Какое-то предчувствие, неясное и совершенно необоснованное —нет истинных предчувствий в час, когда вся магия мира спит, холодком обдалоРитора. Не стоило брать с собой мальчика! Пусть даже должен, согласно всемобычаям, присутствовать на переговорах кто-то, еще не ставший мужчиной,способный смотреть и слушать со всем присущим юности жаром — все равно.

Он не должен был брать с собой Таниэля!

— Что ты хотел сказать, Ритор? — повторил предводительсобеседников. Странно, он словно был не против заминки…

Ритор встряхнулся.

Предчувствия — чушь. Клан Огня никогда не был их врагом. Асейчас, на переломе ночи, они одинаково слабы — это любого удержит отпредательства.

— Война близка, — сказал Ритор.

Сказал — словно ринулся в холодный воздушный поток, берущийначало над горными ледниками. Поверит ли кто его словам? Люди клана Огня былипервыми, кому он это говорил.

Фигуры у противоположной стены молчали. Застыли в тяжелойнедвижимости длинные плащи.

— Война близка, — повторил Ритор. — А в кланах, как всегда,нет единства.

— Мы знаем, — прошелестело в ответ. — Но знаем и то, чтоединства — настоящего единства не было никогда.

— После войны… — начал Ритор.

— Эти времена давно прошли, — жестко ответил собеседник.

Лица его Ритор по-прежнему не видел. Ни обычным зрением, нитем более бессильным сейчас магическим. — После войны — да. Но потом… Глупорассчитывать, Ритор, что без общего врага кланы не начнут считаться обидами.Странно слышать такое от тебя, мудрого.

Ритор вздохнул, провел рукой по лбу, не давая укоренитьсяраздражению. Клан Огня славился своим упрямством. Ничего иного он, Ритор,ожидать и не мог.

— Хорошо, — сказал он. — Хорошо. Оставим единство. Покаоставим. Я только хочу сказать, что Прирожденные ничего не забыли и непростили.

— Ты можешь доказать свои слова? Но почему ты тогданастаивал на тайной встрече, почему не созвал всех имеющих Силу?

Лба Ритора коснулась холодная струйка страха. Клан Огнядолжен был понимать… Хотя они всегда отличались непредсказуемостью, как ипитающая их силой своевольная стихия.

— Потому что на Большом Сборе все неминуемо закончится стольже большой сварой, — желчно ответил Ритор. Почему он должен объяснять и безтого всем понятные вещи? — Что же до доказательств… Они, Прирожденные, — онивсе помнят! — Ритор сам поразился отчаянию, прорезавшемуся в его голосе. — Язнаю… все дети Воздуха знают! Южный ветер с Горячего Моря шепчет о кораблях,ждущих у Разлома, приносит запахи кующейся стали и варящихся зелий! А ветерсевера набирается сил, чтобы раздуть пламя над нашими городами! Птицы улетаютна запад раньше срока, стервятники потянулись из восточных пустынь — они ждутпоживы. Прирожденные собирают войско!

— В первый ли раз, Ритор? Они уже пробовали. И сразу послевеликой войны, и семь лет назад. Что осталось от их армий, Ритор? Помнят литвои ветра предсмертные крики Прирожденных?

Не было в голосе говорящего никаких сомнений. Не было истраха. В пробуждающемся утреннем свете закутанные в темно-оранжевые плащифигуры застыли мрачными непреклонными изваяниями. Ритор почувствовалбезнадежность.

— После войны мы еще были едины, — прошептал он. — А семьлет назад… да разве десяток кораблей это армия? Разведка, проба сил… Мы собраливсе доказательства, какие могли. Теперь нужна ваша помощь, Огненные. Ветрымногое видят… но только Огонь может сказать, что именно варится в поставленныхна него котлах.

— Понятно, — ответили из темноты. — Но рассуди сам, мудрыйРитор, — дважды Прирожденные пытались покончить с нами. Дважды. С разнымисилами, разными средствами. Оба раза мы справились сами. Но… Нам понятна твоятревога. Однако — разве не ты сам лишил нас защитника? Никто не скажет, что он— средоточие добра и справедливости, но Прирожденные вздрагивали при одномзвуке его имени! Разве не ты пресек этот род?

Ритор опустил голову. Предводитель Огненных сказал правду.Чистую правду. Мельком Ритор успел заметить округлившиеся глаза Таниэля. Бедныймальчик… хотя почему бедный, война на пороге, пришла пора становиться мужчиной.

— Ты пресек этот род… — мягко продолжал собеседник. — Едвали это можно назвать мудрым решением, не так ли, Ритор?

Было в этих словах нечто, заставившее Ритора вновьнасторожиться. И опять — он не смог определить, что же его встревожило. КланОгня всегда считался союзником… или, по крайней мере, он не считалсяпротивником. Что уже много.

— Ты не смог собрать достаточно сведений, чтобы убедитьБольшой Сбор, не так ли, мудрый Ритор? И теперь ты просишь, чтобы сыновьяОгненных сделали недоступное сынам Ветра? Ты, убивший последнего из рода, чьепрозвание зарекся произносить? Навлекший на нас беду?

Упреки били, словно острый водяной кнут. Ритор опустилголову. Да, Таниэль, да. Когда-то я, Ритор, покончил с величайшим проклятиемнашего мира. И одновременно — с его величайшей защитой. Так бывает почтивсегда, мой мальчик. Ничто не может иметь слишком много силы.

— К чему твои слова, Огненный? — Ритор поднял голову, сжалкулаки. — Сделанного не воротишь.

— Как знать? — загадочно отозвались из темноты. — Как знать,мудрый Ритор… убивший последнего из тех, чье имя проклято?.. Но, значит, тысчитаешь, что войны не избежать?

— Да, — твердо ответил Ритор. Он вновь обретал почву подногами… или воздушный поток под крыльями, как угодно. — Война близка. Онанеизбежна. И если кланы вновь не станут едины, как когда-то…

— А что ты хочешь делать с едиными кланами? — последовалехидный вопрос. — Если Прирожденные и впрямь сойдут с орлиноголовых кораблей,мы объединимся и так. Что же ты хочешь сделать, мудрый Ритор, объединяя нас дотого, как начнется война? Ты лишил нас самой надежной защиты… убив Того, чьеимя для тебя непроизносимо, убив вопреки мнению многих мудрых — а теперьхочешь, чтобы мы все подчинились тебе? Ты что-то скрываешь, Ритор. Пришло времяоткрытых слов, если ты еще этого не понял. Перестань вилять, подобно весеннемуветру, и отвечай прямо, коль хочешь рассчитывать на нашу помощь.

Клан Огня славился упорством. Трудно было ожидать от нихиного.

Ритор вздохнул.

— Ветры несут разные вести. Обрывки заклятий летят черезГорячее Море, словно сорванные листья. Прирожденные готовят нечто… нечтоужасное, остановить которое…

— Смог бы только убитый тобой? — резануло из тьмы.

— Да, — глухо признал Ритор. — Да. И поэтому…

— Ты вновь жаждешь всей силы кланов… зачем?

Ритор сжался. И впрямь — пришло время открытых слов.