И Карташ позволил себе расслабиться. В самом деле, травитьего столь заковыристым способом не было никакого резона, это только где-нибудьв заграницах благородные лорды за дружеским ужином подсыпают тебе в бокалшампанского дозу цианида, а у нас в Парме, господа, как-то попроще с этимделом: фомкой по затылку, заточку в пузо, как Дорофееву, – и все дела, ине обязательно в гости приходить. А в сыворотку правды, которую можно запростоподмешать в коньячок, он не верил.

Слишком сложный это процесс – развязывание языковпосредством химии, уж поверьте начитанному человеку… Значит, ночному визавичто-то надо от него, старшего лейтенанта Алексея Карташа. Значит, зачем-топонадобился он «археологам».

А в организме тем временем становилось всё лучше и лучше.

Чёрт подери! Есть, оказывается, на свете и приличный коньяк,и хорошие сигареты! И, наверное, где-то на свете есть и мягкие кровати, ивесёлые ухоженные девчонки, и тёплые дома, и бары по вечерам, и кофе в постельпо утрам от благодарной за проведённую ночь чаровницы, и…

Он тряхнул головой. Хрена лысого. Ничего этого нет. А дажеесли есть, то всё это благолепие точно так же обнесено колючкой, а с вышек закаждым твоим шагом пристально следят автоматчики… Выдавил из себя:

– Ну? И как там продвигаются наши археологическиеизыскания?

– Благодарствуйте, – выпустил струйку дымаГена, – успешнее, нежели я предполагал.

– Вот как? И что, нашли кости своего этого…палеонтропа?

Археолог едва заметно поморщился и потянулся к бутылке.Некстати Алексей вспомнил, что Топтунов наказал ему не пить – завтра ведьизвольте барышню выгуливать…

– Ах, да брось ты, голубь, – сказал Гена,разливая. – Давай немного приоткроем забрала, а? Ну, чуть-чуть. Хотя бы вотношении древних людей, до которых нет дела ни мне, ни тебе. Каюсь, там, надороге, я малость перемудрил с палеоантропами, что есть, то есть… Видишь, я стобой откровенен, пришёл один, без оружия, с чётким и конкретным предложением.Стало быть, я немного знаю о тебе. И готов предложить посильную помощь в восстановлении,так сказать, статус-кво.

– Чево – «кво»? – недоуменно наклонился над столомКарташ.

– Хватит, – рубанул Гена и мигом сталсерьёзным. – Я сказал – статус-кво. Знаешь такое слово? А ещёпотомственный офицер называется. Деда бы постыдился, Алексей Аркадьевич… Такчто разговор у нас будет коротким и простым: да – да, нет – нет. Ты помогаешьмне, а я помогаю тебе вернуться в Москву. В капитанском звании. А там поступайкак хочешь. Ты мне не помогаешь – и останешься среди вэвэшников если ненавсегда, то на оч-чень долгое время. Расстановка сил ясна?

Карташ подумал секунду, потом поднял свою стопку и плеснул врот. Закусил истекающей соком ветчиной, пальцами выудил из банки маслинку.Вкуса ни первого, ни второго, ни третьего не почувствовал. Гена смотрел на негоне мигая, буравил взглядом бесцветных, каких-то водянистых глаз. Словнорентгеном просвечивал. Ещё немного, и углядит, Шлиман фигов, заветную бумажку впотайном кармашке…

Алексей внутренне усмехнулся, изображая лицом неземноеблаженство: собственно, доморощенный археолог действовал грубовато, носовершенно правильно. Угостить хорошим коньячком, славной закусочкой иимпортной сигареткой оторванного от привычной московской жизни, загнивающего вглуши паренька, глядишь – тот и затоскует, заностальгирует, поплывёт, к мамочкезапросится… и согласится на всё, лишь бы вернуть себе пресловутый статус-кво.Ещё б лялек Гена с собой привёз, для утешения – совсем хорошо бы стало.

