Принципиальный антиглобалист, так я подумал о Жан-Луи, когдаувидел его в первый раз, антибрэндовый мудак, все лейблы на его свитерахистлели, если когда-нибудь и были; ботинки «Кларке» – это да, но считать ихслабым звеном в антиглобалистской, антибрэндовой обороне можно лишь с большойнатяжкой, тем более из-за стойки ботинки не просматриваются.

Возможно, ботинки бы и заинтересовали «Полный дзэн»,особенно его рубрику «Носить обязательно», – но только ботинки. Сами жетипы, подобные Жан-Луи, никакого интереса для журнала не представляют. Уж незнаю, что им нужно совершить, чтобы удостоиться хотя бы сноски. Разве что убитьТарантино. Или самим стать Тарантино.

– …Ну, а вам что, уважаемый? «Резню бензопилой вТехасе»?

– Да пошел ты, мудак!.. – Должно быть, я не одинтакой, кто посылает, – судя по огромному синяку, расползшемуся по скулетипа. Должно быть, синяк еще больше, чем я думаю, но его истинные размерыскрывает борода.

– …А у вас есть?

– Нет. То есть была, но сейчас на руках. Вы десятый запоследние два часа, кому бензопила нужна позарез.

– Что, такое зашибись кино? – непонятно, почему явдруг вступил в диалог с синяком на скуле.

– Говно. Муть. – Легко читаемое презрение в голосевладельца синяка относится не только к чертовой бензопиле, но и ко мне лично.

– Ясно. А что еще можете порекомендовать?

– В этом же ключе?

В этом. – Я вижу типа за стойкой копеечноговидеопроката насквозь: принципиальный антиглобалист, антибрэндовый мудак,неудачник, импотент по жизни. Любой бабе детородного возраста, спросившей унего «который час», он готов предложить вечную любовь. Круто замешанную налапше «Доширак».

– Есть еще «Дом тысячи трупов».

«Дом тысячи трупов», галимый трэш. Сеанс релаксации длятамагочи, жаждущих пришпилить собственного начальника, чтобы самим занять егоместо. Именно это я и рекомендовал в свое время верным адептам «Полного дзэна»– посмотреть «Дом тысячи трупов» и посублимировать в тряпочку по ходу пьесы. Внеравной борьбе с биг боссами помогает чрезвычайно.

– …Нет, его, пожалуй, не возьму. А на каталог можновзглянуть?

Каталог фильмов, который небрежно протягивает урод застойкой, повергает меня в культурный шок. Кем бы ни был урод, в творческомподходе к делу ему не откажешь. Плохо отпечатанные, неровно обрезанные,скрепленные суровой ниткой страницы стоят годовой подписки на «Полный дзэн». Даи сам я дорого бы дал, чтобы ко мне в голову хоть изредка приходили такие обороты, –такие обороты набирает лишь новехонький «Порш» владелицы «…дзэна» г-жиПаникаровской, все остальные отдыхают на вьетнамских циновках; все, включаянедоносков-яппи с кредитными «Honda HR-V», недоносков-моих-коллег сподержанными иномарками и меня, безлошадного.

Записи в каталоге лишь с натяжкой можно назвать аннотациямик фильмам – изобретательный стеб, камня на камне не оставляющий от ихсоздателей. На месте какого-нибудь занюханного Айвона Рейтмена или БарбетаШредера (попади им в руки брошюрка сходного содержания) я бы повесился.Расстреляв предварительно съемочную группу из винчестера.

– Лихо, – говорю я, расставаться с каталогом мнене хочется, кажется, он намертво прилип к пальцам. – Это вы сочиняете?

– А что?

– Просто лихо. Забавно. У вас единственный экземпляр?

– А что?

– Я бы купил это чтиво.

– Это не чтиво. – Теперь парень вовсе не кажетсямне уродом. – Чтиво у метро. На раскладках.

– Так все-таки?..

– Это единственный экземпляр.

– Накропаете еще.

Ему ничего не стоит накропать еще, по глазам видно. Посузившимся от презрения глазам, по воинственно торчащей бороде, по засаленномусвитеру; тяжелая артиллерия – ботинки «Кларке» – из-за прилавка непросматривается.

Принципиальный антиглобалист. Конченый. К тому же –противник коммерциализации кинематографа, такие испокон веков протирали штаны внизкорейтинговых высоколобых альманахах типа «Семантики кино», и гроша ломаногоони не стоят.

А этот – стоит.

– Вообще-то, мне нужен Кар-Вай. – Может быть, хотьэто имя, сакральное для менеджеров среднего звена, заставит парнясмягчиться. – Кар-Вай. «Любовное настроение».

Мимо кассы, бэбик, мимо кассы .Даже Кар-Вай его невпечатлил. Все, чего удалось добиться, – смазанный жест рукой куда-топозади себя, к самопальному плакату «АРТ-ХАУС»; «Любовное настроение» я ужезаметил и сам, оно зажато между «Пи» и «69». Об этих фильмах я тоже когда-тописал (господи, о каком дерьме я только не писал!), ничего вразумительного впамяти от них не осталось, все перекрыто поздними и такими же бессмысленныминаслоениями, теперь «69» для меня – всего лишь поза в сексе, из тех, чтозаставляют цыпочек нервно хихикать и сжимать колени. «Пи» тащит за собой кудаболее длинный шлейф ассоциаций, к чему изначально было пристегнуто число 3,14,я, сугубо гуманитарный человек, и не вспомню, но так называется еще однаколонка, которую я волоку из номера в номер.

«3,14здатое кино».

Смотреть не просто обязательно. Смотреть нужно, даже если тыслепой, даже если слепоглухонемой, даже если у тебя нет видака, а телевизоркрякнулся в канун миллениума, даже если ближайший кинотеатр смыло волной, атот, что подальше, – унесло тайфуном и прибило к берегам Японии. Берибилет на чартерный рейс – и вперед, к еще существующим архипелагам с башнями изслоновой кости, dolby surround входит в обязательную комплектацию. Смотрите,бэбики, смотрите, иначе член свернется бубликом и девушки перестанут вас любить– тупых животных, не видящих разницы между Ким Ки-Дуком и Ли Минг-Се.

Самое что ни на есть «3,14здатое кино».

Название одобрено самой г-жой Паникаровской, бывшей музойночного Староневского; у меня подружка-би, будет скучно – позвони, именно такихоткровений ждешь, когда она вызывает тебя на ковер: силиконовые губы,силиконовые сиськи, жопа компьютерной Лары Крофт, костюмчик от Giorgio Armani,в один только шифоновый шарф (батик, ручная работа) вбухано не меньше пятисотбаксов. Название принадлежит не мне – штатному литературному критику «Полногодзэна», еврею из Бердичева, выдающему себя за потомка польских шляхтичей сдвойной фамилией – обе ее части ни один нормальный человек с первого раза непроизнесет. Я так и называю его – 3,14, Пи. С тех самых пор, как он подарил мнеэто благословенное сочетание цифр, вряд ли это его собственное изобретение:

в Интернете, где Пи прожигает жизнь, еще и не такое нароешь.

Оставить «3,14» себе Пи не решился, хотя «3,14здатое чтиво»смотрелось бы намного эффектнее, чем «Книжный червь». Слишком уж он погряз всвоих Хегах, Барикко и Уэльбеках, слишком старательно заглядывал под юбкувсяким там Маргарет Этвуд. Совершенно непонятно, когда только он успеваетпрочесть такое количество всякой лабуды с претензией на новое Евангелие длятамагочи. Учитывая то время, что Пи проводит в Интернете, это кажетсянереальным.