Итак, она нашла терминал, подождала, пока отойдет чернявыйпарень, заплативший пятьсот рублей одной бумажкой («Эх!» – с сожалениемподумала Алёна), на мгновение задержалась взглядом на его широких, хоть и худыхплечах, обтянутых тонким серым пуловером, удивилась вкрадчивой пластичности егодвижений: идет, как танцует! Потом нахмурилась, отгоняя некие неизбежныевоспоминания из прошлой, давно умершей жизни, которые воленс-ноленс воскресаливсякий раз при одном только, даже самом мимолетном, упоминании о танцах итанцорах, – немножко, самую малость, огорчилась, что парень скользнул по нейтаким равнодушным взглядом (ну и пожалуйста, ему же хуже, ничего не понимает вовзрослых женщинах!), и подступила к терминалу. Выбрала дурацкий логотип МТС(она была верна МТС много лет, что не мешало считать логотип этой сетидурацким, дурацким!), потом набрала свой номер и, повинуясь подсказкам,отправила в приемник первую сотню, нажала на надпись «Оплатить», приготовилавторую денежку… но тут запел ее мобильный телефон.

Звонила Марина – одна хорошая и милая барышня, которая жилав Париже, потому что была замужем за симпатичным французом по имени Морис идаже родила ему двух русско-французских девочек. Алёна дружила с ней и уженесколько раз побывала в гостях в ее очаровательном семействе, туда онасобиралась и сейчас: и виза была готова, и рейс Москва – Париж уже сегоднявечерком. Марина такая хлопотунья, такая заботница! Несмотря на то что Алёнастарше ее больше чем на десяток лет, Марина считала ее сущим дитем неразумным(ну, наверное, заслуженно считала, ей-богу!) и раз двадцать готова быланапомнить, как именно нужно добираться от аэропорта Шарль де Голль. Алёна многораз ездила этим маршрутом и все прекрасно помнила: сначала сесть набело-зеленый автобус с логотипом «Roissy bus», не перепутать с другой фирмой,другой автобус завезет невесть куда, доехать до улицы Скриба, что возлеОпера́, а уж откуда до Марининого дома рукой подать. А идти по рю Лафайетда Лафайет и мимо «Галери Лафайет»…

Убеждая Марину, что она, Алёна, не так глупа, как моглопоказаться во время ее последних визитов [3], и уж никак не заблудится впрекрасном Париже, наша путешественница рассеянно смотрела на терминал, ощущаянекое неудобство. Ей чего-то не хватало… Ага, чека, вот чего! Терминал не выдалчек, удостоверяющий, что оплата произведена. А чек в наше время – о-оченьважное дело. Ежели вдруг какие претензии возникнут, ну кто ты без чека? Никто!И слушать тебя никто и нигде не станет, даже и глядеть-то на тебя не станут!Поэтому Алёна почувствовала себя без чека очень неуютно. И еще однанастораживающая деталь: не меньше пяти минут прошло после оплаты, а на ее номердо сих пор не поступила эсэмэска о том, что деньги на счет зачислены. Конечно,пяти минут вроде бы маловато, поэтому Алёна не поленилась: закончив разговор,подождала и десять минут, и пятнадцать. Разумеется, она не стояла тупо околотерминала, а покупала для Марины ее любимые московские конфеты –рот-фронтовские, красно-октябрьские и бабаевские: «Мишка на Севере» и«Ананасные», а также батончики «Халва в шоколаде» и суфле разных видов. Иждала, ждала… Но толку никакого: эсэмэска о зачислении денег так и не пришла.Тяжко вздохнув, Алёна потащилась в салон «Евросети», расположенный здесь же, напервом этаже Курского вокзала, заплатила все деньги сразу строгой барышне вуниформе, получила чек, спустя буквально три минуты приняла эсэмэску о том, чтосумма на ее счете изрядно увеличилась… и окончательно смирилась с мыслью опотере первых ста рублей.

– Терминал не работает, – пожаловалась она барышне. – Сожралмою сотню – и не поморщился.

– Да, такое сплошь и рядом случается, – кивнула барышня. –Ой, смотрите, какой-то тип деньги из аппарата вынимает… Наверное, он как раз изих фирмы, кто еще в ящик полезет. Вот вы ему и скажите свое «фэ». Или пусть онвам вашу сотню отдаст.

– Да у меня чека нет, – вздохнула Алёна, – не поверит.

– Попытка не пытка, – уверила добросердечная барышня.

Да ведь и в самом деле!

Алёна, волоча за собой чемодан, вернулась к терминалу исказала в широкую, плотную спину человека, склонившегося над ним:

– Извините, этот аппарат только что забрал мою денежку, ачека не отдал…

Спина разогнулась, повернулась – и Алёна увидела ееобладателя. Он был такой типичный ретро-качок, что даже смотреть скучно. Сразувспоминались боевые девяностые годы, широченные штаны с мотней, висящей чуть недо колена, тусклые кожаные куртки и тусклые глаза, покатые плечи, бритыеголовы, тупая ярость в каждом слове… Все было один в один, кроме кожанойкуртки. Все же на дворе конец августа, очень жаркого августа, так что вместокуртки на качке была черная, но тоже тусклая футболка. И в довершение образа унего была свежая царапина на ухе, словно кто-то вот только что провел по немубулатным вострым ножичком. Готовый типаж для киношки по романам Бушкова!

– Я тут при чем? – буркнул ретро-качок. – Звоните в фирму.

Он махнул на терминал и торопливо пошел прочь, вороватокосясь на Алёну и засовывая деньги в карманы своих широченных ретро-штанов.

«Я бы ничуть не удивилась, если бы оказалось, что онпросто-напросто обчистил автомат!» – подумала наша героиня. Собственно, она быне имела ничего против этого: автомат обчистил ее, ретро-качок обчистилавтомат, фирма получила по заслугам. Экспроприация экспроприаторов, таксказать! Но если так, то ведь и ее сотня тоже украдена. И поди теперь докажи,что она платила. А может быть, внешность ретро-качка обманчива? Вот ведь и уАлёны она очень даже обманчива. С виду тако-ой милый свежий цветочек, а в натуре…нет, конечно, она не божий одуванчик пока еще, но все же и не такаялегкомысленная тридцатилетняя девочка-припевочка, какой может показаться напервый беглый взгляд. Именно потому, что Алёна помнила: внешность весьмаобманчива! – она поискала на желтом сверкающем боку автомата номер телефонафирмы, которой он принадлежал, и набрала его по своему мобильному.

Сначала долго никто не брал трубку. Потом включилсяавтоответчик:

– Вы позвонили в фирму «Терминал-сервис». К сожалению,сейчас все диспетчеры заняты. Вы можете оставить свое сообщение после гудка илиперезвонить попозже.

Алёна задумчиво посмотрела по сторонам. Позвонить попозже?Да она забудет как пить дать. Довлеет дневи злоба его, а злобы, то есть дел ихлопот, у нее сегодня невпроворот. Просто невпроворот! Поэтому она торопливо –гудок уже отзвучал – проговорила: