и сразу ответственным редактором, поскольку прежнее руководство газеты арестовали. А в ноябре 1938 года он стал первым секретарем ЦК ВЛКСМ.

На ХI съезде комсомола в марте 1949 года Михайлов порадовал делегатов:

– Великое счастье выпало на нашу долю. Наше поколение будет жить при коммунизме.

Михайлов понравился вождю. На заседании Бюро президиума ЦК 20 октября Сталин поручил ему вместо Суслова возглавить отдел пропаганды и агитации ЦК.

Вождь был крайне недоволен:

– Наша пропаганда ведется плохо, кака какая-то, а не пропаганда. Все недовольны постановкой дела пропаганды. Нет ни одного члена Политбюро, который был бы доволен работой отдела пропаганды. У наших кадров, особенно у молодежи, нет глубоких знаний марксизма. Особенно плохо поставлена пропаганда в газетах, в частности в «Правде»… Редактор «Правды» Ильичев слаб. Он просто мал для такого дела. Надо бы назначить главного редактора посильнее этого, а этот пусть поучится. «Правда» – это газета газет… Ну, кого предлагаете назначить главным редактором «Правды»? Нельзя же откладывать на сто лет? (Все молчат). Да, не знаете людей…

Вскоре Сталин позвонил Шепилову:

– Имеется в виду назначить вас главным редактором «Правды». Ильичев не справляется с работой.

Секретаря ЦК Николая Михайлова хорошо описал Игорь Черноуцан:

«Человек малообразованный, Михайлов развил на этом посту (который занимал до смерти Сталина) бурную деятельность. Через несколько дней после вступления на секретарство он решил преподать мне наглядный урок руководства художественной культурой. Вместе со мной был приглашен выдающийся советский композитор Юрий Александрович Шапорин, незадолго до этого написавший оперу “Декабристы”.

Михайлов предложил Шапорину взять лист бумаги и записать руководящие замечания и пожелания, которые возникли при просмотре оперы у членов правительства:

– Итак, товарищ Шапорин, первое, что вам надо сделать, – это осуществить некоторые перестановки. У вас там в первом акте фигурирует, если я не ошибаюсь, некто Пестель. Так вот, признано целесообразным перевести его во второй акт и соответствующим образом изменить оркестровку.

Шапорин молчал.

– Во-вторых, в вашей опере есть сцена, где рабочие на лесах воздвигают Исаакиевский собор. Так вот, эта сцена должна быть центральной и, я бы сказал, ударной. Ее надо сделать подлинно народной. Рабочие должны самым активным образом поддержать дворянских революционеров.

– Так ведь, Николай Александрович, – робко возразил Шапорин, – они были страшно далеки от народа.

И отложил карандаш и бумагу.

– Товарищ Шапорин, что же вы не записываете. У меня есть еще указания, и потом, имейте в виду, что я ведь передаю вам не свое мнение.

– Но Николай Александрович, я писал оперу почти десять лет.

Шапорин отказался что-либо записывать и, взявшись за сердце, попросил разрешения удалиться.

Михайлов огорченно развел руками и, уже обращаясь ко мне, посетовал:

– Вот и попробуй с такими людьми осуществлять партийное руководство искусством».

В своем праве указывать композиторам, как им писать музыку, секретарь ЦК Михайлов нисколько не сомневался.

Вождь не забыл и о самом Суслове и 17 ноября распорядился:

«Заседания Секретариата ЦК КПСС созывать регулярно один раз в неделю и по мере необходимости в зависимости от срочности вопросов. Председательствование на заседаниях Секретариата ЦК в случае отсутствия тов. Сталина возложить поочередно на тт. Маленкова, Пегова и Суслова. Поручить им также рассмотрение и решение текущих вопросов».

Это был знак высокого доверия. Но Суслов, как и Брежнев, всего несколько раз побывал в кабинете вождя. Слушал и вникал. Формально они оба вошли в число тех, кто определял судьбу страны, но на ужины к Сталину, на дачу вождя их не приглашали. Что задумывалось на самом верху, они не знали.

Часть третья

При Хрущеве

Борьба за власть

В ночь на 1 марта 1953 года у Сталина на ближней даче случился инсульт. Начиная с 2 марта, когда стало ясно, что вождь обречен, высшие руководители страны встречались в узком кругу, решая, как им делить власть. Суслова туда не приглашали. Когда Сталин умер, секретарям ЦК Суслову и Поспелову поручили составить обращение к советскому народу, которое напечатали газеты.

Поклонники Михаила Андреевича доказывают, что именно его Сталин видел своим наследником. Вроде бы будто после смерти вождя члены Президиума ЦК с ближней дачи уехали в Кремль и прошли в сталинский кабинет. Искали некую черную тетрадь, куда усопший вождь записывал нечто важное – не то политическое завещание, не то нелицеприятные оценки соратников. Но сталинского завещания не обнаружили.

Есть большие сомнения, что оно существовало.

Советские вожди наследников себе не готовили. Во-первых, никто из них не собирался умирать. Во-вторых, сознание собственной абсолютной власти и безудержные восхваления подданных подкрепляли уверенность вождя в собственном величии. Он – гигант, рядом – пигмеи.

Начало этому положил Владимир Ильич Ленин. В «Письме к съезду», которое совершенно напрасно принято считать его политическим завещанием, он перечислил недостатки руководителей партии, чтобы показать: ни один из них не годится в преемники… Ну кому из них доверишь страну? Некому! Придется самому тащить тяжкий воз.

Хрущев рассказывал, как Сталин рассуждал на этот счет:

– Кого после меня назначим председателем Совета министров? Берию? Нет, он не русский, а грузин. Хрущева? Нет, он рабочий, нужно кого-нибудь поинтеллигентнее. Маленкова? Нет, он умет только ходить на чужом поводке. Кагановича? Нет, он не русский, а еврей. Молотова? Нет, он уже устарел, не потянет. Ворошилова? Нет, стар, и по масштабу слаб. Сабуров? Первухин? Эти годятся на вторые роли.

Но сталинские воспитанники не нуждались в советах, как делить наследство. Суслов в списке наследников не значился: не успел набрать аппаратный вес. Генерального секретаря решили не выбирать – кто же способен заменить Сталина? Маленков был фигурой номер два и по логике вещей становился номером первым. Он мог выбрать себе любой пост. Предпочел стать главой правительства, потому что в последние годы Сталин сосредоточил власть в аппарате Совета министров. Кроме того, по традиции на заседаниях Политбюро (Президиума) с ленинских времен председательствовал глава правительства. Так было при Ленине, когда именно Владимир Ильич, а не генсек Сталин руководил работой Политбюро.

Партийный аппарат Маленков оставил Хрущеву. Опрометчиво – забыл, как за тридцать лет до этого подобную ошибку совершили ленинские соратники. Они тоже не предполагали, каким мощным инструментом станет партийный аппарат в руках умелого секретаря ЦК. Они обманулись насчет Сталина, а Маленков сильно недооценил Никиту Сергеевича.

Маршал Берия стал первым заместителем председателя Совета министров и главой объединенного Министерства внутренних дел. Лаврентий Павлович был активен, энергичен и напорист. Товарищи по руководству молча хлопали глазами и послушно голосовали за предложения Берии. Возразить не смели.

Кадровый пасьянс разложили заново. Некоторые сталинские назначенцы лишились всего. Вечером 5 марта на совместном заседании ЦК, Совета министров и Президиума Верховного Совета Леонида Ильича Брежнева освободили от обязанностей