– Бабах! Рука прострелена!

– Рука не считается! – фыркнул Брейлинг.

– Бабах! Прямо в сердце!

– Как ты сказал?

– Прямо в сердце – бабах!

– Спокойно! Раз-два! – зашептал старик.

– Бабах!

– Раз-два. – Брейлинг давал команду своим рукам, сжимающимребра. – Господи! Метроном!

– Чего?

– Метроном!

– Бабах! Наповал!

– Раз-два, – выдавил Брейлинг.

И упал замертво.

Дуглас отпрянул и, пересчитав ступеньки, грохнулся на сухуютраву, однако не выпустил из рук капсюльный пистолет.

Часы сменяли друг друга снежно-холодными всполохами, а вособняке Брейлинга метались люди, надеясь, вопреки здравому смыслу, лицезретьвоскрешение Лазаря.

Келвин Си Квотермейн, словно капитан тонущего корабля, неуходил с крыльца.

– Черт побери! Я своими глазами видел у мальчишки пистолет!

– Пулевых ранений не обнаружено, – заявил вызванный соседямидоктор Либер.

– Застрелили! Насмерть!

В доме воцарилась тишина; соседи помогли вынестибезжизненную оболочку бедняги Брейлинга и разошлись. Келвин Си Квотермейн,брызгая слюной, сошел с крыльца последним.

– Богом клянусь разыскать убийцу!

Опираясь на трость, он поковылял за угол.

Крик, удар!

– Нет, ради бога, нет! – Какая-то сила подбросила его ввоздух и швырнула оземь.

Соседки, отдыхавшие неподалеку в креслах-качалках, вытянулишеи.

– А ведь это почтенный Квотермейн, верно?

– Неужто и этому пришел конец? Мыслимое ли дело?

У Квотермейна дрогнули веки. Вдалеке он заметил мальчишку,который удирал на велосипеде.

Убийца, пронеслось у него в голове. Убийца!

Если Дуглас плелся нога за ногу, его мысли неслись как угорелые;если он сам несся как угорелый, мысли плелись еле-еле. Сейчас домарасступались; небо полыхало.

На краю оврага он размахнулся и выбросил пистолет. Поток тутже смыл все следы. Эхо замерло.

И тут пистолет срочно понадобился ему вновь, чтобы потрогатьграни убийства, как можно было потрогать того злющего старика.

Скатившись в овраг, Дуглас ринулся сквозь бурьян и, чуть неплача, отыскал свое оружие. От него пахло порохом, огнем и тьмой.

– Бабах, – прошептал Дуг и поспешил вверх по склону, туда,где бросил велосипед – через дорогу от места убийства старика Брейлинга.

Сначала он отвел велосипед подальше, как слепого коня, апотом оседлал его и покатил вокруг квартала, влекомый к тому же месту жестокогоубийства.

Заворачивая за угол, он услышал крики: «Нет! Нет!» – это еговелосипед сбил нелепое пугало, которое рухнуло на дорогу; тогда он с воем нажална педали и через плечо оглянулся на новую жертву. Чей-то голос вопрошал:

– А ведь это почтенный Квотермейн, верно?!

– Не может быть, – простонал Дуг.

Брейлинг упал. Упал и Квотермейн. Стук-стук, два длинныхтопорика тюкнулись носом – один в крыльцо, другой в дорожную обочину, застыли ибольше уже не поднимутся.

Дуг гнал велосипед по городским улицам. Преследования небыло.

Похоже, город и не догадывался, что одного из жителей толькочто застрелили, а другого покалечили. Город пил чай и мурлыкал: «Передайсахарницу».

У своего крыльца Дуг резко тормознул. Не иначе как мамазаливается слезами, а отец уже налаживает бритву.

Он распахнул кухонную дверь.

– Ага, явился не запылился. – Мать чмокнула его в лоб. –Аппетит нагулял – и тут как тут.

– Странно, – сказал Дуг. – Почему-то аппетита совершеннонет.

За ужином вся семья услышала, как в дверь с улицы полетеликамешки.

– Вот интересно, – сказала мать, – мальчишки понимают, длячего существует звонок?

– За последние два столетия, – вступил отец, – не отмеченони одного случая, чтобы юноша в возрасте до пятнадцати лет подходил к дверномузвонку ближе чем на десять футов. Вы поели, молодой человек?

– Так точно, сэр.

Дуглас, как артиллерийский снаряд, вышиб входную дверь,затянутую сеткой от мошкары, прокатился по полу и прыгнул назад, успевпридержать створку, пока она не грохнула. Только после этого он соскочил скрыльца на лужайку, где уже истомился Чарли Вудмен, встретивший его ощутимымидружескими тычками.

– Дуг! Как сказал, так и сделал! Брейлинга пристрелил!Силен!

– Тише ты, Чарли!

– А когда расстреляем попечительский совет? Прикинь, до чегодошли: в этом году каникулы на неделю урезали! За такое убить мало! Расскажи,как ты это провернул, Дуг?

– Просто крикнул: «Бабах! Наповал!»

– И Квотермейна – так же?!

– Квотермейна?

– Ты ему ногу сломал! Везде поспел, Дуг!

– Никому я ногу не ломал. Это мой велик.

– Нет, машина какая-то! Я сам слышал, как старикашка Келорал, когда его волокли домой: «Адская машина!» Что еще за адская машина, Дуг?

Мысленным взором Дуглас увидел, как велосипед на полном ходуврезается в Квотермейна и подбрасывает его в воздух, а он, Дуглас, дает дерупод старческие вопли.

– Дуг, а почему ты ему обе ноги не переломал, раз ужобзавелся адской машиной?

– Чего?

– Покажешь, как это делается, Дуг? А можно твою машинунастроить так, чтоб она кромсала на тысячу кусочков?

Дуг вгляделся в лицо Чарли, заподозрив насмешку, нофизиономия приятеля была чиста, как церковный алтарь, озаренный святым духом.

– Дуг, – захлебывался он, – ну, Дуг, ты – супер!

– Ясное дело, – согласился Дуглас, потеплев перед этималтарем. – Квотермейн попер на меня, я попер на него и на гадскийпопечительский совет, а после доберусь и до городских заправил: до мистераБлика, до мистера Грея и всех этих тупых стариков, которые обсели наш овраг.