там. Ладно, сегодня все хорошо надо разнюхать, что да как у них там, а там посмотрим. Леночка эта, машинистка, она наш человек?

— Да, она из наших там одна. Девка хорошая, хитрая, проверенная. Еще два полицая, с ними познакомишься в воскресенье, когда у Ани будешь. И один агент будет в форме гражданского. Больше нет никого. С ними и нужно все провернуть быстро и без подозрений. Главное, чтоб немцы не догадались, что план наступления у нас будет, это все на тебе. Все совещания у них всегда в кабинете отдельном проходят, а план, скорее всего, будет лежать в сейфе у Алекса. Мы думали, что ты поближе к нему будешь, ключ на тот момент узнаешь где, но ты же вон каким путем пошла. Теперь включай мозги свои, дочка, но документы добудь.

— Добуду, — с уверенностью проговорила я. — А почему такими важными делами занимается Алекс, а не оберст?

— Точно сказать не могу, он продвигает вроде как Алекса по служебной лестнице, уж чего у них там толком не знаю. Кто говорит, что Алекс ему жизнь спас, кто что он Алекса на свое место пророчит. Черт их знает, этих фрицев. Да это и не столь важно.

— Не скажи, Марта, каждая мелочь важна. Вот я, например, заметила, что здесь сквозь пальцы смотрят на шашни офицерского состава с нашими женщинами. Даже то, как Габриель ведет себя со мной открыто, становится ясно, что в этом тылу что-то не так. Как же, о, великая голубая кровь? А оказалось, что у их оберста любовь-морковь здесь. Он никого не трогает, никто ни на кого не доносит и вся немчура довольна. И никого, по большому счету не волнует здесь их теория о высшем происхождении, даже СС, все сквозь пальцы. Так что знать всякие мелкие нюансы из окружающей жизни очень важно.

— Засиделись в тылу, черти, просто уже. Корни пускать начали, вот от того оно так, Катенька.

— Ну ничего, наши придут и повыдерут их с этими корнями, Марта, и очень надеюсь, что скоро.

— Так оно и будет, дочка.

— Марта, а ты-то как сюда попала?

— Да мы с Аидой еще с гражданской вместе рука об руку шли. Много чего было, из таких передряг вытаскивали друг друга, потеряли с ней тоже много. В общем, когда она меня попросила помочь, я не смогла отказать. Кто подумает чего на пожилую повариху? Да и за молодой козой присмотреть надо, чтоб чего не натворила, — она ласково потрепала меня по щеке.

— То есть я у вас коза? — смеясь спросила я.

— Коза, а кто ж еще?

— А почему ты поварихой пошла к фон Вольфу, если я должна была быть приставлена к Алексу?

— Он отказался от домработницы, пришлось искать того, кто ближе всего к нему, так вот и работаю теперь. Господь так управил, наверное. Знал же, поди, что тебя не туда занесет.

— Да, знал, — задумчиво протянула я и допив чай с бутербродом пошла в гостиную.

На столе лежала коробка, в которой я нашла красивое строгое платье темно-зеленого цвета, надев которое, произнесла себе в зеркало:

— Ну, привет, переводчик Катерина Дмитриевна.

Взяв с собой сумку с документами, я вышла из дома и села в машину к Гансу. Немец сегодня был все такой же наполовину испуганный.

— Слушай, ты чего на меня так косишься, будто пока ты будешь меня везти, я тебе сзади в горло вопьюсь? — спросила я, поскольку меня это порядком уже раздражало.

— Господин фон Вольф сказал, что вы очень опасная женщина и я должен быть осторожен с вами, — ответил мне фриц.

Я расхохоталась. Габриель мог подшутить над людьми.

Выйдя из машины, я зашла в здание немецкого штаба.

— Ваши документы, мадам, — проговорил мне строгий солдат на входе.

Я молча протянула ему документы.

— Переводчица?

— Да, — промолвила я улыбаясь во все тридцать два.

— Проходите, второй этаж и третья дверь направо.

— Спасибо, — все так же улыбаясь я засекла время и пошла к кабинету Габриеля.

«Минута обычным шагом, если быстро, то вполовину меньше. Среда. Часовой на входе, три на первом этаже, один на втором, — бормотала я про себя, запоминая нужные мне детали, — сумку проверяют тщательно, одежду тоже».

Подойдя к кабинету, где работал Габриель, я прислушалась. За дверью было тихо и я постучала, услышав в ответ жесткое: «Проходите». Габриель сидел за столом, обложенный кучей бумаг. Подняв голову и увидев меня, он сказал:

— Проходи, Катя, ты опоздала на пятнадцать минут. На первый раз будем считать я не заметил, но больше такого быть не должно.

Я надула губы и проговорила:

— Я передумала, пойду обратно бренчать на пианино, — скорчив обиженную рожицу я сделала вид будто ухожу.

— Катя, тут штаб, будь, пожалуйста, серьезней.

Я вернулась и подошла к нему, присев на край стола и краем глаза пытаясь разглядеть лежащие документы протянула ангельским голоском:

— Я думала, что у меня будут поблажки, раз я сплю со своим начальником.

Габриель откинулся на стул и вздохнул:

— Катерина Дмитриевна, ваша личная жизнь должна оставаться за пределами вашей работы.

Я же, задрав платье уселась Габриелю на колени и одарив его страстным поцелуем томно прошептала:

— Ох, господин офицер, боюсь рядом с вами это невозможно.

Пока Габриель отвечал мне на поцелуй, я стащила какую-то бумажонку у него со стола и заткнула себе за пояс.

— Катя, я безмерно счастлив, что ты будешь рядом, но здесь мне нужна ты в качестве переводчицы, — Габриель отстранился и уже строгим тоном оборвал мои поползновения.

— Скучный ты, Габриель, — я надула губки и слезла с него. — Да ладно, я шучу. Знаю, здесь все страшно серьезно и нет места развлечениям, поэтому я готова работать.

— Умница, — усмехнулся Габриель. — Пойдем со мной, я познакомлю тебя с еще одной переводчицей.

Мы вышли в коридор и направились в сторону кабинета, из которого доносился ритмичный стук пишущей машинки. Молодая девушка лет двадцати пяти сидела за столом. Увидев нас она быстро вскочила и протараторила:

— Господин майор, я закончу минут через пятнадцать, извините, машинка вышла из строя, нужно было отремонтировать.

— Ничего, Хелена, — произнес он имя Лены на немецкий манер. — Я привел вам напарницу, знакомьтесь, это Катя,