— указал он на меня. — Введите ее в курс дела, покажите здесь все, а потом можете доделать свою работу.

— Да, конечно, — ответила Лена, улыбнувшись мне.

Габриель кивнул головой и вышел.

— Хелена, — передразнила я его, когда дверь закрылась.

Лена безразлично махнула рукой:

— Да ну их, все хотят здесь на свой лад перекроить, даже имена наши.

И тут в кабинет влетел Габриель и вытащил меня в коридор:

— Катерина, — зашипел он, — бумагу сюда!

Я с наивным видом вытащила бумажку из-за пояса и оглядевшись по сторонам, никто ли нас не видит, встала на носки и, нежно поцеловав Габриеля, прошептала:

— Господин офицер, вы имеете дело с хитрой и опасной женщиной, поэтому помните, если эта женщина чего-то хочет, то она это должна получить, — сказала я, резко подтянув его за пояс к себе и воткнув ему бумажку в карман.

Затем я показала ему язык и пошла в кабинет, за спиной услышав возглас: «О, Господи, дай мне терпения!»

Лена сидела в кабинете совершенно не удивленная.

— Марта сказала? — спросила я ее шепотом, кивая в сторону кабинета Габриеля.

Девушка только улыбнулась в ответ.

— Так, Лена, введи меня в курс дела, что переводить и прочее.

— Да на тебе особо много работы не будет. Ты при офицерах будешь, когда нужен будет устный перевод, в деревню если поехать надо будет какую, или допрос, или из местных придет вдруг кто к ним. Герман делал это все до тебя, но его того, — она показала жест, означавший, что его убили.

— Покажи мне здание, — серьезным тоном попросила я Лену.

Она понимающе кивнула и мы вышли в коридор.

— Здесь у нас туалет, здесь кладовая, вот тут комната отдыха, ну если чай попить или перекусить в обед захочешь. Тут комната охраны, они там раздеваются, вещи оставляют.

— Так, хорошо. Теперь, где кто у нас сидит?

— Ну, кабинет майора фон Вольфа ты знаешь, фон Рихтер через два кабинета направо от него.

— А оберст?

— Он на третьем этаже.

— Кабинет переговоров?

— Здесь, — она провела меня в конец коридора и показала на дверь.

— Переводчики заходят в кабинет переговоров, хоть когда-нибудь?

— Нет, немцы там только тогда, когда что-то важное обсуждают, там собираются в основном свои.

— То есть ты не знаешь, как выглядит кабинет вообще?

— Не знаю, ни разу там не была, он всегда закрыт.

— А кто туда из персонала заходит?

— Кроме уборщицы — никто. Убирает один раз, утром в восемь часов.

— Ясно, — и, увидев приближающегося к нам Алекса, я прощебетала. — О, мадмуазель Хелена, я тоже рада, что могу работать во славу третьего рейха.

Девушка еле сдержала улыбку и гордо кивнула мне.

— Катерина, рад вас видеть, — как всегда галантный немец поцеловал мне руку. — Как вам новое место работы?

— Выполнять такую важную работу для меня честь, — улыбнулась я в ответ. — Мадмуазель Хелена знакомит меня с правилами и показывает помещение.

— Позже зайдите, пожалуйста, ко мне в кабинет. Мне нужна ваша помощь. А сейчас не буду вам мешать, — он наклонил голову в знак уважения и ушел.

— Конечно, господин офицер, — ответила я сделав небольшой реверанс.

— С тобой, смотрю, не соскучишься, — усмехнулась Лена.

— Да уж, скучать не придется нам в ближайшее время — это точно.

Тут с третьего этажа послышались шаги.

— Оберст, — проговорила Лена и в коридор вошел высокий статный офицер с легкой сединой на висках, прошел мимо нас, лишь слегка кивнув головой в знак приветствия, и скрылся в кабинете Габриеля.

— О, птичка видно голубых кровей, — прошептала я с интересом смотря ему вслед.

— Кать, пойдем в кабинет, еще услышит кто.

Зайдя в кабинет, я плюхнулась в стоящее в углу кресло.

— Я печатать буду, надо документы отдать, у немцев с порядком строго, не любят, когда что-то делается не вовремя. Но ты спрашивай, я буду рассказывать.

— Может тебе чем помочь?

— Нет, спасибо, тут долго объяснять, быстрее самой.

— Ну как хочешь. Расскажи мне про оберста.

— Ну что рассказать. Строгий как начальник, немцы его уважают очень, офицеры у него как дети, за всех горой всегда. Порядок железный везде, не подкопаешься, все с точностью до секунды — смена караула, обход часового, отчеты, отправки, задержек никогда нет практически. Во всем разбирается досконально, никогда не рубит с плеча. Хорошая, тыловая такая крыска, — шепотом закончила Лена.

— Кто в фаворе у него?

— Фон Рихтер, фон Вольф, они ближе всего.

— Женщина?

— Там железно прям все, говорят даже в Германию с собой заберет.

— Не женат?

— Жена умерла.

— У них тут что, клуб вдовцов? — усмехнулась я. — Рейхскомиссар будет сегодня?

— Нет, отдыхает он. Любитель выпить, вчера перебрал, говорят, видно отходит.

— Кто говорит?

— Да немцы, они тут знаешь болтливые какие! Я же здесь давно уже, они на меня практически и внимания не обращают, прохожу мимо — никто не замолкает никогда.

— Молодец, — усмехнулась я. — Секретарша есть у оберста?

— Так вот секретаршу то он и повезет в Германию, — многозначительно приподняв брови сказала Лена.

— Ладно, ты тут печатай, а я пойду посмотрю, что там Алекс от меня хочет, — поправив свою прическу перед зеркалом я вышла в коридор и направилась к кабинету.

Постучавшись я просунула голову в дверь, но увидев, что Алекс в кабинете не один, а с Габриелем и оберстом, испуганно пробормотав извинение хотела уходить, как оберст повернулся и проговорил:

— Проходите, Катрин.

— Катерина, господин оберст, извините, — пройдя в комнату поправила я мужчину.

Габриель закатил глаза под лоб от такой фразы, Алекс едва сдержал улыбку, а оберст внимательно на меня посмотрел, приподняв бровь.

— Вы уверены, господа офицеры, что с этой девушкой не будет проблем? — не сводя с меня глаз спросил он.

— Не будет, проблем не будет, я вам обещаю, немецкий я знаю в совершенстве, — опередила я ответ.

— Я не про немецкий.

— Господин оберст, я молодая, веселая, мне все интересно, я всему быстро учусь. Не скажу, что смогу ходить тут с видом чопорной немки, но обязуюсь придерживаться должного порядка и соответствовать занимаемой должности.