Под их разговоры я наблюдала, моргая сонными слипающими глазами, как речушка расширилась, сделала последний резкий поворот, и перед глазами открылось море, все еще стесненное горами, но уже огромное, бескрайнее. Изменился воздух, запах. Запахло водорослями, йодом, солью.

Когда солнечный диск показался почти полностью над горизонтом, на корабле воцарилась тишина. Даже плеск волн о борт как-то стих, потускнел. В неожиданно наступившей тишине долгой печальной нотой прозвучал голос. Его подхватил еще один, и еще, и еще…

Я повернула голову и замерла.

Морские ведьмы в длинных белых платьях стояли полукругом у двух тел: женщины и девушки. Мертвые, укутанные в белые пушистые ткани, лежали на темно-синем круглом полотне – как морская пена на синих волнах.

Корабль покачивался в такт дивной песне, которую пела Олия и подхватывали все остальные. В песне не было печали, тоски. Она вся была прощанием, но прощанием светлым, недолгим – как будто поющие и расстающиеся знали, что скоро обязательно встретятся.

Песня длилась и длилась, я стояла завороженная, не в силах отвести взгляд. Даже не заметила, как ко мне подошел Игор. Так мы и стояли плечом к плечу, и смотрели, слушали, понимая, что видим нечто пусть и очень грустное, но прекрасное. Похоронные обряды морских ведьм поразили меня в самое сердце.

Песня оборвалась на высокой, почти радостной ноте, и в эту же секунду взвилась морская вода, свилась в гибкий жгут и бережно подхватила тела, унося с собой в воду. Олия же, подойдя к борту, неожиданно резанула по руке острой ракушкой – потекла кровь. Капли крови падали в море, и ветерок донес до нас ее тихий голос: «Прошу за Слату, прошу тебя, Хен, прости ее, не лишай благословения, дай переродиться, услышь меня, Хен…».

Она шептала долго, бледнея, но стойко держа руку на весу и сжимая ее, чтобы кровь лилась без остановки, пока, наконец, морскую гладь не рассек огромный гребень. Рассек – и исчез. Только тогда Олия приняла платок от другой морской ведьмы, перевязывая рану. Улыбнулась, поворачивая голову к ведьмам, сгрудившимся у борта.

– Получилось! Хен услышала! Море приняло мать и дочь.

На палубе раздался радостный смех. Ведьмы, как маленькие девчонки, подпрыгивали, отрезали по пряди волос и бросали их в море, смеялись, пытались напеть песню, но постоянно разлаживались и сбивались.

– Ты чего-нибудь понимаешь? – шепнула я оборотню.

– Неа. Так, догадки. Девушка, которую хоронили – наверное, та самая, которую похитил Лод. При чем тут ее мать – я вообще не понимаю.

– Я тоже. Спросим при случае или погодим?

– Погодим. Лучше не лезть в это все.

Я только вздохнула.

– Мы уже залезли по самые уши.

– Да-а-а, – протянул оборотень, а потом, немножко подумав, спросил: – не хочешь сегодня лечь спать в моей каюте? А то я всерьез опасаюсь за свое целомудрие.

Я хохотнула.

– Что, достали тебя?

– Сил нет, – признался оборотень, – и ты не подумай, я без всяких таких мыслей… Но они ж не дадут…

Я кивнула. Сама хотела нагло напроситься и, наконец, выспаться, а тут такой случай представился.

Но днем нам подремать все же не удалось.

***

После обеда из очень неплохой ухи из общего котла я умывалась наколдованной для меня чистой водой. Без понятия, как они это делают, но в нашем мире с такими навыками ведьмы бы просто озолотились. Огромный чан с морской водой за несколько секунд стал пресным. Пей себе на здоровье, лишь бы не лопни.

Олия, проходя мимо, улыбнулась. Села прямо на пол, рядом со мной.

– У нас тут скромно… Мы торопились, а на кораблях не выходили несколько сотен лет. Пришлось плыть на том, что было…

– Почему не выходили? – это я не подумав ляпнула.

– Потому что – короли. – Олия нахмурилась, глаза снова начали отливать сталью. – Наши археи для них – сама жизнь, новая и молодая. Мы для них дичь, лакомый кусок. Дикие звери уходят туда, где до них не доберутся, и не ищут встречи с убийцами. Вот и мы не уходим с островов, но и это не защищает… Их произволом стали две жизни. Мы, как дикие звери, загнанные в угол, были вынуждены ответить. Этой ночью горный король умер.

Я аж поперхнулась. Оч-чень неожиданные новости… Не спросить дальше я не могла.

– Почему? То есть, от чего? Вы его… того?

– Нет, не я. Слата. Мать девочки, которую убили в горах. Слата отдала королю свой отравленный архей и умерла сама, но и король не сможет протянуть долго с археем отреченной от моря ведьмы. Ты не понимаешь, я вижу, я объясню потом, но иначе было нельзя… Ты знаешь, мы нашли тело девочки в горах, на земле, прямо поверх могилы, которую для нее выкопали. Холодная, одинокая. Ей было всего пятнадцать лет – совсем еще ребенок…

Я мысленно просклоняла шута по всем направлениям. Вот… сволота поганая. «Интересы королевства», ага. Чтобы эти интересы у тебя в глотке оказались.

Вспомнила горбатую фигурку, внимательный прищур черных глаз, высокомерный тон, попытки меня запугать… Гадюка настоящая, похлеще Ирдана. Тот хотя бы змея, а этот – человек…

А потом меня догнала мысль. Если король умер, значит, королевству кабздец. Если королевству кабздец, значит, и графу тоже. Что ж, за что радел, от того и получил. В душу просочилось злорадство.

– Мы, хоть и не в полной мере люди, но чувствуем так же.

Я сидела рядом с внучкой (надеюсь, я ничего не перепутала) богини и разделяла ее чувства. Кажется, она это поняла, потому что прикоснулась к моему плечу и улыбнулась.

– Все будет хорошо. На островах богини найдётся место и для тебя, и для Игора. Никто не посмеет тебя искать тут ради архея, который приобретен против воли с чужой кровью. На островах мы с этим разберемся. В доме дочерей Каспады находились ответы на многие вопросы.

– Постой, – вырывалось у меня, – я не хочу место на острове. Я хочу домой, в свой мир. Тут все для меня чужое.

На это Олия только улыбнулась. Поднялась на ноги, снова погладила меня по плечу и ушла. Эм? И все, никаких комментариев? Заверений в том, что это невозможно, или, наоборот, что отправят меня со всех их удовольствием?

Точно, того они все. Может, на их островах воздух какой-нибудь особенный? Ну там, цветут интересные травки, детки от них страннеют и страннеют, и никто их в жены не берет… То-то они на моего оборотня глаза выложили… Хм, моего? С чего это моего? Он пока свой собственный. Но направление моих мыслей мне не понравилось.

А вообще надо бы его разыскать и сообщить новости о смерти короля. Если он, конечно, уже все не подслушал. Да и разыскать – это я сильно преувеличила. На этой посудине потеряться в принципе невозможно.

***

Новость разошлась по горному королевству, как моровое поветрие. Быстро и во все концы. Поднялась паника. Кто-то из приближенных к королю уже чувствовал себя скверно. Так происходило потому, что король, отдающий приказы силами своих археев власти, вызывал в них нечто вроде привыкания и истощения их собственных археев. Никто доподлинно об этом не знал, но многие догадывались.