Там уже сидела и что-то быстро печатала Лена.

— Ты рано сегодня, — удивленно сказала она.

— Кто рано встает, тому, ну сама знаешь, — подмигнула ей я, кивнув в сторону переговорной.

— Да ладно, уже успела! — Ленка изумленно смотрела на меня.

— Угу, слушай, а кто открывает дверь уборщице?

— Часовой, тот, который здесь, на втором этаже.

— А ключики он при себе носит или висят где? — шепотом продолжала выспрашивать я.

— Ключи все висят в комнате охраны, я так думаю. А так вообще у каждого из офицеров есть свой экземпляр.

— Ясно. Слушай, пойду я еще поброжу. Дай-ка мне папку какую-нибудь, чтоб казалось, что я не без дела шатаюсь. А то я была схватила эту, — показав на документы попросила я Лену. — А она вдруг тебе нужна.

— На, держи, — Лена протянула мне папку с красными завязками. — Иди как раз отнеси в секретариат оберста, познакомишься с его пассией.

— Спасибо, — схватив документы под мышку я пошла на третий этаж.

Пол третьего этажа был укрыт длинным красно — зеленым ковром, на полу стояли высокие цветы, сразу было видно, что оберст любил комфорт. Немцы то и дело входили и выходили из многочисленных кабинетов этого этажа, никто ни на кого не обращал внимания, все были заняты какими-то своими неотложными делами. Решив пойти в секретариат в последнюю очередь, я двинулась в противоположную сторону, туда, где коридор слегка затемнялся и далеко виднелась какая-то дверь. Пройдя мимо нескольких комнат, на ходу прислушиваясь к звукам, доносившимся оттуда, я оказалась возле кабинета, из-за двери которого слышался шорох какого-то скрежета или лязга. Я тихонько подошла к двери и притаилась, как тут дверь распахнулась и на пороге я увидела Габриеля. Мои глаза расширились от испуга:

— Я тут это, ну, оберсту документы несу, — выхватив папку из-под мышки я сунула ему ее под нос.

— Да неужели?

— Ну да, — промямлила я.

— Кабинет оберста налево от лестницы.

— Ах, точно, — хлопнув себя по лбу я поспешно повернулась, чтобы уйти.

— Катя, — окликнул меня Габриель. — В следующий раз открою дверь не я, и тебе придется объясняться, а мне бы очень не хотелось, чтобы ты попала в такую ситуацию.

«Ай, была не была», — подумала я и вернулась к Габриелю, став так, чтоб можно было заглянуть в приоткрытую щель комнаты.

— А что там? — хитро прошептала я Габриелю.

— Оружейная.

— А, — протянула я. — Ну я пошла, — с видом нашкодившего, но добившегося своего ребенка меня просто сдуло от Габриеля.

Прошествовав в приемные покои оберста, я подошла к столу, за которым сидела молодая женщина лет тридцати пяти с красивыми тонкими чертами лица, раскосыми, словно у молодой лани, большими глазами и красивыми светлыми волосами, уложенными в высокую прическу.

— Здравствуйте, я новая переводчица, Катя.

— Здравствуйте, — женщина мягко улыбнулась. — Меня зовут Алиса Викторовна, можно просто Алиса.

— Очень приятно. Меня попросили принести и оставить вам, — рассматривая женщину я протянула ей папку.

— Спасибо, я обязательное ему передам.

— Хорошо, — я осмотрелась кругом и улыбнувшись Алисе пошла назад к себе, но передумав решила заглянуть сначала к Габриелю.

Подойдя к кабинету я услышала его разговор с оберстом:

— Габриель, вы данные новой переводчицы проверили все хорошо?

— Да, господин оберст. Все подтвердилось, она потеряла родню во время бомбардировки, приехала сюда к дальней родственнице, устроилась на работу. Ничего подозрительного нет, на мой взгляд.

«Спасибо, Аида Львовна», — мысленно поблагодарила я свою наставницу за хорошо подделанную автобиографию.

— Ну и хорошо, в такой важный период нужно минимизировать риски, понимаешь?

— Так точно, господин оберст.

— И еще. Там парень тот, он никак не расколется, но на ладан дышит уже, ты б поехал, посмотрел как и чего. Досаждают уж очень нам эти партизаны. Надо бы допросить парня, ну ты понимаешь. Да и переводчицу свою возьми с собой, посмотришь на нее в деле.

— Как скажете.

— Ну и славно.

Я тихо отошла от двери и вернулась назад к Лене.

— Ты чего такая серая? Лица прямо на тебе нет.

— Лена, я на допрос сейчас поеду, там партизан один в гестапо. Только что слышала разговор оберста и Габриеля. Черт бы его побрал! — я села и обхватила голову руками.

Лена сочувственно смотрела на меня.

— Лен, что делать, я не смогу, — меня начинало трясти.

— Так, держи себя в руках, ты не должна поддаваться эмоциям, ты слышишь меня? Так надо, Катя, надо. Вот, я тебе капельки накапаю сейчас. Я, бывает, принимаю, когда уж совсем нервы на пределе, — она налила мне воду в стакан и плеснула что-то из небольшого пузырька. — Притупит немного чувства. Это бабушка моя научила меня делать, они на травках, она травницей была в деревне, много знала чего.

Выпив настойку, которая и правда немного уравновесила мои расшалившиеся нервы, я стала ждать Габриеля, делая вид, что читаю Гете.

Не прошло и полчаса, как немец зашел в кабинет и явно без особого энтузиазма бросил мне:

— Поехали.

— Куда?

— По дороге все скажу.

Сев в машину и отъехав от здания штаба Габриель притормозил возле небольшого пустынного сквера.

— Давай прогуляемся.

Я выскочила из машины и пошла с ним рядом. Пройдя метров пятьдесят, Габриель повернулся ко мне и проговорил:

— Мы сейчас едем на допрос. Тебе нужно будет переводить, а следовательно и смотреть на все, что будет происходить в камере.

Я отчаянно затрясла головой.

— Я не смогу, Габриель, я не смогу.

— Ты сможешь, я знаю. Мне нужно чтоб ты смогла. От этого зависит твое дальнейшее нахождение в штабе. Если ты сейчас выкинешь что-то, тебя заменят, пришлют военного переводчика из Германии, понимаешь меня? Это место важно для тебя, для твоего дальнейшего нахождения в безопасности.

Габриель излагал свою версию того, почему мне это было важно, я же думала о своей. Я прекрасно понимала, что если не выдержу, то все, это будет конец. Наморщив лоб и глубоко вздохнув я отвела взгляд.

— Справлюсь.

— Хорошо, — проговорил Габриель и добавил, — Кать, и что бы там ты сейчас не увидела, прошу, помни, что я солдат, прошу тебя. Я не хочу, чтобы увиденное отразилось на нас.