class="p1">– Ты мог бы попытаться вернуть себе прежнюю жизнь, – заметила я и облизала губы.

Правда жарко.

– Возможно. Надо все спокойно обдумать.

Он тоже мог бы стать теоретиком. Или преподавать. Тренировать молодых магов или курировать выездные практики.

– Я бы хотел показать тебе столицу, – пробормотал муж, а его рука погладила мое плечо, а потом сместилась на грудь. Ох… – Знаешь, даже жаль, что мы не познакомились во время светского сезона. Или что ты не попала в число девушек, которых мне пыталась подсунуть мать.

– В те времена ты бы даже не глянул на меня, – здраво заметила я, раз уж кое-кто совсем потерял голову.

– Значит, хорошо, что все вышло так.

Слова воспринимались с трудом, как сквозь вату.

Я приглушенно ахнула от того, что он со мной делал, и муж улыбнулся широко и довольно.

– Ну что, у тебя остались еще вопросы? – спросил безмятежно.

– М-м-м…

Нет. Ни единого.

Никлас перевернулся, вжимая меня в кровать, а миг спустя мир растворился в его поцелуе.

И то, чем мы занимались, мне точно нравилось. Очень нравилось.

Никлас Алавен

Все вышло из-под контроля, но это был единственный раз в жизни, когда Ник не возражал.

Бьянка, такая сонная и совершенно голая, прижималась к нему, дышала в плечо. В ее спутавшиеся волосы вплелся рассветный луч. Организм, который долгое время держали на голодном пайке, реагировал вполне естественным образом, так что… лучше бы ему встать.

Можно приготовить ей завтрак. Женщины любят внимание после… кхм.

Потихоньку, чтобы не потревожить жену, Ник выбрался из-под одеяла и не удержался от того, чтобы бросить на нее собственнический взгляд. Бьянка завозилась, нахмурилась чему-то, но, видно, нашла теплое место и затихла.

И как теперь ее отпустишь?

Да никак. Расставаться совершенно не обязательно. Братец с самого начала толкал ее в этот брак. Знать бы еще, чего ради? Сделку она сама придумала, не желая навязываться. Ну так вот, сделка отменяется. Она должна быть довольна, женщины совсем иначе относятся к физической близости.

Если ритуал из второй шкатулки поможет избавиться от проклятия, Ник заново начнет считать себя везунчиком.

Ухмыляясь непривычно оптимистичным мыслям, он спустился на кухню, кажется, даже взялся за какую-то миску и… едва не выронил ее. Чужое присутствие неприятно резануло по нервам. И это была не соседка, заглянувшая к Бьянке порыдать о своей горькой судьбе. Удивляло другое: число дней до оборота сокращалось, в это время чутье обычно помалкивало, а тут буквально взвыло и ощерилось.

Медведь тоже оскалился, готовый охранять свою берлогу.

Неслышно поставив плошку на ближайшую поверхность, Ник пересек холл и вышел на крыльцо. Как раз вовремя, чтобы увидеть, как открывается калитка, защита напрягается, но все же пропускает женщину и двоих мужчин в мантиях со знаками Высшего совета Переума. Впрочем, если бы Ника спросили, он бы сказал, что постные выражения лиц говорят о прибывших куда больше, чем изображения на одежде.

– Какими судьбами? – Никлас вышел немного вперед.

– Мы только что закончили последнюю проверку виллы Варнотов, – сладко пропела светловолосая женщина, и он припомнил, что Эмма Демеш вроде бы дружила с матерью бывшего мэра. – Советница Варнот оправдана, все подозрения с нее сняты.

– Кто бы сомневался, – буркнул Ник и пожалел, что, спускаясь к завтраку, не застегнул рубашку. Сейчас это было бы похоже на слабость или смущение, а радовать слетевшихся стервятников лишними эмоциями не хотелось. – Ну а я-то при чем?

Лощеный маг, который наверняка использовал силу исключительно для того, чтобы заставить бумаги на своем столе лежать аккуратными стопками, неприязненно обозрел проклятого.

– Нам стало известно, что вы, Алавен, принимали живое участие в истории с фамильярами, – неприятно тягуче выговорил он. – Притом что сами по себе несли опасность не меньшую, чем Линс Варнот, пусть и неосознанно. Вам известны правила.

– Я не пользовался даром, – возразил Никлас, стараясь сохранять спокойствие, хотя руки так и чесались придушить напомаженную сволочь. – А мой опыт, полагаю, не отравлен.

– Разумеется, но нам придется проверить правдивость ваших слов, – процедила Эмма Демеш. – Вы ведь понимаете?

Проверок Ник не боялся, он никогда не нарушал магический закон, который, в свою очередь, был достаточно гибким и позволял одаренным многое, почти все. Уязвляло отношение. В другое время они бы не сунулись, а тут явились посмотреть на ущербного и поиздеваться.

