Бесс продолжала.

– И довольно срочному, – добавила она, а потом, видя, что решимость привратницы не меняется: – С вашей стороны было бы очень любезно сообщить мастеру Уильяму, что я пришла.

Не произнеся ни слова, женщина скрылась в доме, захлопнув за собой дверь. Бесс стояла, глядя на непреодолимую преграду, и гадала, не отказали ли ей. Она ждала, и где-то внутри, за грудиной, затягивался узел. Наконец дверь снова отворилась, и на этот раз вперед поспешил Уильям. Он взял Бесс за руку и провел внутрь.

– Бесс, – сказал он, – бедная моя, бедная Бесс. Я, разумеется, слышал ужасные вести.

Говоря это, он вел ее по огромному холлу, мимо полированной деревянной лестницы, в другую дверь. В уютной комнате за нею было больше мебели и гобеленов, чем Бесс видела за всю жизнь. Была там также молодая белокожая леди – она сидела в низком кресле у огня. Девушка остановилась, опешив при виде незнакомки, которую не была готова застать. Уильям подвел ее к резному дубовому сиденью, на которое для удобства были набросаны гобеленовые валики и подушки.

– Бесс, ты еще не знакома с Ноэллой Бриджуэлл. – Уильям обернулся к молодой леди. – Прости, дорогая, боюсь, сейчас не время для церемонных представлений. Бесс Хоксмит – наша соседка и добрый друг.

Ноэлла коротко кивнула в знак приветствия.

– Я, конечно же, слышала ее имя, – ответила она.

Бесс хватило взгляда, чтобы оценить роскошную одежду девушки, дорогое испанское кружево на ее воротнике, богатый шелк платья, расшитую жемчугом ленту в волосах. Дама с определенным положением, изрядно богатая и, несомненно, красивая. Бесс села, осознавая, какие грубые у нее руки и как поношена ее одежда.

– Рада с вами познакомиться, – произнесла она, не имея сил сосредоточиться и придумать какие-то светские любезности. – Простите мою прямоту, но я пришла по делу. Речь идет о жизни и смерти.

Ноэлла кивнула и вынула веер слоновой кости, чтобы защитить лицо от жара камина.

– Уверена, мой жених окажет вам любую помощь, какая в его власти, – заметила она.

«Жених! Эта леди – невеста Уильяма?» Бесс почувствовала, что у нее кружится голова. Захотелось выбежать из комнаты, но ей нужна была помощь Уильяма. Он был единственной надеждой ее матери. Бесс глубоко вдохнула и подняла подбородок.

– Как дела у твоей матушки? – спросил Уильям.

Бесс не знала, что ответить. Ей казалось, что она уже не знает, кто ее мать или что она может чувствовать. Она впилась ногтями в ладони, чтобы не дать воли слезам.

– Мне не разрешили увидеть ее после суда, – сказала девушка, качая головой. – Завтра ее повесят!

Уильям все еще держал ее за руку. Он сжал ее крепче, не выказывая намерения отпускать, несмотря на то что невеста не отрывала от него взгляда.

– Мир теперь живет по правилам, которых я не понимаю, Бесс. Твоя матушка – добрая женщина, богобоязненная, искренняя в скромности и молитве. Любящая мать и жена. Она так многим помогла. Я теряюсь, не зная, чем объяснить, как такое могло случиться.

– Многие в Бэткоме пережили большое горе, Уильям. Они ищут, кого обвинить. Я это поняла благодаря маме. – Она помедлила, а потом добавила: – Люди боятся того, чего не могут объяснить.

Бесс ощутила, как сердце забилось быстрее, и поняла, что боится. Не матери, которая вырастила ее, любила и наставляла всю жизнь, но вот этой новой силы, живущей в той же дорогой ей женщине. Она взглянула на Уильяма.

– Ты нам поможешь?

– Но что я могу?

– Твою семью уважают. Твой отец – влиятельный человек. Если бы он подал прошение о милости, то, конечно…

Она осеклась, увидев, как Уильям склонил голову.

– Отец не станет вмешиваться.

– Ты это знаешь наверняка?

Уильям кивнул.

– Но ты же можешь обратиться к нему, сам попросить, объяснить, что эти женщины ни в чем не виноваты. Чума забрала так многих; понятно, что люди умирали. Что дадут новые смерти?

Пальцы Уильяма медленно стали разжиматься, пока он не выпустил руку Бесс и не уронил свою вдоль тела. Он не мог поднять на девушку глаза. В конце концов заговорила Ноэлла. Она встала и шагнула вперед, чтобы встать рядом с женихом.

– Вам следует знать, что это отец Уильяма послал за Натаниэлем Килпеком, – заявила она спокойным тоном.

Бесс не могла поверить своим ушам.

– Что? Твой отец послал за охотником на ведьм? Но я не понимаю… Отчего вдруг он озаботился подобным вопросом? Зачем призвал столь беспощадное правосудие в наши добрые края?

Уильям по-прежнему не мог поднять на нее глаза. Он зароптал, прохаживаясь по комнате и в отчаянии воздев руки.

– Речь о куда более серьезных вещах, Бесс, – пробубнил он. – Ты о таком понятия не имеешь. Парламент – место неспокойное, там сплошные интриги. Каждому нужно доказывать, кто он, демонстрировать свою верность. Мой отец ступил на опасный путь. Зайди он слишком далеко в одну сторону, его назовут предателем, и он лишится головы. Уклонись в другую, и вскоре окажется на зыбучих песках, где в итоге все кончится тем же. В нынешние опасные времена ветры перемен меняются с северных на южные и обратно за сутки. На знать давят, призывая жестко управлять своими землями. Люди чувствуют, что в стране брожение, и боятся его. Все хотят, чтобы власть была сильной. Хотят знать, что их судьбы в руках людей действия. Что будут защищены. Если нельзя спастись от чумы и голода, то, по крайней мере, люди хотят знать, что они в руках Божьих и дьявол не бродит среди них.

В тишине, воцарившейся между ними, Бесс снова вспомнила, как различны ее жизнь и жизнь Уильяма. Он был сыном человека, который всем пожертвует ради сохранения своего положения. Как она могла думать, что этот мужчина позволит ослабить хватку, разрешив сыну жениться на девушке без имени и денег? И на самом деле Уильям никогда не испытывал подобного желания. Теперь она это понимала. Он всегда знал, где ее место, и знал, что оно не рядом с ним. По крайней мере, не открыто. Ноэлла была как раз той девушкой, какую выбрал бы для Уильяма отец. Она упрочит положение семьи и, без сомнения, умножит ее богатства. Она из важных. Бесс и ее семья были заменимы. Девушка закрыла глаза, чтобы не кружилась голова от многоцветья роскошных гобеленов, висевших вокруг. Ей здесь было не место. Уильям ничего не мог сделать, чтобы спасти ее мать. Ему ничего не позволили бы сделать. Бесс встала, выказывая куда большее самообладание, чем ощущала.

– Теперь я понимаю, что ошибалась, надеясь, что ты окажешь матушке помощь. Прости, что обеспокоила тебя этим, Уильям. Доброго дня.

Она вышла из комнаты, не зная, сколько сможет сдерживать слезы отчаяния, жегшие ей глаза.

– Постой!

Уильям вскочил и поспешил за ней следом.

– Прошу тебя, Бесс. Должно быть что-то…

Он заслонил ей путь к двери.