Когда пришла его очередь, Майор протянул ему номер 47 ипожелал удачи.

Вблизи от Майора веяло чем-то очень мужским — силой, должнобыть, и властью. Гэррети вдруг захотелось потрогать его и убедиться, что оннастоящий.

Питер Макфрис получил номер 61, Хэнк Олсон — 70. Он пробыл уМайора дольше остальных. Майор засмеялся чему-то, что сказал Олсон, и хлопнулего по спине.

— Я посоветовал ему приберечь побольше денег для меня, —рассказал он, вернувшись. — А он сказал мне:

“Давай, попробуй их взять". Сказал, что любит такихостряков.

“Возьми их, парень", — так он сказал.

— Ну-ну, — сказал Макфрис, подмигнув Гэррети. Гэррети не могпонять, что он имел в виду. Смеялся над Олсоном?

Тощий парень, который сидел на дереве, оказался Стеббинсом.Он взял свой номер молча, потупив глаза, и тут же вернулся на свое место.Почему-то он заинтересовал Гэррети.

Номер 100 дали здоровенному рыжему парню по фамилии Зак.После этого они все сели и стали ждать.

Потом трое солдат из вездехода принесли им широкие ремни скарманами.

В карманах лежали тюбики с высококалорийными концентратами.Другие солдаты раздали фляжки с водой. Все опоясались ремнями. Олсон нацепилсвой на самые бедра, как ковбой, выудил плитку шоколада и захрустел ей.

— Неплохо, — заметил он, ухмыляясь.

Он запил шоколад водой из фляжки, и Гэррети спросил себя: толи Олсон просто храбрится, то ли он знает о жизни что-то такое, чего не знаетон, Гэррети.

Майор оглядел их. Часы Гэррети показывали 8.56 — насколькоони все-таки спешат? В животе неприятно урчало.

— Ладно, парни, станьте по десяткам. Не надо строгогопорядка.

Становитесь со своими друзьями, если хотите.

Гэррети встал, ощущая нереальность происходящего. Его телословно перешло к кому-то другому, и он наблюдал все это со стороны. — Вот мы ипошли, — сказал сбоку Макфрис. — Желаю удачи. — И тебе тоже, — ответилудивленный Гэррети.

Макфрис выглядел бледным и озабоченным. Он попыталсяулыбнуться и не смог. Шрам горел на его лице, как странный восклицательныйзнак.

Стеббинс встал и подошел к последней десятке. Олсон, Бейкер,Макфрис и Гэррети оказались вместе в третьей. Рот у Гэррети пересох, но онрешил пока не пить. Никогда еще он так не беспокоился о своих ногах. Вдруг онзастынет на месте и получит свой пропуск прямо на старте? Он подумал о том,когда это случится со Стеббинсом — Стеббинсом, который носил красные штаны и елсэндвич с яйцом.

Получит ли он пропуск первым? И как это выглядит со стороны?

На его часах было 8.59.

Майор держал в руке сияющий стальной хронометр. Сто взглядоввнимательно смотрели, как он медленно поднимает руку. Нависло неописуемоемолчание.

Часы Гэррети показывали 9.00, но рука оставаласьнеподвижной.

Ну, давай же! Почему он медлит?

Гэррети едва не закричал.

Потом он вспомнил, что его часы на минуту спешат. Нужно былоперевести их, но он забыл.

Рука Майора резко упала.

— Удачи вам всем, — сказал он без выражения. Глаза его всетак же прятались за темными очками.

Они пошли, стараясь не спешить.

Гэррети пошел вместе со всеми. Он не застыл на месте, иникто не застыл. Ноги послушно пронесли его мимо пограничного столба рядом сМакфрисом и Олсоном. Звук шагов казался очень громким.

Вот так, вот так, вот так.

Внезапно его охватило острое желание остановиться. Посмотреть,не шутка ли все это. Он быстро прогнал эту безумную мысль.

Они вышли из тени на солнце, теплое весеннее солнце. Этоуспокоило Гэррети, и он сунул руки в карманы и пристроился к Макфрису. Десяткиначали рассыпаться — каждый подбирал собственный ритм и скорость. Мимопротащился вездеход, поднимая пыль. Тарелки радаров деловито вращались,фиксируя скорость каждого участка на компьютере. Низший предел допустимойскорости был что-то около четырех миль в час.

— Предупреждение! — Предупреждение 88-му! Гэррети оглянулся.88-м был Стеббинс. Конечно, он был уверен, что Стеббинсу выпишут пропуск прямоздесь, у старта.

— Чудесно, — голос Олсона.

— Что? — Гэррети пришлось совершить усилие, чтобы пошевелитьязыком. — Он получил предупреждение, когда еще не устал и может подумать о том,как себя вести. И он может легко избавиться от этого — пройди час безпредупреждения, и с тебя снимут предыдущее. Ты знаешь.

— Знаю, — сказал Гэррети. Это было в правилах. Ты получаешьтри предупреждения, а на четвертый раз, когда твоя скорость упадет ниже четырехмиль в час, тебя… Ну, ты сходишь с дистанции. Но если ты после трехпредупреждений проходишь три часа, то можешь считать себя заново родившимся.

— И он знает, — сказал Олсон. — Так что ровно в 10.20 онбудет оправдан.

Гэррети чувствовал себя прекрасно. Пограничный столб исчезиз виду, когда они перевалили холм и начали спуск в длинную, поросшую соснамидолину. Там и тут виднелись аккуратные поля со свежевскопанной землей.

— Картошка, что ли? — спросил Макфрис.

— Лучшая в мире, — автоматически ответил Гэррети.

— Ты из Мэна? — поинтересовался Бейкер.

— Да, только с побережья.

Он посмотрел вперед. Несколько участников оторвались отостальных, делая около шести миль в час. На двоих были одинаковые кожаныекуртки с чем-то вроде орла на спине. Гэррети захотелось догнать их, но онтвердо по мнил: спешить не надо. «Сохраняй энергию по мере возможности» — пункт13.

— И дорога проходит рядом с твоим городом? — спросилМакфрис.

— В семи милях. Я думаю, моя мать и подружка выйдут менявстретить, — он прервался и добавил, — если, конечно, я еще буду идти.

— Ну, к побережью где-то двадцать пять из нас уже сойдут, —бросил Олсон со своим обычным видом знатока.

Наступило молчание. Все знали, что в этом Олсон прав. Ещедвое участников получили предупреждение, и чтобы там ни говорил Олсон, сердцеГэррети каждый раз екало. Он оглянулся на Стеббинса — тот по-прежнему плелсяпозади, доедая очередной сэндвич с яйцом. Это был уже третий сэндвич,извлеченный им из кармана зеленого свитера. Гэррети подумал о том, кто их далему — должно быть, мать, — и вспомнил о печенье, которое дала ему его мать,настойчиво, словно пытаясь отпугнуть от него злых духов. — Почему они непускают людей посмотреть на старт? — спросил Гэррети. — Чтобы не отвлекатьвнимания участников, — сказал чей-то голос.