Закончился очередной семестр и наступила поракратковременных каникул. Элизабет стала замечать какуюто странную озабоченностьсвоей соседки. В тот день Эд должен был заехать за Элизабет после полудняонисобирались куда-то поехать вместе обедать. Элизабет несколько раз обратилавнимание на то, что Элис как-то странно хмурит брови и косится на большойконверт, лежащий на углу ее стола, будто бы не решаясь раскрыть его приЭлизабет. Один раз она совсем уж было собралась спросить у Элис, что это, нопотом решила, что лучше не стоит. Может быть, это какой-нибудь новый проект.

Когда Эд довез ее тем вечером обратно до общежития, шелсильный снег.

— До завтра? — спросил он. — На моем месте?

— Да. Я нажарю кукурузных зерен.

— Отлично, — прошептал он и поцеловал ее.

— Я люблю тебя. Бет.

— Я тоже тебя люблю.

— Хочешь, останемся завтра ночевать у меня? — тихо спросилЭд.

— Хорошо, Эд, — ответила она тоже очень тихо.

— Как ты захочешь.

— Хорошо, — прошептал он, глядя ей прямо в глаза.

— Спокойной ночи, малыш.

— Спокойной ночи.

Она думала, что Элис уже спит, и вошла в комнату очень тихо,но Элис не спала и сидела за своим столом.

— У тебя все в порядке, Элис?

— Я должна поговорить с тобой, Лиз. Об Эде.

— А что такое?

— Сейчас узнаешь, — осторожно начала Элис.

— Думаю, что после того, как мы закончим этот разговор, мыне сможем больше оставаться подругами. Точнее говоря — ты, скорее всего, незахочешь. Да и мне во всем этом многое не нравится. Так что я хочу, чтобы тывыслушала меня внимательно.

— Может быть, тогда лучше не стоит и начинать этот разговор?

— Нет, я просто должна это сделать. Элизабет почувствовалакакое-то любопытство, переходящее в гнев.

— Ты что, имеешь какие-то виды на Эда?

Разнюхивала что-нибудь о нем? Элис только молча посмотрелана нее.

— Похоже, ты глаз на него положила?

— Да нет же. Если бы это было так — я давно бы ужедействовала по-другому.

Элизабет посмотрела на нее озадаченно. Интуитивно оначувствовала, что то, что скажет сейчас Элис — правда. Неожиданно ей сталострашно.

— Две вещи беспокоят меня в Эде Хэмнере, — начала Элис.

— Во-первых, в письме, в котором ты сообщила мне о смертиТони, ты написала, что, как здорово, что я встретила Эда в Лэйквудском театре,как он приехал прямо в Бутбэй и поддерживал тебя в тяжелую минуту. Но я невстречалась с ним, Лиз. В это лето я и близко не была рядом с Лэйквудскимтеатром.

— Но…

— Как он узнал о том, что Тони погиб? Понятия не имею. Язнаю только, что я ему об этом не говорила. Дальше: помнишь тот наш разговорвесной перед твоим экзаменом по социологии его якобы фотографической памяти? Даон не помнит, какие он носки надел с утра!

— Слушай, не сваливай все в одну кучу! — попыталасьвозразить Элизабет. — Это ведь…

— Это лето Эд Хэмнер провел в Лас-Вегасе, — медленнопроговорила Элис. — В середине июля, за полмесяца с лишним до смерти Тони, онприехал оттуда в Пемэкуид, недалеко от Бутбэя, и снял там номер в мотеле, какбудто дожидаясь, когда сможет понадобиться тебе.

— Что ты городишь, Элис! И вообще, откуда тебе известно, чтоЭд был в Лас-Вегасе?

— Не спеши, я расскажу тебе все по порядку. Я разговаривалас Ширли Д'Антонио. Она большая театралка и работала этим летом в ресторане«Пайнз» прямо напротив театра, не пропуская ни одного спектакля. Так вот, онасказала, что ни разу не видела там никого, даже близко похожего на Эда Хэмнера.То есть, он обманул тебя уже несколько раз. Я решила посоветоваться по поводувсего этого с отцом и он подсказал мне кое-что.

— Что же? — спросила Элизабет, совершенно сбиваясь с толку.

— Он посоветовал мне обратиться в частное сыскное агентствои нанять детектива. Элизабет вскочила с кресла как ужаленная.

— Хватит, Элис! Достаточно! Ни слова больше! Она собраласьуспеть на последний автобус в город и уехать ночевать к Эду. И вовсе несобиралась задавать ему какие-либо вопросы.

— По крайней мере, ты должна ЗНАТЬ об этом, — проговорилаЭлис. — Человек все-таки должен принимать решения САМ.

— Я не желаю знать больше ничего, кроме того, что я уже знаю— что он очень хороший, добрый…

— Любовь слепа, милочка, — произнесла Элис с горькойулыбкой. — А ты никогда не задумывалась, Лиз, о том, что я, может быть, тожелюблю тебя? Ты думаешь, я стала бы влезать во все это, если бы твоя судьба быламне безразлична? Ты об этом не подумала? Элизабет обернулась и пристальнопосмотрела на нее.

— Если даже и так, то странным же ты образом выражаешь мнесвое расположение…

Помолчав немного, она добавила:

— Знаешь, ты, пожалуй, продолжай. Может, ты действительноправа, и мне лучше, по крайней мере, выслушать тебя. Продолжай.

— Ты знакома с ним, между прочим, уже довольно много лет, —продолжила Элис, говоря тихим спокойным голосом.

— Я… что?

— П. С. 119, Бриджпорт, штат Коннектикут. Эти словапрозвучали кик гром среди ясного неба. От неожиданности Элизабет буквальноонемела. Она жила с родителями в Бриджпорте шесть лет, и переехали они оттудатуда, где живут сейчас, только когда она училась во втором классе. И их адресбыл действительно П. С. 119, Бриджпорт, штат Коннектикут, но…

— Элис, ты уверена?

— Ты вспомнила его?

— Нет, конечно, нет!

Но она вспомнила то чувство, которое охватило ее, когда онаувидела Эда в первый раз — чувство ДЕЖА-ВЮ…

— Что ж, неудивительно — хорошенькие девочки редко обращаютвнимание на гадких утят и, уж конечно, еще реже запоминают их. А ведь он,по-видимому, был очень сильно влюблен в тебя. Ты училась с ним вместе в первомклассе, Лиз. Возможно, он сидел где-нибудь на задних партах и… глаз не спускалс тебя целыми днями. Или в школьном дворе. Просто маленький непримечательныйочкарик, которого ты даже не запомнила. Но могу поспорить на что угодно, что онпомнит тебя прекрасно.

— Что ты узнала еще?