— Мы уходим, — сказал Ритор. Скорее утверждающе, чем вопросительно,пытаясь придать голосу уверенность, которой не чувствовал.

Между кланами Воздуха и Воды не было открытой распри. Поройони даже дружили… как в дни великой войны. Быть может, им позволят уйти?

— Нет, — сказал тот, кто руководил детьми Воды. — Боюсь, чтонет, Ритор.

Это был их час. Миг предельной Силы. И они не боялись еепроявить.

Все пятеро вскинули руки, сбрасывая с плеч чужие плащи. Лишьтеперь стало видно, что оранжевая ткань кое-где прорвана, а кое-где покрытабурыми пятнами. Под снятой с убитых одеждой светлели бледно-синие обтягивающиекамзолы.

Это был час их Силы — и никто в мире не смог бы остановитьмагию Воды.

Клатты кинулись в бой, пытаясь успеть. Ритор видел, кудаболее ясно, чем ему хотелось, как старший из братьев споткнулся, зашатался,хватаясь за горло. Его гибкое, тонкое тело принялось раздуваться, мгновеннозатрещала рвущаяся ткань, с тонким звоном посыпались на пол серебряныезастежки. Ставший вмиг неуклюжим и неповоротливым воин рухнул, уши полоснулзахлебывающийся крик. Потом старший Клатт лопнул. С отвратительным звукомрвалась кожа, кровь, ставшая ненормально светлой и прозрачной, била во всестороны.

Кровь — та же вода.

Младший жил на несколько секунд дольше. Любая магиянуждается в противовесе, и его плоть не лопалась, а иссыхала. Он даже успелударить — нож скользнул по груди одного из врагов. Наверное, без привычнойсмертоносной силы, и все же тот застонал, отшатываясь, ломая слаженный строй.Высохшее, как мумия, тело рухнуло к ногам детей Воды. Мгновения замешательствабыли коротки, и все же…

— Уходи, Ритор! — крикнул Шатти, выступая вперед. Пришла егоочередь умирать, и маг знал это.

Ритор оглянулся. Прорваться к лестнице мимо врагов былоневозможно. Значит, оставался единственный путь. Проломленная стена, за которойсветлело небо и дышала высота.

Чуть больше силы! Хотя бы чуточку больше!

— Таниэль! — Он потянул за собой паренька. Увидел страх вего глазах. В свой час тот был способен на многое, но сейчас… — Таниэль, иначесмерть!

Им в спины ударило ветром. Наверное, маг отдавал сейчас всесвои силы в последней схватке, короткой и безнадежной. Детей Воды отшвырнуло клестнице ревущим воздушным потоком. Их предводитель схватился за горло, какминуту назад старший из Клаттов. Основной удар маг обрушил на него, вытягиваявоздух из легких, пытаясь удушить. Не будь сейчас часа Просыпающейся Воды —Шатти сумел бы это сделать.

— Прыгай! — крикнул Ритор племяннику. Паренек выдохнул, неотводя от него перепуганного насмерть взгляда, и шагнул в пустоту.

За спиной свистнул водяной бич.

Прыгая, Ритор обернулся и успел увидеть, как гибкая голубаяплеть, окруженная ореолом разлетающихся капель, перерубила тело мага, отправого плеча к левому бедру, сверкнула, взлетая к сводам зала, и метнулась кнему. Боец не успел совсем чуть-чуть — еще не утих вызванный магом ветер, ибич, тянущийся из его руки, дрожал, нащупывая дорогу в чуждой среде.

Ритор уже падал.

Воздух ударил в лицо — ласково и растерянно.

Не твой час, Ритор, что ты делаешь, Ритор…

Он падал — с высоты двадцати ростов. Внизу кувыркалось телоТаниэля. Вот паренек собрался — раскинул руки, ложась на воздух. Слабоесвечение окутало фигуру мальчика, когда тот попытался лететь. Выплеснулисьмерцающие магические крылья.

— Нет! — закричал Ритор. Но крик унесло ветром.

Даже самый сильный из детей Воздуха не смог бы взлететь вчас Просыпающейся Воды. Но Таниэль слишком верил в себя, в свои силы, в роднуюстихию. Его возраст не признавал компромиссов.

Он верил так сильно, что на какой-то миг Ритору показалось —мальчик справится…

Аура, окутывающая Таниэля, полыхнула особенно ярко — иугасла. Воздушные крылья так и не расправились.

Не было времени, чтобы почувствовать боль. Падениескоротечно. Ритор закрыл глаза, всем телом ощущая воздушный океан вокруг,вытягивая тонкие ниточки Силы, рассеянной в пространстве. Ему не удастсясоздать крылья. Но это не единственный путь…

Воздух уплотнялся, сжимаясь под ним тугой подушкой,прозрачной линзой. Детская забава, одно из первых упражнений в магии. Ктодольше продержится на невидимой опоре, кто выше подпрыгнет, раскачавшись наупругой воздушной перине… Как мог Таниэль забыть несложные заклинания? Илипомнил, но предпочел воспользоваться серьезным, взрослым умением летать?

От удара о землю воздушная линза лопнула. Удерживаемыймагией воздух облегченно рванулся в стороны. И все же падение смягчилось.Ритора слегка подбросило, качнуло на стремительно уменьшающейся опоре. Отперепада давления заложило уши. Потом он коснулся камней, но уже без прежнейубийственной скорости. Прокатился по склону, замер, вцепившись онемевшимипальцами в ветки кустов, выросших на краю давно пересохшего рва. С этой сторонызамок не штурмовали, и ров не был заткан земляными ежами, сохранил порядочнуюглубину и острые колья, вкопанные в дно.

Было очень тихо. Точнее — казалось, что вокруг царит тишина.Лишь бухала кровь в висках. Ритор встал, сглотнул, сделал пару жевательныхдвижений. От ушей отлегло.

Неподвижное тело Таниэля лежало совсем рядом. Достаточнобыло одного беглого взгляда, чтобы понять — паренек мертв. Он ударился спиной окамни — и в изломанном, выгнувшемся теле уже не оставалось жизни.

Все же Ритор шагнул к нему. Если не спасти — так хотя быунести тело…

Земля задрожала, потекла под ногами. Мутная водафонтанчиками плеснула из-под ног. Ритор вскинул голову — и увидел, что сверху,сквозь пролом в стене, смотрят на него дети Воды. Проклятие!

Он побежал. Плыла, превращаясь в мокрую кашу, земля подногами. Но он был далеко, враги уже не видели его под сводами деревьев. И нетак-то просто сразить лучшего из клана Воздуха.

Даже — в чужой ему час.

Виктор опустил дымящуюся телефонную трубку на стол. Всепроисходило как в дурном сне, когда привычный мир рушится, и причем рушится —неторопливо и насмешливо. Все, к чему он прикасается, умирает. Лопаются трубы,взрываются кинескопы, горят телефоны… Что может гореть в новеньком импортномаппарате? Изоляция проводов, порошок в микрофоне? Да какой там порошок, открошечной горошины электронного микрофона столько гари никогда бы не возникло!

Но едкий черный дымок продолжал куриться. Вспомниласьидиотская шутка из детства, когда он с приятелями звонил по первому попавшемусяномеру, и захлебываясь от смеха кричал солидным, «взрослым» голосом: «Нателефонной станции пожар, опустите трубку в таз с водой!»