Зверь неожиданно выбросил вперед обе лапы. Олег отшатнулся,не давая ухватить себя за горло. Конец посоха, как копье, с силой ударилчудовище в морду. Оно отшатнулось, Олег перехватил посох и нанес сильный ударсбоку по голове.

К ужасу Барвинок, чудовище лишь качнулось, хотя таким ударомможно сбить и быка, горящий взгляд ни на миг не покидал человека.

Олег процедил:

– Заговоренный…

Чудовище что-то прорычало, когти на лапах удлинились. Землясправа и слева от дома вздыбилась, словно огромные кроты выбираются наповерхность.

Вылезли еще такие же чудовища. Барвинок дергалась, наконецподхватила с земли сучковатую палку и отважно бросилась на помощь. Один измонстров просто отмахнулся, не глядя, жестокий удар чуть не сломал ей плечо.

Звери с разбега набросились на Олега. Барвинок в страхевидела, как все повалились на землю, несколько долгих мгновений она виделатолько их спины, слышала довольный рев и сильные удары, что просто должныпереломать ему все кости…

…затем всех подбросило в воздух. Волхв поднялся разъяренный,взлохмаченный. Резко и быстро ударил по разу каждого из чудовищ, быстрее другихвскочивших на ноги. Они попадали, он снова подхватил свой посох, один зверьпригнулся и мощно прыгнул на него с неожиданной для такого тела ловкостью.

Олег встретил его быстрым и сильным ударом концом посоха вгрудь. Раздался треск, словно проломили деревянную стену дома. Барвиноквскрикнула и прижала ладонь ко рту. Посох пробил грудь чудовища и высунулся надве ладони из спины между лопаток. Олег тут же рванул обратно, пригнулся,избегая удара набежавшего монстра сбоку, тот споткнулся о него и упал,перекатившись через спину, а Олег, выдернув посох, снова бил во все стороны,успевая замечать опасность, глаза горят даже не боевым азартом, это бы Барвинокпоняла и простила, а тем холодным блеском недовольства, с которым опрятная хозяйкадавит тараканов.

К ее ужасу, монстр с пробитой грудью постоял, качаясь, затемширокая дыра затянулась, он бросился на Олега снова, будто ничего не случилось.И другие, что уже должны лежать бездыханными, поднимались с земли и кидались стем же упорством, что и в самом начале.

Она закричала в страхе:

– Они бессмертные!..

Он ответил, с тяжелым вздохом сбрасывая с себя прыгнувшегона спину:

– Бессмертны только идеи… Да и то не все.

– Но они неуязвимы!

– Неуязвимы, – прорычал он, – пока неуязвишь… как следует… И бессмертны, пока живые…

Одного он с ревом поднял над головой и резко бросил наземлю, но подставил колено. Монстр ударился спиной, как о валун. Сочнохрустнуло, Барвинок отпрянула и стояла, трепеща всем телом, а Олег уронил наземлю половинки чудовища, что еще дергаются, живут, а он тут же встретил пинкомдругого, ударом наотмашь свалил третьего, пригнулся и подбросил снизунабежавшего зверя так, что тот обрушился еще на двух подбегающих сзади иповалил их.

Дрался Олег, как она заметила с изумлением, хладнокровно итак точно, словно и не человек, а богомол, предельно правильно хватающийдобычу, или паук, что никогда не промахивается. Чудовища же, напротив,толкались и мешали один другому, каждый стремился наброситься на волхва, необращая внимания на соратников.

Отбросив посох, он ухватил одного за ногу и начал вращатьвокруг себя, сбивая остальных. Когда осталось чистое пространство, а другиедержались за пределами круга, он сделал два шага к домику и с силой шарахнул обугол чудовищем.

Сильный треск заставил Барвинок снова вздрогнуть. Тело зверяразломилось на части, потекла зеленая жидкость. Голова откатилась дальше всех,руки и ноги остались при корпусе, но тот разделился пополам в том месте, кудапришелся удар.

– Это лучше, – прорычал Олег.

Он хватал их, вскидывал на воздух, разбрасывая остальныхтелом пойманного, а его самого с силой бил об угол дома. Когда их осталосьдвое, оба попятились. Олег сам резко подался вперед, ухватил одного и, взмахнувнад головой, как топором над поленом, с силой ударил о землю.

Человек с хитиновым телом развалился на части. Последнийкувыркнулся в воздухе и прыгнул головой в почву. Барвинок не успела сказать«мама», как тот, быстро-быстро дергаясь всем телом, ушел в землю, словно вболото.

Она со страхом посмотрела себе под ноги, впервые ощутив, чтотвердь, по которой ходит, не такая уж и незыблемая.

Олег присел на корточки перед последним, у того от удараоторвались обе руки и голова, с интересом рассматривал, а когда Барвинок робкоприблизилась, сказал задумчиво:

– Наверное, из жарких стран…

У нее зверски болело ушибленное плечо, кружилась голова ислегка подташнивало.

– Почему? – пискнула она только для того, чтобыдать понять, что она существует и помощи не требует.

– Хитин, – пояснил он.

– И что?

– Не дает испаряться влаге, – пояснил он. –Такой зверюке кружки воды хватит на месяц. В пустынях, где нет колодцев, этовесьма, даже очень…

– Вижу, – сказала она раздраженно, – тебядаже не покусали!

Он покачал головой.

– Жалеешь?

– Тебе не помешало бы!

– Зачем?

– Чтобы нос не задирал!

– Не люблю, – буркнул он, – когда кусают. Аты чего такая злая?

– Мог бы посочувствовать, – сказала онаобвиняюще. – Мне выбили плечо, я ударилась головой, на меня плюнули… вродебы я порвала платье… а тебе интересно, из каких они стран?

– Знание, – сказал он значительно, – сила.Никогда не знаешь, когда и где пригодится. Но я уже убедился, что обычнопригождается. А платье… что платье? Ты все равно красивая. Только волосы вот…Ты их растрепала нарочито?

Она вспыхнула от злости.

– С чего бы?

– Чтобы мне понравиться, – ответил он настолькомирно, что прозвучало хуже любой наглости. – Растрепанные женщины…интереснее. Что-то в них есть, есть…

Она фыркнула.

– Я знаю, что вам всем нравится в растрепанных, но тымолчи, чурбан!.. Один убежал, ты видел?

Он пожал плечами.

– Пусть…

– Приведет других!

– Вряд ли, – обронил он.

– Почему?

– Эти не справились, – объяснил онтяжеловесно, – так что в следующий раз пришлют нечто иное.

Она вскрикнула:

– Что?

– Я пока не провидец, – ответил он сухо. –Пойдем. Чем скорее доберемся до главной сволочи, тем меньше перебьем слуг.

Она отшатнулась, на него смотрела в ужасе: