– Это у Николая Четвертого был странный вкус на женщин,да? – спросил вдруг Джимми.

– Да, – подтвердил Энтони. – Это беднягу ипогубило. Она была третьеразрядной певичкой из парижского мюзик-холла, негодящейся даже для морганатического брака. Но Николай влюбился в нее безпамяти, а она только и мечтала о том, чтобы стать королевой. Это невероятно, ноим удалось все устроить. Назвали ее графиней Пополевски, или что-то в этомроде, и заявили, что она состоит даже в некотором родстве с Романовыми. Онипоженились в соборе Экареста, к великому неудовольствию двух архиепископов,вынужденных проводить обряд венчания, и она была коронована как королеваВарага. Николай щедро одарил своих министров и, полагаю, думал, что этогодостаточно. Но он забыл о массах. Они в Герцословакии высокомерны и реакционны.Они любят, чтобы их короли и королевы были благородных кровей. Они ворчали ивыражали недовольство, которое обычно удавалось безжалостно подавлять, но вконце концов восставшая толпа штурмом взяла дворец, убила короля и королеву ипровозгласила республику. С тех пор там республика – но, насколько я слышал,обстановка от этого спокойнее не стала. Были убиты один или два президента,так, для упражнения. Но вернемся к нашим баранам. Итак, граф Стилптичпровозгласил тебя своим спасителем.

– Да. Но на том дело и кончилось. Я вернулся в Африку иникогда больше об этом не вспоминал, пока две недели назад мне не пришлакакая-то странная посылка, которая искала меня бог знает как долго. Из газет яузнал, что граф Стилптич недавно умер в Париже. Так вот, в посылке были егомемуары, или воспоминания, называй как хочешь. К ней прилагалась записка, вкоторой говорилось, что если я до тринадцатого октября сего года доставлюрукопись в определенное лондонское издательство, то получу тысячу фунтов.

– Тысячу фунтов? Ты сказал, тысячу фунтов, Джимми?

– Да, сынок. Надеюсь, это не розыгрыш. Как говоритпоговорка, не верь принцам и политикам. Вот так. Учитывая, что рукопись такдолго искала меня, сейчас время терять нельзя. И все же мне жаль. Но я ужеприготовился ехать во внутреннюю часть страны. Еще раз мне такой шанс непредставится.

– Ты неисправим, Джимми. Лучше тысяча фунтов в руке,чем какое-то мифическое золото.

– А если это розыгрыш? Во всяком случае, дорогаоплачена, я, можно сказать, на пути в Кейптаун, а ты меня совращаешь!

Энтони встал и закурил.

– До меня начинает доходить, к чему ты клонишь, Джеймс.Ты, как и планировал, отправляешься на поиски золота, а я должен для тебязабрать тысячу фунтов. Сколько же из них получу я?

– Как насчет четверти?

– Двести пятьдесят фунтов, не облагающихся, какговорится, налогом?

– Именно.

– Договорились. А теперь скрежещи зубами: я бысогласился и на сто! И позволь тебе сказать, Джимми Макграт: ты не умрешь всвоей постели, вожделенно подсчитывая внушительный остаток на банковском счете.

– Это еще как сказать… Итак, по рукам?

– По рукам. Согласен. И к черту «Касл силект тур».

Они торжественно выпили за успех дела.

– Ну вот и все, – сказал Энтони, допив свой бокали поставив его на стол. – На каком судне ты собирался отплывать?

– «Грэнарт Касл».

– Билет заказан на твое имя, так что я лучше поеду подименем Джимми Макграта. С паспортом, надеюсь, все в порядке?

– Никаких проблем. Мы совершенно не похожи друг надруга, но приметы у нас, вероятно, одинаковые. Рост шесть футов, волосыкаштановые, глаза голубые, нос обычный, подбородок обычный…

– Полегче с этой обыкновенностью. Да будет тебеизвестно, что «Касл» выбрал меня из нескольких претендентов благодаря приятнойвнешности и изысканным манерам.

Джимми усмехнулся:

– Видел я сегодня утром твои изысканные манеры!

– Иди к черту!

Энтони зашагал по комнате, сосредоточенно наморщив лоб, итолько через несколько минут заговорил:

– Джимми, Стилптич умер в Париже. На кой ляд ему былопосылать рукопись из Парижа в Лондон через Африку?

Джимми беспомощно пожал плечами:

– Не знаю.

– Почему было не послать ее по почте?

– Согласен, это было бы разумнее.

– Конечно, – продолжал Энтони, – я знаю, чтоэтикет воспрещает королям, королевам и правительственным чиновникам совершатьпростые, естественные поступки. Есть дипломатическая почта и все прочее. ВСредние века им давали кольцо-знак вроде «Сезам, откройся!». «Королевскоекольцо! Проходите, милорд!» И обычно находился ловкач, который крал его. Менявсегда удивляло, почему ни одному смышленому малому не пришло в головуизготовить с дюжину таких колец и продавать их по сто фунтов за штуку? И впрямьв Средние века у людей не было никакой предприимчивости!

Джимми зевнул.

– Похоже, мои размышления о Средневековье тебя незаинтересовали! Вернемся к графу Стилптичу. Из Франции в Англию через Африку –слишком мудрено даже для дипломата! Если он хотел передать тебе тысячу фунтов,он просто мог бы их завещать тебе. Слава богу, ни ты, ни я не настолько горды,чтобы не принять наследство! Стилптич, наверное, малость спятил!

– Ты так думаешь?

Энтони нахмурился и вновь зашагал по комнате.

– А ты вообще читал ее? – вдруг спросил он.

– Что читал?

– Рукопись.

– Господи, конечно, нет! Зачем мне читать этот бред?

Энтони улыбнулся:

– Я просто спросил, вот и все! От мемуаров, знаешь ли,бывает множество неприятностей. Слишком много откровений и так далее. Людям,умевшим при жизни держать язык за зубами, доставляет большое удовольствиетешить себя надеждой, что после своей смерти они поставят кого-нибудь внеловкое положение! Они получают от этого какое-то злобное удовлетворение. Чтоза человек был граф Стилптич, Джимми? Ты с ним встречался, разговаривал, а ведьты прекрасно разбираешься в людях. Как тебе показалось, он злопамятен?

Джимми покачал головой:

– Трудно сказать. Видишь ли, в первый вечер он был явнопод хмельком, а на следующий день передо мной предстал старый аристократ с самымиизысканными манерами. Он осыпал меня такими комплиментами, что я не знал, кудадеваться от смущения.

– А он говорил что-нибудь интересное, когда был пьян?

Джимми задумался, припоминая.