Затем он вышел из гаража и направился к машине, где в бардачке лежал моток синей изоленты. Если обмотать ручку гантели изолентой, тогда, во-первых, точно не поранишься, а во-вторых, гладкое железо не будет скользить в ладони.

На полпути он остановился, подумал секунду и решительно повернул к дому. Изолента – это, конечно, хорошо, но на ней ведь остаются отпечатки пальцев! А если взять из аптечки медицинский пластырь, которым жена вечно заклеивает мозоли на пятках, будет еще лучше. Степану Денисовичу доводилось видеть по телевизору, что так делают некоторые бандиты, отправляясь на мокрое дело – просто заматывают пластырем чуть ли не весь пистолет, вплоть до спускового крючка. Стрельнул, выкинул, и дело в шляпе – ни одна собака не докажет, что ты хоть когда-нибудь брал эту гадость в руки.

Через десять минут работа была окончена. Ушел весь пластырь, зато колотушка получилась что надо – тяжелая, прикладистая, очень удобная. В руке она лежала, как влитая; ею сразу хотелось тюкнуть кого-нибудь по темечку. Степан Денисович даже всерьез задумался, не опробовать ли ему эту штуковину на драгоценной Оксане Даниловне, но решил, что руки марать все-таки не стоит. Ну на кой ляд это ему сдалось – убивать жену? Ей-то что, помрет, и весь разговор, а ему потом с телом возись, сказки рассказывай, как она с лестницы в погреб навернулась… Гораздо лучше будет сделать так, как он задумал с самого начала: уехать втихаря, оставив ее ни с чем, без дома и без денег. Это ей, змее ядовитой, хуже смерти покажется. Она ж себя умнее всех считает, вот пускай и убедится, чего он, ум ее хваленый, стоит!

Степан Денисович выволок из-под верстака кусок старого, в черных масляных пятнах, ветхого брезента и сапожным косым резаком распорол его надвое: один кусок поменьше, другой побольше. В маленький кусок он завернул свою колотушку и спрятал ее до поры в груде хлама под нижней полкой стеллажа, а в большой сложил отходы производства – отпиленный шарик и ставшую ненужной без пары вторую гантель. Кое-как смахнув туда же чугунные опилки, Тарасюк связал углы брезента и сунул получившийся мешок под верстак. Теперь можно было привести себя в порядок: помыть руки, почиститься, выпить вина и выработать наконец четкий план предстоящих действий. Потому что колотушка – это хорошо, но воспользоваться ею надобно с умом, чтоб по недосмотру не засыпаться в самом начале.

Дымя зажатой в углу рта сигаретой, Тарасюк мыл руки под прибитым к стене гаража умывальником, когда со стороны улицы его окликнул детский голос.

– Дяденька Степан Денисович, а дяденька Степан Денисович!

Повернув голову, Тарасюк увидел пацана лет двенадцати, что жил, кажись, на соседней улице. Пацаненок стоял у калитки, держась одной рукой за ее верхний край, а другой придерживая за рога облезлый, слишком высокий для него велосипед.

Глава 7

Таможенник в аэропорту Борисполя долго изучал документы, с сомнением крутил обгоревшим на солнце носом, но придраться было не к чему: бумаги оказались в полном порядке, а багаж молодых, спортивного вида, смуглых ребят не содержал в себе никакой контрабанды. Футбольная команда из Албании с красноречивым названием «Тирана» прибыла в полном составе, с запасными игроками, тренерами и массажистами, для проведения серии товарищеских матчей с командой Одессы.

Футболисты, несмотря на свою молодость и не совсем привычную для них обстановку, вели себя тихо и пристойно, что заставило таможенника вспомнить о недавнем албанском тоталитарном режиме. Помнится, их тогдашние правители, ожидая вторжения империалистов, понастроили вдоль всех дорог, сколько их там, в этой Албании, есть, бетонных дотов. Таможенник видел эти доты по телевизору – круглые бетонные купола торчали прямо из земли часто, как штакетник. Строили их всей страной, а зачем, для чего – сами, поди, толком не знали. Какое там еще вторжение, какие империалисты? Кому она нужна, эта их Албания?

Заодно таможенник вспомнил, что в армии с ним служил паренек из Питера, который, когда хотел дать понять, что считает кого-то круглым идиотом, называл этого человека албанцем. Звучало это довольно смешно: дескать, ну ты и албанец!

Еще таможенник не сразу, но все-таки сообразил, что понятия не имеет, кто и как правит Албанией в данный момент. Впрочем, его это не очень интересовало; кто бы ими ни правил, а сволочи они порядочные – как, впрочем, и все мусульмане. Вон какую кашу в Югославии заварили! Была страна, а стало черт знает, что, какое-то лоскутное одеяло…

Мысленно таможенник пожелал албанским футболистам продуть всухую все игры, хотя, как истый болельщик киевского «Динамо», сомневался в способности одесситов даже случайно попасть мячом не в свои ворота, а в чужие. Не имея никакой возможности повлиять на исход соревнований, он сделал то, на что был способен: поставил в паспортах свои штампы в самых неожиданных местах, постаравшись, чтобы они заняли на странице как можно больше места. Когда эта процедура была завершена, он без улыбки вручил сложенные стопкой паспорта главному тренеру, спортивного телосложения чернявому мужчине лет сорока, и на чистом украинском языке объявил, что можно проходить.

Тренер поблагодарил его на ломаном русском, и все это стадо потянулось через зал ожидания. Оказалось, что их встречают: какие-то двое в спортивных костюмах присоединились к албанцам у самого выхода и о чем-то оживленно заговорили с тренером и массажистом – этаким чернобородым колобком с сухой загорелой лысиной.

Пройдя через залитую солнцем стоянку, футболисты оказались перед потрепанным туристическим автобусом. Багажные люки уже были распахнуты; албанцы погрузили туда сумки с личными вещами и спортивным инвентарем и полезли в раскаленный, несмотря на включенную вентиляцию, салон.

Автобус тронулся, зарычав дизельным двигателем и выплюнув из выхлопной трубы облако густого черного дыма. Медленно и плавно, как океанский лайнер из узкой гавани, выбравшись со стоянки, он развернулся в сторону Одессы и наддал.

Первое время албанцы глазели по сторонам, но, как только последние строения Борисполя скрылись из вида и по сторонам дороги зазеленела степь, еще не выжженная летним зноем, футболисты потеряли к окружающему какой бы то ни было интерес. В руках, будто по волшебству, появились пакеты с едой, термосы, а также плоские никелированные фляги и даже бутылки с виски, джином и виноградной водкой – ракией. Кто-то закурил. Сидевший впереди тренер не