— Маратик! — ныла пленница. — Ну, Маратик, миленький! Пожалуйста!

Марат сгреб ее в охапку, отнес на причал и бросил в лодку.

— Доктор в отъезде, — сказал он. — Вы ему позвоните. Это ваши дела, вы с ним и решайте.

— Девочка хорошая, — печально сказал полицейский, и стало ясно, что колготки были порваны не без его участия. — Вернули в срок, как договаривались.

— К доктору, к доктору! — отмахнулся Марат и завел двигатель.

Пока лодка плыла к острову, он принял окончательное решение. Накрытая мусорным мешком, на дне лодки трепыхалась никто иная, как бывшая медсестра Аня, прозванная парнями Анкой-пулеметчицей за лихость и бесшабашную манеру общаться. Это за шашни с ней отгреб Колян в конце лета. И это ее долгое время держала при себе Инга, пока Аня ее не обокрала и не смылась с деньгами с острова. Но, как говорится, недолго музыка играла, недолго фраер танцевал.

— Мара-ат! — не унималась она. — Маратик!

— Молчи, — сказал он. — Никто тебя не обидит.

Он наконец решился. Существовал, конечно, соблазн, воспользоваться девушкой одному, чтобы не пачкаться, но в таком случае и ответственность бы пришлось брать на себя. Нет, лучше поделить ее с другими. И ответственность, и Аню. Тогда в случае чего можно будет как-то отмазаться и прикрыться другими.

Марат заложил крутой вираж, огибая остров. Обычно он подплывал прямо к причалу, но сегодня планы переменились. Пока шеф отсутствовал, сам бог велел немного оттянуться.

— Вообще-то тебя замочить велено, — сказал он, перекрикивая рокот мотора. — Утопить и все дела.

— Нет! — взвизгнула Аня. — Не надо! Я все отдам! Я совсем немного успела потратить.

«Отлично, — подумал Марат. — Если Ингу обрадовать, то она нас не заложит. Пронырливая, стерва! Всегда все подмечает. Но не теперь».

— Значит, бабло цело? — уточнил он.

— И деньги, и золото, Маратик. Все осталось на квартире, которую я снимала. В целости и сохранности.

— Ключи от квартиры где?

Марат сорвал мешок с Аниной головы.

— У меня в кармане, — пролепетала она.

— Адрес?

Он грубо перевернул ее с бока на бок, обыскивая. Она сумела назвать адрес правильно только с третьей попытки, потому что очень волновалась. Марат потребовал повторить.

— Хорошо, — сказал он. — Молодец. Я вижу, ты жить хочешь.

— Да, — подтвердила Аня, суетливо кивая головой. — Я очень жить хочу. Маратик, миленький…

— Слушай сюда, — заговорил он, подведя лодку к пологой прогалине в камышах. — Я один такие вопросы не решаю. Сам бы я рискнул, черт с тобой… жалко дуреху… Но пацаны? Им какой резон подставляться? Вот, допустим, спрятали мы тебя, и что? Кормить нужно, стеречь нужно. Кто-нибудь увидит, стуканет шефу, тогда все под монастырь попадем.

— Марат, — с чувством произнесла девушка, молитвенно сцепив ладони. — Не губи. Я все, что хочешь, для тебя сделаю.

— Да уж это само собой, — пробормотал он, изображая колебания, которых не испытывал, поскольку Анина судьба была решена.

Ей предстояло прожить на два дня дольше, чем следовало. А в четверг, когда доктор Морт вернется в больницу, Аня будет мертва. Но вторник и среду ей предстояло провести с пользой для себя и для других. Два дня — это очень много. Когда приговоренных к смерти ведут на казнь, они не делают попыток сбежать, чтобы не быть убитыми раньше. Каждая минута имеет значение, каждая секунда.

— Вылазь, — скомандовал Марат. — Пошла на берег.

— Ноги промочу, — испугалась Аня.

— Не самое страшное, что с тобой может случиться.

Она уставилась на него широко открытыми глазами.

— Ты же обещал, Марат!

— Я пока что ничего не обещал, — отрезал он. — Вылазь.

Аня перешагнула через борт, сползла в воду и пискнула от холода. Добравшись до суши, она поскользнулась на раскисшей глине и упала, но не поднялась, а встала на колени.

— Маратик! Мара-а-атик!

Ее рот кривился жалобно и нелепо. Марату это нравилось. Вид красивой девушки, стоящей перед ним на коленях, ему тоже нравился. Все опасения рассеялись окончательно. Такую возможность упускать было нельзя.

— Держи, — сказал он, протягивая Ане фляжку с коньяком. — Тебе согреться надо.

— А ты? — спросила она подозрительно.

Решила, наверное, что он из милосердия решил подпоить ее перед тем, как убить. Дура. Не знал Марат такого чувства, как милосердие. И убивать Анку-пулеметчицу сразу не собирался. Пусть еще построчит.

Усмехнувшись, Марат сказал:

— Мне еще работать. У нас на работе не пьют, если ты забыла.

— Конечно, — подтвердила она с облегчением и сделала глоток.

Ее передернуло, глаза увлажнились.

— Еще пей, — велел он. — До конца. Тебе сейчас нельзя простужаться.

— Почему? — удивилась Аня, задержав фляжку у губ.

— Чтобы сопли не текли, — ответил Марат и засмеялся, вспомнив старый анекдот про надувную куклу в борделе.

Девушка послушно сделала несколько глотков и, гримасничая, попросила что-нибудь зажевать. На сей счет у Марата тоже имелась хохма, но и ею он делиться с Аней не стал, понимая, что она не оценит.

— Покури, — предложил он, протягивая сигарету и щелкая зажигалкой.

Она пустила дым и закашлялась. Глаза ее осоловели. Марат почувствовал нетерпение.

— Допивай, — сказал он. — И слушай. Я попробую договориться с пацанами. Допустим, они согласятся тебя прятать. А что взамен?

— Можно им будет деньги и ювелирку отдать, — деловито предложила Аня.

Она утерла губы и вернула пустую флягу. Сигарета криво торчала в ее губах.

— Деньги Инге нужно вернуть, — возразил Марат. — Иначе она ментов теребить станет, а они скажут, что тебя вернули.

— Что же делать?

— Ты знаешь.

Аня быстро посмотрела на Марата и пустила дым носом.

— Разве с тобой нельзя договориться? — спросила она.

— Считай, уже договорилась. Но этого мало. Я не сам по себе. Я в коллективе. Спросит коллектив: куда ты бегаешь, Марат, кому жратву носишь? Погорим.

— Ну не все же! — сказала Аня капризно.

— Все. Закончили разговор. Я с тобой торговаться не собираюсь. — Марат развернул ее к себе спиной и толкнул. — Шагай. Хорош базарить.

— Маратик! Ты не понял! Я просто так спросила! Из любопытства!

Она повернула к нему заискивающее лицо.

— Шагай-шагай, — повторил он грубо, толкая ее в спину.

Аня села на сырую траву, обхватив его ноги.