представителя адвокатской конторы. Пятеро работяг не самого дружелюбного вида, спрятавшись в переулке от ветра, курили махорку и негромко переговаривались.

– Слишком много народа.

– Праздники же скоро! – не понял Юрген.

– Вот только настроение у всех какое-то не праздничное, – заметил Луцио. Затворил окно, уселся за стол и хлопнул ладонью по сукну, приглашая Юргена присоединиться. – Керр Рум накопал кое-какую информацию на Бладзауге. Жертвы вивисектора незадолго до похищения обращались в больницу с жалобами, причем их всех главный врач осматривал лично. Среди пациенток числится и несколько пропавших без вести. Полагаю, они тоже мертвы, пусть мы и не нашли тела.

– Узнали, с кем он был связан?

– Пока нет. Керр Бладзауге до самой смерти оставался практикующим врачом, и довольно известным, к нему многие стремились попасть на прием. Диди с Лаббертом проверили рабочие записи, но там чисто: либо всю информацию касательно заговора доктор держал в голове, либо так запрятал, что нам не удалось ее обнаружить. Есть словесные портреты девятнадцати людей – мужчин, навещавших его не реже двух раз в месяц. Личности четырнадцати удалось установить, но кто из них наш Куратор, а кто обычный пациент – выяснить не так-то легко: под твое описание годятся как минимум пятеро.

Юрген вздохнул: если бы ему удалось разглядеть лицо стрелка, первому отделу сейчас было бы немного проще.

– А внук?

– Учится в столице и не приезжал в Апперфорт больше трех лет. Он утверждает, что ничего не знал о делах дедушки. Похоже, не врет, хотя тамошний отдел по нашей просьбе установил за ним слежку.

– Тупик, значит?

– Временное затруднение звучит лучше, – поправил керр Гробер. – У нас гораздо больше зацепок, чем месяц назад. Рано или поздно мы придавим этого хуренсона.

Юрген не разделял оптимизма коллеги.

Подвижки, конечно, были. Помимо информации о больнице, первому отделу совместно с участковой полицией Апперфорта удалось выяснить личность убитого на заброшенной пересадочной станции. Керр Норт был приказчиком конторы «Дары Деметры», занимающейся поставкой артефактов для сельского хозяйства.

Сами владельцы проживали в столице и ведать не ведали, какими делишками промышлял их управляющий. Сотрудника они охарактеризовали как человека ответственного, трудолюбивого и приверженного идеалам фирмы, то есть приносящего нужный объем прибыли. Это настораживало: один из работников той же конторы, пожелавший не называть своего имени, в разговоре упомянул, что в последнее время дела шли не очень. Откуда керр Норт брал деньги для ублажения начальства, следователям еще предстояло выяснить.

С манакатом вышло даже интереснее. Его владельцем числилось городское управление Апперфорта, то есть воспользоваться им мог, при желании, любой из местного ландтага, тот же покойный Бладзауге. Правда, бюрократия в этот раз почти сыграла детективам на руку: в транспортном журнале должны были отметить, кто и по какой надобности забрал машину. Согласно ему, самодвижущаяся повозка… находилась на гарантийном ремонте, точнее возвращалась после оного в городское управление, то есть мастерскую уже покинула, а на баланс ее пока не приняли.

Возможно, первому отделу и удастся добраться до Куратора, но прежде чем наступит этот светлый миг, детективов ждало немало работы. Нудной бумажной работы.

Юрген перетащил к себе на стол картотеку из больницы: нужно было просмотреть информацию по погибшим женщинам и определить, имелось ли между ними что-то общее. Заметил выглядывающее из-под сдутой сквозняком стопки листов досье триста пятьдесят два.

Стажер взял папку, покрутил в руках и направился к столу Луцио. Споткнулся. Завязка, скрепляющая документы вместе, сама собой развязалась – видно, плохо утром затянул. Бумаги ему еще удалось удержать, а проклятая фотокарточка, которой не лежалось на месте, в очередной раз выскользнула и упала на стол напарника.

– Послушай!..

Керр Гробер поднял взгляд. Юрген стушевался, но набрался смелости и продолжил:

– Насчет Беса… Свидетелей нет, мотивы не указаны. Многое строится на догадках и логических выводах. Кто-то видел неподалеку похожего человека, кровь. Ваффер, конечно, весомая улика, но даже его защиту можно обойти. Вдруг Гейст все же был… невиновен?

– Разговаривал с Долли?

Юрген не сразу сообразил, что Луцио имеет в виду келер Швестер. Запоздало кивнул. Луцио тяжело вздохнул, вытащил портсигар, открыл, опомнился и со злостью захлопнул крышку.

– Я не знаю, что произошло той чертовой ночью! Не знаю, почему Гейст это сделал! Первый отдел Апперфорта не допустили до расследования! И до секретного протокола. Я читал тот же итоговый отчет из архива, что и ты. Но у меня нет оснований сомневаться в компетенции дознавателя из столичного отделения. А значит, доказательств вины собрали достаточно.

Луцио с бессильной яростью, даже ненавистью посмотрел на фотокарточку, словно собираясь высказать ей все – и за порушенную дружбу, и за обманутое доверие, и за чувство вины, общее на двоих, и за прочее – но одновременно понимая, как это глупо будет выглядеть.

– Если тебе хочется оправдать его, на здоровье! Если так необходимо, чтобы ты мог спокойно работать с големами, пожалуйста. Все это давно потеряло значение. Приговор вынесен и приведен в исполнение. Человека по имени Гейст Рухенштат больше не существует, – Луцио все же закурил, тихо добавил: – Да. Виновен ли он или нет – уже ничего не значит.

Юрген опомнился. Напарник прав. Даже если Гейст и не убивал тех людей, сам он давно мертв. Осталась одна пустая оболочка с собачьей кличкой Бес.

* * *

К дому Юрген подходил раскрасневшимся от мороза – не от смущения же за прошлую ночь. Когда затмение разума схлынуло вместе со страстью, он почувствовал себя обескураженно, как и любой молодой мужчина, не привыкший к подобного рода приключениям и, пуще того, к напористости партнерши.

– …теперь вы наверняка считаете меня распутной?

Сложно отвечать на такие вопросы, когда керляйн лежит в твоей кровати и коварные изгибы разгоряченного тела прикрывает только полупрозрачная промокшая от пота простыня, которую хочется сдернуть и отбросить прочь.

– Вы… обворожительны.

Расхрабрившись, Юрген намерился доказать действиями, насколько ему по нраву ворожба прелестницы.

– Надеюсь, у меня получилось произвести на вас неизгладимое впечатление, чтобы ни одна женщина не посмела занять мое место, – Катрин ловко вывернулась из объятий и принялась одеваться с неспешной обстоятельностью, убивающей любой намек на продолжение.

Да уж, впечатление керляйн Хаутеволле произвела ни с чем не сравнимое. Такое, что сердце до сих пор колотится как бешеное, а жар приливает к щекам. И если утром ему с трудом удалось сосредоточиться на работе, то сейчас воспоминания нахлынули с новой силой, возвращая на губы улыбку нализавшегося сметаны кота, а в мысли – хаос.

Наверное, теперь Катрин ждет от него решительного шага. Но Юрген, дотоле не имевший серьезных отношений с девушками, не представлял, как именно должен поступить. Подарить ей браслет и сделать предложение?