Паскудство.

Но членам верховного правительства магов даже ими самими созданные правила не писаны.

– Конечно, – отстраненно кивнул Ник.

– Как медведь? Не сильно осложняет жизнь? – с притворной заботой спросил напомаженный. – Особых звериных реакций я не вижу… Право слово, нам так неловко, что не нашлось какого-то решения…

Медведь внутри был в корне не согласен с отсутствием реакций и предлагал разорвать мелкого трусливого шакала. Гости не подозревали об этом лишь потому, что контроль пока был по большей части в руках человека.

Надо просто пережить унизительные мгновения. Вряд ли представители Переума задержатся надолго.

Однако «самое неприятное уже произошло, и хуже не будет» – это ловушка, и Ник только что с размаху попался.

По лестнице послышались легкие шаги. Мрак, Бьянка…

– Ник? – к шагам добавился нежный голосок. – Кто там?

Милая, все еще немного сонная, одетая в простое домашнее платье и босиком, она выглянула из дома и немедленно оказалась под прицелом трех пар глаз.

– О… – Поняла, кто перед ней.

Ник попытался стать так, чтобы заслонять собой жену, но было уже поздно.

– Травмированные маги редко могут найти для себя место в будущем, – заговорил третий представитель Переума, внимательно разглядывая их обоих. – Странно было узнать, что ты женился.

– Мне тоже странно, что вы, Мактум, с довольно посредственным уровнем дара и вялым продвижением вдруг были назначены ответственным за незаконное использование магии в масштабах нескольких округов. – Ник не собирался сцепляться с ними, оно просто вырвалось.

Раздражало, что все это происходит при жене. Именно тогда, когда он принял решение сохранить их отношения.

Бьянка же зачем-то проскользнула мимо него и остановилась чуть в стороне. Кого-то в пансионе явно недостаточно учили послушанию.

– Ей известно о проклятии? – скучающе уточнил Мактум.

– Конечно.

– И вас, леди, не пугает возможность оказаться запертой в доме наедине с диким зверем, жаждущим крови?

Это он загнул. Если медведь и жаждал крови, то их троих, а не этого малинового совершенства. Бьянку зверь находил немного раздражающей, но приятной, и в целом не возражал против того, что она наводит тут уют.

Она ответила не сразу. И выражение лица у нее стало какое-то странное. Но не напуганное, это хорошо.

Губы приоткрылись, но ничего так и не прозвучало. Только глаза цвета чая вдруг на мгновение сделались совершенно желтыми.

– Я думаю, ей нужна наглядная демонстрация, – выдал напомаженный слизняк и блеснул рубином из перстня на пальце.

И маг, и медведь подобрались и, пожалуй, впервые их желания совпадали. Порвать наглого хлыща.

– Один оборот мы уже прошли вместе, и это пошло мне на пользу. – Бьянка всего на какой-то миг опередила катастрофу, а потом со свойственной ей непосредственностью спросила: – Почему я вижу в вас что-то знакомое? Отдельные искры, как у Иззи, но это не может быть так. Вы ведь маг, а не ведьма. Но тогда откуда в вас сила ее сестры? Вы купили ее у Линса Варнота?

Надо было видеть, как представители Переума поменялись в лицах. Все трое.

Никлас уже неплохо изучил жену, но даже ему потребовалось лишнее мгновение, чтобы понять, что смотрит она не на хлыща, а на Мактума. Вот и объяснение его стремительного карьерного взлета.

– Вы несете чушь, – бросила Эмма.

– Нет, не чушь, – уперлась Бьянка. – У меня дар видения. Очень сильный из-за магической травмы.

«Умоляю, замолчи…» – пронеслось в голове Ника.

Целая линия событий уложилась в короткий миг.

В руках представителей Переума вспыхнули огни. Похоже, они все, так или иначе, были связаны с делишками Варнота. Бьянка в изумлении отшатнулась. Да, так обычно и бывает, когда бросаешь обвинения в лицо магам, но при этом не являешься одной из них.

Ник свое тело уже не контролировал. Стоило опасности нависнуть над Бьянкой, медведь взял верх, и плевать ему было, что сейчас не его время.

Скручивающая вспышка боли – и он на четырех лапах. Слишком быстро в этот раз. И почти терпимо. Разница же заключалась в том, что, хотя человек и оказался заперт внутри, сознание его оставалось ясным.

Один огонек врезался в стену, посыпалась каменная крошка. Бьянка вскрикнула, отпрянула и буквально ввалилась в дом. Умница! Она, конечно, попыталась снова высунуться на крыльцо, но медведь загородил ей дорогу и оскалился на незваных гостей.

«Стой, это плохая идея», – бился