Но не на того, брат, напал. Москва со всеми её соблазнамиотодвинулась для Алексея на второй план. Здесь, в тайге, запрятана тайна – атайна зовёт, манит, влечёт и притягивает. Какая уж тут Москва, братва, –Москва подождёт, никуда не денется. Полгодика назад ты бы, друг Гена, нарисовался,тогда б мы ещё подумали, тогда б мы поностальгировали и из кожи вонвывернулись, лишь бы вернуться. А сейчас…

Маску провинциала он снял – за ненадобностью. И с напускнойленцой поинтересовался:

– Выкладывай, чего нужно… археолог.

– Помощь, я ж сказал, – взгляд Гены погас. –Ничего криминального, предосудительного, противозаконного и неэтического. Мненужна информация. За которую я плачу тебе свободой.

– Выкладывай.

Гена подумал чуток, потом вздохнул.

– Пёс с тобой, открою забрало совсем. Вижу, с тобойнужно играть честно – или вообще за стол не садиться. В том, что скажу, особогосекрета нет, тайну следствия я не нарушу, да и ты никакой выгоды из этогознания не выгадаешь…

В общем, я – старший оперуполномоченный краевого ГУВД, отделэкономических преступлений.

Он неспешно встал, принялся расхаживать по комнате.

* * *

…Года два назад в Шантарское УВД, а точнее в егосоответствующие отделы, со всей России стали поступать тревожные сигналы оподозрительном оживлении на пушном рынке. С незапамятных времён монополия наторговлю шкурками принадлежала государству – сие не означает, разумеется, чтоникто не браконьерствовал, не торговал пушниной в обход госструктур и не строилна этом деле замки в Испании, однако ж до некоторых пор процент «левых» шкурокбыл стабилен, прогнозируем и, в общем-то, негласно принят как реальность,данная нам в ощущения, с которой бороться бесполезно.

Но это только до некоторых пор.

А вот с некоторых пор рынок как государственный, так и«чёрный» залихорадило. На рынке как из-под земли стали появляться соболя,точнее, шкурки – великолепнейшего качества, дороговизны невысокой и в такомколичестве, что цены начали падать стремительно, как рубль в недавние времена.И не оставалось никаких сомнений: это не браконьеры распоясались – это действуетчёткая, слаженная группа, законспирированная настолько, что никто про неё ислыхом не слыхивал. До некоторых пор. Причём, соболя эти, исходя, опять же, изкачества и количества шкурок, явно выращивались в питомнике. Причём,расположенном, как удалось выяснить, где-то в Шантарском крае.

Гласная проверка местных государственных питомников инегласная – подпольных ничего не дала: никакой утечки, никакой «левизны»,«чёрная» бухгалтерия в порядке. Следовательно, в Шантарском крае образовалсяещё один питомник (хотя какой, к чёрту, один – целая сеть питомников!), откудак охочим до натурального меха богатеям и текут бурным потоком соболиные«шубки». А обратно – потоком не менее бурным – зелёные бумажки с ликамипрезидентов…

За голову схватились все: и госструктуры, и мафиози –снижение цен на рынке особенно сильно ударяло по карманам последних. Совершенноне понятно было, что за силы вступили в игру: то ли толковые ребята-однодневки,решившие по-быстрому срубить капусты и отвалить, когда цены падут ниже некуда,то ли некто решил нанести сокрушительный удар по всему российскому пушномурынку. Выяснить это было решительно не возможно, никакие методы – какмилицейские, так и… ну, скажем, более действенные, хотя и напрочь незаконные –на этот раз не срабатывали: никак не удавалось отследить, откуда тянутсяниточки и вообще каким образом шкурки попадают к продавцам и перекупщикам. Либоони, продавцы и перекупщики в смысле, и вправду не знали, либо были запуганы,либо подкуплены – однако факт остаётся фактом: соболя будто материализовывалисьиз воздуха и моментально превращались в деньги, которые также исчезали неведомокуда…