс другом, пожилой человек подошел к портье и получил ключи от президентскогономера для Лабунского. Дронго обратил внимание, что супруга Лабунского непоцеловалась с сестрой. Она лишь пожала ей руку.

— Очень эффектная женщина, — заметил Хеккет,увидев, как смотрит на женщину Дронго, — но жуткая стерва. Я уже с ниминемного знаком. У нее хватка, как у бульдога. Между прочим, ходят слухи, чтоона работала в баре танцовщицей и была девочкой по вызову. Пойдемте, япредставлю вас.

Они поднялись с дивана и подошли к Лабунским. Пожилойчеловек, стоявший рядом с портье, кивнул Хеккету — очевидно, он видел его ираньше.

— Добрый вечер, мистер Лабунский, — сказалпо-английски Хеккет.

Лабунский оглянулся. У него были умные глаза. Внимательные,холодные, умные светлые глаза. Он пожал руку Хеккету, затем — Дронго.

— Это мой знакомый, мистер Дронго, — представилего Хеккет.

— Добрый вечер, — кивнув, сказал по-русски Дронго.

— Вы говорите по-русски? — спросил Лабунский. Вего глазах была только настороженность, никакого удивления или волнения. —Вы похожи на итальянца.

— Говорю, — улыбнулся Дронго. — Я ваш бывшийсоотечественник. Мы жили в одной стране. Только я — в Баку, а вы — в Москве.

— Нет, не в Москве. — поправил егоЛабунский. — Раньше я жил в Ленинграде, и всего десять лет как переехал вМоскву.

— Я тоже недавно купил себе квартиру в Москве, —сообщил ему Дронго. — Значит, теперь мы живем в одном городе.

— В таком случае мы уже земляки, — сказал без тениулыбки Лабунский.

Его супруга слушала их разговор и оценивающе смотрела наДронго. Высокий рост, широкие плечи, мощная посадка головы, насмешливый взгляд,длинные пальцы, тонкие губы. Очевидно, подобного экземпляра в ее коллекции ещене было. Она шагнула к ним.

— Господин Дронго, — представил его Лабунский идобавил: — Он живет в Москве.