— Готов бежать. Это не очень-то хорошо.

Гэррети со знающим видом кивнул.

Они вдвоем пошли к пограничному столбу на дороге. Сзади подъезжалиеще машины. Какая-то женщина внезапно начала кричать. Ни Гэррети, ни Макфрис необернулись. Инстинктивно они сошлись ближе, а перед ними лежала дорога, темнаяи широкая, как река.

— Днем покрытие будет горячим, — сказал Макфрис. Гэрретиопять кивнул.

Макфрис задумчиво посмотрел на него.

— Ты сколько весишь?

— Сто шестьдесят.

— А я сто шестьдесят семь. Говорят, те, кто тяжелее, быстрееустают, но я считаю, что я в хорошей форме.

Гэррети тоже так показалось. Он хотел спросить, кто этосказал, что те, кто тяжелее, устают быстрее, но раздумал. Путь давно оброслегендами и апокрифами, автора которых было не отыскать.

Макфрис присел в тени рядом с несколькими парнями, послеминутного колебания Гэррети сел рядом. Макфрис, казалось, забыл о егосуществовании.

Гэррети посмотрел на часы — пять минут девятого. Старт черезпятьдесят пять минут. Нетерпение и тревога нарастали, и, чтобы сопротивлятьсяим, он стал вглядываться в своих будущих попутчиков. Все они сидели, группами ипоодиночке; один забрался на нижнюю ветку сосны и ел что-то вроде сэндвича сяйцом, глядя на дорогу. Он был тощим и светловолосым, в красных штанах изеленом свитере, протершемся на локтях.

Гэррети подумал: интересно, тощим легче идти или они сдадутпервыми? Там, где сидели они с Макфрисом, завязался разговор.

— Я не собираюсь спешить, — сказал один парень. — Ну, получупредупреждение, что с того? Это только для порядка. Порядок здесь — ключевоеслово, запомните это.

Он оглянулся и заметил Гэррети и Макфриса.

— О, еще ягнята на бойню! Привет, парни. Меня зовут ХэнкОлсон, и ходить — мое хобби, — он сказал это без улыбки.

Гэррети назвал себя; Макфрис пробормотал свое имя елеслышно, не отрывая глаз от дороги.

— Я Арт Бейкер, — сказал еще один тихо, с легким южнымакцентом.

Они обменялись рукопожатиями. На минуту повисло молчание,потом Макфрис сказал:

— Страшно немного, правда?

Все кивнули, кроме Хэнка Олсона, который пожал плечами иусмехнулся.

Гэррети смотрел на парня в красных штанах, который доелсэндвич, скатал бумагу в шарик и неловко бросил за плечо. «Этот накроетсяраньше», — подумал он, и от этой мысли ему почему-то стало легче.

— Видите вон то место возле границы? — спросил Олсон.

Они все взглянули. Ветер играл тенями в разросшейся траве, иГэррети не мог увидеть ничего определенного.

— Это осталось от прошлогоднего Пути, — с мрачнымудовлетворением пояснил Олсон. — Один так испугался, что застыл там ровно вдевять. Гэррети представил это и похолодел.

— Не мог двинуться, понимаете? Ему влепили трипредупреждения и через две минуты выписали пропуск. Прямо тут, у старта.

А что, если его ноги не смогут сдвинуться с места? Гэрретитакого не предполагал, но заранее не мог быть уверен. Эта мысль сводила с ума,и зачем этот Хэнк рассказывает такие жуткие вещи?

Внезапно Арт Бейкер резко привстал.

— Вот он!

Песочного цвета джип подъехал к пограничному столбу иостановился. За ним ползла странная гусеничная машина, похожая на вездеход, побокам которого торчали тарелочки радаров. Наверху машины сидели двое солдат, иГэррети при виде их почувствовал холод в желудке. В руках они держали тяжелыеармейские карабины.

Некоторые вскочили, но Гэррети остался сидеть. Так же, какОлсон и Бейкер, а Макфрис вообще был так погружен в свои мысли, что, казалось,ничего не замечал.

Из джипа вылез Майор — высокий, загорелый мужчина с военнойвыправкой.

Загар очень подходил к его выгоревшему защитному костюму. Напоясе у него была кобура, а на лице — темные очки. Ходили слухи, что глазаМайора не выносят яркого света, и он появляется на людях исключительно в очках.

— Сидите, ребята, — сказал он. — Помните пункт 13.

Этот пункт гласил: «Сохраняй энергию по мере возможности».

Те, кто успел встать, снова сели. Гэррети опять посмотрел начасы и решил, что они немного спешат. Было 8.16, а Майор никогда не опаздывал.Он хотел перевести часы на минуту назад, а потом забыл.

— Не буду произносить речей, — сказал Майор, глядя на нихчерными пустыми линзами. — Просто поздравляю того из вас, кто победит, ивыражаю сожаление проигравшим.

Он отвернулся к джипу. Все молчали. Гэррети глубоко вдохнулсвежий весенний воздух. День будет теплым, для ходьбы в самый раз.

Майор опять повернулся к ним. В руках он держал папку.

— Когда я назову вашу фамилию, выйдите, пожалуйста, вперед ивозьмите ваш номер. Потом вернитесь на место и стойте, пока я не дам знакначинать. — Вот мы и в армии, — с ухмылкой шепнул Олсон, но Гэррети не обратилвнимания. Майором нельзя было не восхищаться. Отец Гэррети, пока его не забралилюди из Эскадрона, часто говорил, что Майор — самый гнусный и опасный монстр,какого нация когда-либо производила. Но он никогда не видел Майора так, лицом клицу.

— Ааронсон.

Низкорослый крепыш деревенского вида с обожженной солнцемшеей неуклюже шагнул вперед, явно сконфуженный присутствием Майора, и взялабольшую пластиковую единицу. Он прикрепил ее к рубашке и получил от Майорапоощрительный хлопок по спине.

— Абрахам.

Высокий рыжий парень в джинсах и ковбойке. Куртка у негобыла по-школьному обвязана вокруг пояса и хлопала по ногам при каждом шаге.

Олсон фыркнул.

— Бейкер Артур.

— Это я, — Бейкер встал с нарочитой медлительностью, чтозаставило Гэррети понервничать. «Тянет время, — подумал он. — Или строит изсебя смельчака».

Бейкер вернулся, прицепляя на ходу номер три к рубашке.

— Он что-нибудь тебе сказал? — спросил Гэррети.

— Он спросил, не жарко ли у нас дома. Да… Майор так спросил.

— Не так жарко, как будет здесь, — хихикнул Олсон.

— Бейкер Джеймс, — продолжил Майор перекличку.

Она продолжалась до 8.40 и прошла успешно. Никто неотказался.

Позади, на стоянке, стали разъезжаться оставшиеся машины —парни из списка запасных уезжали домой, чтобы посмотреть ДЛИННЫЙ ПУТЬ — потелевизору. «Началось, — подумал Гэррети, — в самом деле началось».