— Если у вас есть свободная комната, я бы хотел пожитьздесь, пока все не утрясется.

В квартире было шестнадцать комнат, включая два небольшихпомещения, которые предназначались для слуг. Одно занимала Хильда. Второе былосвободным, но Ли охватило внезапное почти суеверное желание сохранить все так,как было до исчезновения Логана. В этом случае его отсутствие будет казатьсячем-то временным. Но измени хоть что-то… и это сразу предполагает некоепостоянство.

— Это очень мило с вашей стороны, но я не одна. Со мнойХильда.

— Да, и я уж точно уверен, что Хильда может взбить омлет иливыколотить пыль из ковра, — издевательски ухмыльнулся Джо. — Но пока вашегомужа нет, я думаю, что вам необходим мужчина, чтобы справиться с проблемами.Холл так и кишит репортерами. На тротуаре толпятся фанаты, и не забывайте оманьяке, которому известно, что ваш муж пропал. Поймите же, они найдут способпробраться сюда.

Видя, что Ли заколебалась, водитель поспешно выложилкозырную карту.

— Да и ваш муж наверняка захотел бы, чтобы я побыл здесь иприглядел за его женщинами, — с выражением добавил он и, к полному потрясениюЛи, обвел благосклонным взглядом кухню, разом включив негодующую гордую Хильдуи недовольную самостоятельную Бренну в категорию «женщин Логана», которыхобязан защитить.

Каким-то уголком мятущегося сознания Ли отметила, что О'Хараимеет несомненный и поразительный талант дипломата, способного коварно ирасчетливо убедить любого сомневающегося, поскольку сумел выиграть неравныйбой, переведя стрелки и превратив свои желания в желания Логана.

— Вы, возможно, правы, мистер О'Хара. Большое спасибо.

— Не за что. И пожалуйста, зовите меня Джо, — уведомил он. —Так меня зовет Мередит, то есть миссис Фаррел.

Ли кивнула и подняла глаза на Хильду, которая поставилаперед ней на салфетку две мисочки.

— Что это? — спросила она, взирая на густую белую субстанцию,похожую на зернистую пасту. Во второй мисочке содержались омерзительные на видтемно-коричневые комки, от которых в желудке у Ли все перевернулось.

— «Крим оф Уит»и чернослив, — пояснила Хильда. — Я слышала,как мистер Мэннинг сказал, что отныне вы будете есть на завтрак именно это, иничего больше. — И, видя, что Ли продолжает недоуменно таращиться на нее,добавила:

— Я сама слышала, как он говорил это в воскресенье утром,как раз перед тем, как уехал в ту горную хижину, где вы должны были встретиться.

Мучительно сладостные воспоминания нахлынули на нее.

— Никаких груш. Ты просто подсела на них, как на иглу, —подтрунивал он. — Отныне тебе полагаются только «Крим оф Уит»и чернослив.

Слезы заволокли ей глаза. Сама того не сознавая, она согнулась,обхватила мисочки, пытаясь прижать их к груди, продлить минуту счастья. Головаупала на стол, плечи затряслись от беспомощных рыданий, сконфузивших Ли и ещебольше встревоживших остальных. Пытаясь взять себя в руки и сделать вид, будтоничего особенного не произошло, она отвернулась и правой рукой смахнула слезысо щек, а левую протянула Бренне. Та сразу же поняла и положила ей в ладоньодну из таблеток, прописанных Шейлой Уинтерс.

— Простите, — пробормотала Ли, но троица взирала на нее стаким горячим безмолвным сочувствием, что ей снова пришлось смаргивать слезы.

— Сейчас подам ваш обычный завтрак, — объявила Хильда, каквсегда полагаясь на волшебное воздействие домашних мелочей, вносившихравновесие в этот хаотический, разупорядоченный мир.

— Пожалуй, я съем сегодня этот, — всхлипнула Ли, отдаваясьновой волне болезненной сентиментальности и наблюдая, как Бренна идет ктелефону, чтобы ответить на очередной звонок.

Не сводя глаз с кухонных часов, Ли заставила себя проглотитьнесколько ложек так называемого завтрака, но мысли ее были заняты только тем,сколько времени понадобится Шредеру и Литлтон, чтобы определить, действительноли полицейский штата нашел место аварии.

В кабинете Бренны продолжал непрерывно звонить телефон, икаждый раз, когда секретарь брала трубку, Ли замирала в ожидании. Когда Бреннапоявилась в дверях с радиотелефоном в руке, Ли вскочила, едва не перевернувстул, но та поспешно покачала головой и объяснила:

— Это Мередит Фаррел. Они только что услышали о случившемся.Я подумала, что вы захотите с ней поговорить.

Ли кивнула и взяла трубку. Спутниковая связь на борту суднабыла плохой, все время шли помехи, и женщинам приходилось либо говоритьодновременно, либо пытаться понять, закончила ли собеседница очередную фразу.Мередит вызвалась прервать турне и вернуться в Нью-Йорк. Тут в разговорвмешался Мэтт Фаррел и предложил услуги большой сыскной конторы, входившей всостав компаний, которыми он владел. Ли горячо поблагодарила обоих, ноотказалась. И хотя посчитала, что Фаррелы говорили только из вежливости, вуверенности, что она не согласится, тем не менее была удивлена и тронута.

Отложив трубку, она направилась в гостиную и села записьменный стол, ожидая, что произойдет чудо. Но вместо этого вошла Бренна исообщила то, чего она не желала слышать:

— Швейцар только сейчас звонил и сказал, что приехал мистерВаленте. Я попросила впустить его. Может, выйдете в другую комнату, пока я сним поговорю?

Ли ужасно захотелось последовать ее совету, но она не желала,чтобы кто-то рылся в кабинете Логана в ее отсутствие.

— Нет, я сама, — уверила она как раз в тот момент, когдазатрещал звонок, возвещая о прибытии незваного гостя.

Бренна впустила Валенте и механически предложила взять егопальто. К досаде Ли, Майкл мгновенно освободился от него и отдал Бренне,очевидно, намереваясь пробыть здесь куда больше времени, чем потребуется на то,чтобы найти бумаги и убраться. Ли вовсе не собиралась разводить любезности сВаленте, но когда он спустился по ступенькам и пересек гостиную, почему-тостало трудно поверить, что этот высокий, безупречно подстриженный, атлетическисложенный мужчина — преступник и мафиози. В своем идеально сшитом темно-синемкостюме, белоснежной сорочке и голубом с золотом шелковом галстуке с выделкой велочку, он как две капли воды походил на банкира с Уолл-стрит. Впрочем, как иДжон Готти.

Не замедляя шага, он продолжал разглядывать Ли так женастойчиво-пристально, как в ночь вечеринки, и она, как и тогда, посчитала еговзгляд столь же неприятным и чересчур интимным.

Она скованно стояла, пока он изучал каждую черточку ее лица,но игнорировала протянутые к ней руки и едва не ответила грубостью на негромкийвопрос: